Прибалтийские каратели и «лесные братья» зверствовали как во время войны, так и после нее. Сейчас они «борцы за независимость»
Памятников, мемориальных досок, стендов в музеях и прибавок к пенсиям, видимо, уже недостаточно для прославления в балтийских странах так называемых «лесных братьев» — членов антисоветских формирований, действовавших в Прибалтике после изгнания из него нацистов Красной армией.
Героизацию бандподполья выводят на новый уровень. В Эстонии в их честь в 2026 году выпустят серебряную монету, а в Литве за критику убийц женщин и детей теперь отправляют в тюрьму.В марте Каунасский окружной суд добавил к сроку политзаключенного Альгирдаса Палецкиса почти два года лишения свободы за то, что он «приписывал отрицательные мотивы» борьбе, которую вели против СССР формирования «лесных братьев».
Это решение создает серьезный прецедент, так как позволит в принципе запретить историческую науку в Прибалтике и может послужить примером для других режимов, реабилитирующих нацистских коллаборационистов и националистическое бандподполье. И сейчас самое время разобраться с тем, кого власти балтийских государств объявляют героями.
«Никакого единого движения „лесных братьев“ не было. Даже на уровне отдельных республик у них не существовало каких-то единых центров. Речь идет о сети разрозненных формирований, действовавших в Прибалтике», — рассказала в беседе с корреспондентом «Свободной Прессы» исполнительный директор фонда «Историческая память» Наталия Селюкина.
Как утверждают современные прибалтийские историки, антисоветские отряды стали появляться в регионе вскоре после вхождения Латвии, Литвы и Эстонии в состав СССР.
Однако, что характерно, вплоть до 22 июня 1941 года они проявляли себя редко. В Литве будущие «братья» ориентировались на нацистский Фронт литовских активистов, созданный в Третьем рейхе бывшим дипломатом Казисом Шкирпой. Его курировали абвер, гестапо и ведомство Альфреда Розенберга, отвечавшего за оккупированные «восточные территории».Летом 1941 года прибалтийские «патриоты» на радость немцам стреляли в спину бойцам Красной армии, сдерживающим наступление гитлеровских войск. А затем в антисоветском подполье, по понятным причинам, отпала необходимость. Те, кто тяготились Советами, нашли себе применение при новой власти — сначала в Добровольческой милиции, а затем — в штатных карательных батальонах Вспомогательной полиции. В Латвии их было создано за время нацистской оккупации не менее 45, в Литве — 22, Эстонии — 26.
Сначала «добровольные помощники» рейха выступили исполнителями Холокоста на территории Прибалтики и участвовали в массовых убийствах мирных жителей и военнопленных, а затем — под командованием своих нацистских хозяев занялись тем же самым на оккупированных территориях УССР, БССР и РСФСР (в частности, в Псковской области).
Массовое уничтожение невинных людей доставляло им большое удовольствие. Сохранились воспоминания немцев о литовце, перебившем ломом около пятидесяти евреев, а затем игравшем на аккордеоне, стоя на их телах.
За годы войны при участии местных коллаборационистов в Прибалтике были убиты около 700 тыс. мирных жителей и сотни тысяч военнопленных. Когда ситуация на фронте для Третьего рейха стала сложной, нацисты сформировали из латвийских и эстонских коллаборационистов подразделения Ваффен СС.
В 1944—1945 годах, с освобождением Прибалтики Красной армией, перед местными «антисоветчиками» встал вопрос — как жить дальше? Часть из них успели сбежать вместе с немецкими войсками, и, как могли, устраивали жизнь на Западе.
Оставшиеся потянулись в леса, в надежде на то, что «большевики — это ненадолго». Правды ради, среди них были как бывшие каратели, так и лица, занимавшиеся при немцах условно мирными делами. Так возникло движение, известное под обобщенным определением «лесные братья».
«Не все, но значительная часть „лесных братьев“ в послевоенное время — это те, кто пытались избежать ответственности за службу в нацистских формированиях Третьего рейха — карательных батальонах, формированиях СС — и за совершенные в их рядах военные преступления», —говорит Наталия Селюкина.
К концу 1944 года в отряды «лесных братьев» по всей Прибалтике вступили несколько десятков тысяч человек. Это максимальная численность антисоветского бандподполья в регионе за всю историю его существования. После завершения Великой Отечественной войны в балтийских республиках насчитывалось свыше 400 антисоветских объединений. Почти три четверти из них действовали на территории Литвы.
В 1946 году тысячи «лесных братьев» добровольно сдались советской власти. Кроме того, антисоветское бандподполье понесло большие потери в результате действий советских силовиков. К 1947-му организованное сопротивление Советам в Эстонии и Латвии полностью сошло на нет, сохранившись только в Литве.
Отдельные отряды «лесных братьев» на завершающем этапе Великой Отечественной войны насчитывали по несколько сот «штыков» и даже вступали в боестолкновения с небольшими подразделениями Красной армии. Однако главной их мишенью были не силовики, способные дать отпор, а мирное население — его обвиняли в «коллаборационизме».
Разъяренные убийствами обычных граждан, местные жители активно вступали в советские «истребительные батальоны» для борьбы с «лесными братьями». Открытую борьбу члены антисоветских формирований быстро проиграли, перейдя к тактике террора и диверсий. Тех, кто не хотел жить по правилам, навязываемым националистами, пытались принудить к этому страхом и силой.
Потеряв старых хозяев в лице абвера и РСХА, прибалтийские ультраправые нашли себе новых.
«В послевоенный период „лесных братьев“ использовали американские и британские спецслужбы, которым было выгодно держать в советском тылу боевые отряды», — подчеркнула Наталия Селюкина.
Больше всего нанесли ущерба и понесли потерь «лесные братья» в Литве. Там были ликвидированы около 20 тыс. членов бандподполья. Многие местные жители были арестованы за членство в «повстанческих» подразделениях или связи с ними.
Около 12 тыс. жертв террора в Литве — это так называемые «советские активисты» и силовики, 25 тыс. — обычные мирные люди. Среди них — 993 ребёнка в возрасте до 16 лет и 52 малыша, которым не исполнилось даже двух годиков.
«Антисоветская вооруженная борьба бандитских формирований так называемых «лесных братьев» сопровождалась насилием против мирного населения. То, что «лесные братья» убивали только каких-то «чужаков-оккупантов», это миф, используемых для их реабилитации. Они массово убивали земляков, даже собственных соседей.
Убийствам мирных людей — женщин, стариков, детей, включая грудных младенцев, — нет и не может быть никакого оправдания. Кстати, то, чего стараются отчаянно избегать нынешние «адвокаты» «лесных братьев» и различных нацистских коллаборационистов — это персонификация преступлений.
Когда используются словосочетания вроде «массовые убийства», происходит определенная деформация в осознании ситуации — как чего-то отдаленного. А вот когда мы говорим, что такой-то полицай или «лесной брат» убил конкретных маленьких детей, это воспринимается совсем по-другому", — рассказала Наталия Селюкина.
Жертвы могли вообще не иметь никакого, даже косвенного отношения к политике.
«За риторикой о „борьбе с советской оккупацией“ скрываются и банальные общеуголовные преступления. Когда у них не хватало ресурсов — „лесные братья“ совершали обычные грабежи, когда нужно было убрать свидетеля — убивали невинных случайных людей», — отметила Селюкина.
Чтобы подорвать силы бандформирований и пресечь вал насилия, Советская власть приняла решение вывезти из Прибалтики лиц, связанных с антисоветским подпольем. В 1948—1949 годах в рамках операций «Весна» и «Прибой» из региона выселили 77 тыс. жителей республик, имевших отношение к «лесным братьям».
Это подорвало социальную базу бандформирований, и позволило ликвидировать движение в 1950-е годы. Лесные братья не смогли стать «народной» силой, пользующейся широкой поддержкой.
Последние «лесные братья» прятались от советской власти еще в 1960-е—1970-е годы. Никакого «военного» значения это уже не имело. Речь шла лишь об отдельных маргинальных проявлениях. Однако антисоветское бандподполье со временем обрело новое значение — как миф.
«Попытки оправданий „лесных братьев“ — это далеко не только сегодняшняя история. Если открыть эмигрантские издания 1960-х- 1970-х годов, мы найдем там упоминания о „несчастных мужчинах, расстрелянных большевиками“. И это притом, что в то время были живы многочисленные свидетели злодеяний этих „несчастных мужчин“, а сами они, чтобы спасти жизнь, отчаянно стучали друг на друга. Перебранки в духе „это ты стрелял“, „нет, это ты стрелял“ на таких процессах были в порядке вещей», — напоминает Наталия Селюкина.
Один из ярких представителей лесных братьев — Йонас Семашка. Во время немецкой оккупации он начал служить в 4-м батальоне литовской Вспомогательной полиции, затем — командовал 7-м, принимавшем активное участие в Холокосте. Был также офицером 13-го батальона, который после убийств литовских евреев, занялся уничтожением мирного населения в Псковской и Новгородской областях.
Под конец войны майор Семашка оказался в Курляндском котле. В 1945-м он ушел к «лесным братьям» — командовал отрядом «Шатрийос» и возглавлял Жемайтийский округ. Был арестован советскими правоохранительными органами, осужден и расстрелян. В «новой» Литве убийцу мирных людей перезахоронили с почестями, удостоили Большого креста ордена Креста Витиса и звания полковника…
Со временем миф о «героях национального сопротивления» стал проникать из эмиграции на территорию Прибалтики, превратившись в оружие информационно-психологической борьбы. «Выстрелило» по-настоящему оно уже в XXI веке.
«Агрессивная фаза реабилитации и героизации «лесных братьев», а заодно и гитлеровских коллаборационистов, началась в Прибалтике на фоне СВО.
Волна русофобии и антисоветчины сопровождается приравниванием СССР к Третьему рейху, запретом советской символики, сносом памятников героям Великой Отечественной войны. Люди всерьез спорят о том, был Юрий Гагарин «оккупантом» или не был.
Это выстраивание государственной политики. Прошлая волна началась после вступления балтийских республик в ЕС и НАТО. Теперь все выходит на новый уровень, но само явление существует уже достаточно давно.
Вообще современные прибалтийские исследователи стараются уходить от описания конкретных преступных действий «лесных братьев». На них смотрят через призму «борьбы за независимость». Рассказывают об их «мужестве», вызывают жалость описанием их лишений при сидении в бункерах.
О насилии, которое они творили, говорят очень обобщенно и утверждают, что все это «сфабриковано МГБ». Просто если начинать разбирать конкретные факты, сразу становится понятно, что ничего героического там нет", — отметила Наталия Селюкина.
«Лесных братьев» в республиках Балтии теперь чествуют на государственном уровне. В СМИ выходят передачи об их «героизме». Им платят повышенные пенсии, устанавливают памятники и мемориальные доски, раздают награды.
Подрастающим поколениям вбивают в голову виртуальную историю военных и послевоенных событий, не имеющих ничего общего с реальностью. И это может стать питательной средой для новых витков ненависти.
Свежие комментарии