Россиянам рассказали, как они будут падать в очередную финансовую яму
Тревожные слухи о скором дефолте возникают в медийном пространстве России с завидной популярностью. Такие разговоры ходили и летом 2018 года, и летом 2019 года, и в середине 2020 года. Этот тоже не стал исключением.
Так, одно из российских новостных агентств со ссылкой на собственные неназванные источники утром 22 июня сообщило, что в центральном офисе Уральского банка Сбербанка РФ прошло совещание, на котором обсуждали сообщение из Москвы по подготовке к дефолту, который возможен уже осенью 2021 года.
«В центральном офисе Сбера [в Екатеринбурге] 18 июня было экстренное совещание по некому сообщению из столицы. Тема банальна: подготовка к дефолту осенью 2021 года», — привело агентство реплику своего инкогнито, отметив, что в пресс-службе столичного офиса кредитно-финансовой организации подобную информацию опровергли, назвав ее не соответствующей действительности.
Аналогичным образом — вероятный дефолт не обсуждается — ответило и региональное отделение Центробанка РФ, с которым нередко путают местные отделения Сбербанка.
Некоторые «горячие головы» в соцсетях уже заявили — коль скоро руководство кредитно-финансовой организации и представители мегарегулятора отрицают подобный факт, значит, дефолт с большой долей вероятности неминуем примерно в указанные сроки. Свой тревожный вывод они обосновали тем, что все острые социальные нововведения последних лет вроде повышения возраста выхода на пенсию, изменения Конституции и обязательности вакцинации также отрицались высшим руководством страны до самого последнего момента.
На этом фоне «СП» поинтересовалась у экспертов — какова вероятность того, что в сентябре страну действительно может накрыть дефолт?
— Для начала неплохо было бы уточнить — а по каким ценным бумагам допустил вероятность дефолта неназванный первоисточник, — подчеркнул в беседе с «СП» аналитик ГК ФИНАМ Алексей Коренев. — Дефолт — не абстрактное понятие, а невозможность обслуживать некие долговые обязательства в той форме, которая была предусмотрена первоначальным договором.
Речь должна идти о каких-то конкретных бумагах — облигациях самого банка, облигациях Федерального займа, так называемых ОФЗ. И потом, у нас очень часто путают дефолт с девальвацией валюты, думая, что обвал курса рубля по отношению к доллару в несколько раз в 1998 году и был дефолтом.
Но это не так. На самом деле в рамках дефолта тогда на целый год были заморожены платежи как раз по ОФЗ. А все остальное к этому понятию никакого отношения не имело.
Возможно, не названный источник информации что-то не так понял или на самом деле имелся в виду дефолт по каким-то собственным бумагам Сбера, либо дефолт по бумагам какого-то стороннего эмитента, допускаю, что какой-то региональной компании. Но гадать на кофейной гуще — дело бесполезное и неблагодарное.
«СП»: — То есть опасения по поводу дефолта беспочвенны?
— Я лично не имею об этом никакой информации. Если узнаю — обещаю, сразу же лично проинформирую об этом «Свободную Прессу». Но пока не только информации никакой о возможном дефолте нет, а и никаких оснований для такого поворота событий в обозримой перспективе не предвидится.
Ситуация с деньгами в государстве сейчас совершенно иная, чем 23 года назад. У нас огромный резервный фонд, а дефицит бюджета сравнительно небольшой. Тот же Сбер стоит на ногах очень крепко, собираясь по итогам года получить приличную прибыль, как минимум выше 1 триллиона рублей. С ОФЗ тоже все неплохо. Да, их выпустили довольно много, но доходность по ним сейчас составляет в среднем 6,5% годовых, тогда как в том же 1998 году она была на уровне 200%, что, понятное дело, «потянуть» было крайне проблематично. И я не представляю, что должно произойти, чтобы к осени их доходность выросла хотя бы до 50%.
«СП»: — У России, получается, вообще проблем никаких нет?
— Ну, деньги-то у нас в стране есть Проблема, пожалуй, только в том, что их тратить не хотят.
— Резервы России переизбыточны и существенно превосходят показатели достаточности, сформулированные экономической наукой, — согласился доцент РЭУ им. Плеханова Олег Комолов. — Предвидя вопрос, почему же при таких резервах доходы россиян продолжают падать, поясню, что такие внушительные запасы необходимы государству для девальвации курса рубля, поддерживая его на заниженном уровне. Это помогает нашим экспортерам получать дополнительные рублевые прибыли от экспорта нефти.
С одной стороны, такая финансовая политика позволяет «законсервировать» текущую ситуацию, что, на мой взгляд, полностью совпадает с политической повесткой нынешнего правящего класса — не проводя никаких реформ, сохранить «коллективного Путина» и его экономическую модель на как можно более долгий срок.
С другой стороны, такая политика ставит абсолютный крест на любых перспективах догоняющего развития. Так что о целях вроде достижения в России уровня жизни США и Европы или выхода на технологический паритет можно спокойно забыть. О задачах реализации человеческого потенциала, о научно-техническом прогрессе, об обеспечении мирового лидерства России придется тоже забыть. Такие цели нашим правящим классом даже не ставятся, и мы все дальше от них отходим. Но зато и экономическая катастрофа в дверь не стучится.
- При таких раскладах мы будем медленно сползать в пропасть. Нам прямо так в правительственной программе до 2030 года и пообещали. Вы знаете, что согласно этому документу, пенсия будет индексироваться в среднем всего на 75 рублей выше официальной инфляции? — продолжает разговор профессор Высшей школы экономики (ВШЭ), эксперт по бюджету и инвестициям Иван Родионов.
Ожидаемая инфляция в три-четыре процента, просто не соответствует ничему. А делается она очень просто. Складывается, например, стоимость космической ракеты, которая не выпускается, и килограмма гречки в магазине. Инфляция получается невысокая, но при этом гречка разом дорожает на 20%. Раз такая схема нравится, значит, она и дальше будет использоваться.
Впрочем, рано или поздно катастрофа все-таки наступит, полагает член ЦК КПРФ, главный политический советник председателя ЦК КПРФ, доктор исторических наук Вячеслав Тетёкин, потому что постепенно россияне сваливаются в нищету темпами примерно по 300 тысяч человек за год, что сопоставимо с населением крупного областного города, и выхода этому пока не видно.
— Пока у всех мозги заняты исключительно тем, сколько вчера или сегодня заболело и умерло от коронавируса, некогда думать о том, что в стране, извиняюсь, жрать нечего. И на улицы-то выйти нельзя, кругом же зараза страшная. Так пытаются заглушить социальный протест, который со временем только будет нарастать.
Свежие комментарии