Война — явление жестокое, не умещающееся в понятии здорового человека. Она не только уничтожает людей, но переламывает, перемалывает на своих жерновах их характеры. Чего только не приходилось видеть 753-му стрелковому батальону на ее дорогах. Уже овеянные пороховым дымом войны, с боями форсировали Истру и ворвались в город.

Они проходили по освобожденным улицам когда-то чудесной Истры, превращенной гитлеровцами в груды камней, щебня, они проходили мимо виселиц Волоколамска.

Меткий командир

В один из дней фронтового затишья командир батальона Коробов Павел Степанович и его воины находились на опушке леса. Невысоко над ними кружил немецкий самолет-разведчик. Наших истребителей близко не было, а наглость немца действовала на бойцов раздражающе.

Коробов попросил у бойца винтовку, поставил прицел на шестьсот метров, загнал в патронник бронебойно-зажигательные и трассирующие патроны. Бойцы внимательно следили за действиями своего командира. Один из них просил даже не стрелять, благоразумнее будет не выдавать себя.

Первый выстрел трассирующей пулей показал, что прицел и упреждение взяты правильно. После второго выстрела бронебойной пулей самолет задымил, пошел на снижение и с грохотом взорвался на вражеской территории.

Умение метко стрелять не раз выручало офицера Коробова в разных ситуациях фронтовой жизни. Однажды его подразделение заняло населенный пункт, расположенный между лесом и болотом. Вдоль железной дороги по столбам было натянуто семь проводов.Командование приказало перерезать эти провода, поскольку наверняка в болоте остались немцы, подцепятся к этим проводам и будут передавать сведения о местонахождении наших частей и корректировать огонь артиллерии.

На столб забраться было нечем, топоров и пил, чтобы свалить столбы, тоже нет. Недолго думая, Коробов взял у солдата винтовку и одиночными выстрелами один за другим перерезал все провода, истратив всего один лишний патрон.

Освобождение Белоруссии

В Белоруссии происходила грандиозная операция «Багратион». Войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерала армии И. Д. Черняховского во взаимодействии с 1-м и 2-м Белорусскими и Прибалтийскими фронтами начали освобождение Белоруссии и Советской Прибалтики.

К моменту прибытия Коробова на передовую 3-й Белорусский фронт уже освободил город Витебск.

Притом под этим городом противник был зажат в кольцо, потерял двадцать тысяч человек убитыми и более десяти тысяч сдались в плен.

Затем также блестяще была проведена операция по уничтожению оршанской группировки немцев.

По дорогам, на полях— везде и всюду валялась разбитая немецкая техника, нескончаемым потоком брели на Восток серые колонны пленных фашистов. А на Запад шли танковые колонны советских войск, летели тысячи самолетов.

В воздухе стоял сплошной гул.

Подвиг рядового Ращупкина

Батальон П. С. Коробова к концу июня вышел на рубеж реки Березина. Враг стремился задержать продвижение наших частей, во что бы то ни стало. Все мосты через Березину были разрушены. На западном берегу реки были построены сильные оборонительные сооружения. По холму проложены траншеи, впереди них — ряды колючей проволоки и наверняка минные поля.

Что принесет эта древнерусская река, свидетель позорного бегства наполеоновских войск, его солдатам. Сколько молодых жизней унесут ее воды?

Надо что-то придумать, чтобы избежать потерь. После проведения беседы с бойцами сложился план форсирования реки. Кто-то должен переправиться на тот берег с пулеметом и прикрывать переход остальных воинов. Но надежды остаться в живых тому, кто перейдет реку, почти нет. Кого послать на верную гибель?

— Может, найдется доброволец? — спросил комбат, обращаясь к солдатам.

— Я попробую,— ответил рядовой Александр Ращупкин после долгого молчания.

Коробов и обрадовался, и удивился-такому ответу. Не очень приметный был боец Ращупкин в батальоне. Коробов мало знал о нем. И вот, видать, наступил и его час, и он сам взвалил на свои молодые плечи дело огромной важности и риска.

— Спасибо,— взволнованно сказал Павел Степанович, смотря в глаза бойцу.

Под прикрытием короткой июльской ночи бойцы небольшими группами, скрываясь за складками местности и неся на плечах бревна, подошли к берегу реки. Ращупкин сам завязывал плот из трех бревен, положил на него ручной пулемет с дисками патронов и осторожно двинулся в сторону противоположного берега.

С замиранием сердца следили за ним бойцы из своих укрытий. Была тишина, совсем рядом скрежетал коростель, в прибрежных кустах запела какая-то птичка, восточное небо начало розоветь.

— Пора,— передал по цепи комбат Коробов, и бойцы кинулись к реке, захватив подручные плавучие средства. С противоположного берега тотчас раздались выстрелы, застрочили пулеметы.

— Неужели не дошел? — промелькнуло в голове Коробова, но тотчас он с радостью услышал выстрелы Ращупкина.

— Молодец, Саша!—шептал он про себя,— продержись, дорогой, хотя бы минут пятнадцать двадцать, не дай себя погубить, голубчик.

— Скорее, скорее! — слышны были команды взводных и ротных. Но подгонять не надо было никого. Все устремились к противоположному берегу. Пулемет Ращупкина строчил и строчил. И вот он — желанный берег. Бойцы устремились по крутому склону на выручку к Ращупкину, который продолжал стрелять, будучи уже тяжелораненым.

Передовая группа бойцов закрепилась на берегу и помогла переправиться всему батальону Коробова и другим подразделениям. За этот бой рядовому Ращупкину было присвоено звание Героя Советского Союза, а майор Коробов был награжден орденом Красного Знамени.