Истерика, устроенная накануне Франсуа Олландом, имела с одной стороны неожиданный, а с другой стороны вполне закономерный эффект. После того, как Россия наложила в Совбезе ООН вето на предложенную Франциейрезолюцию о создании в Алеппо бесполетной зоны, в Елисейском дворце буквально обезумели. Сначала глава МИД Франции, а потом и сам президент страны заявили, что Россия играет на стороне террористов. А Олланд еще и публично пустился в рассуждения — нужно ли ему встречаться с Путиным, когда тот 19 октября приедет в Париж на открытие российского духовно-культурного центра.
Все это выглядело откровенным свинством хотя бы потому, что все тот же Олланд полгода назад лично приглашал Путина на это мероприятие. И все тот же Олланд чуть меньше года назад после терактов во Франции примчался в Москву искать помощи в борьбе с террористами.
В Кремле на французский выпад отреагировали моментально: Путин простоотменил визит в Париж. Комментарий пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова получился исчерпывающим:
— С самого начала Путин отмечал, что будет готов посетить Париж в то время, когда это будет комфортно для президента Олланда. Поэтому мы дождемся, когда это комфортное время настанет, и президент Путин снова рассмотрит возможность нанесения такого визита в случае, если такой вопрос будет на повестке дня.
Выражаясь совсем просто, Кремль попросил Елисейский дворец быть повежливее и не брать на себя слишком много.
Таким образом Олланд, так долго выстраивавший российско-французские отношения, решил разом ими пожертвовать, во имя совершенно не очевидных для Франции интересов. По всей видимости, за полгода до выборов президента Франции, ему сильно напомнили из-за океана о том, на чьей стороне он играет. Но после того, как уже из Кремля ему напомнили, что с Россией так разговаривать не надо, у Олланда совсем не осталось пространства для маневра.
Президент Франции Франсуа Олланд.
Ситуацию осложняет официально еще не объявленная, но неофициально всеми уже оговоренная встреча в «нормандском формате», назначенная на 19 октября. В понедельник вечером ее из Парижа «перенесли» в Берлин.
— Ангела Меркель пригласила всех участников обсудить ситуацию за ужином, — выдал секрет Полишинеля посол России во Франции Орлов. И это тоже на руку Путину: не нужно будет размениваться на отдельный разговор с неконструктивно настроенным французом, а можно будет сразу занятьсяУкраиной.
Хотя казавшееся решенным в понедельник вечером — даже помощник Путина Ушаков не отрицал предстоящей встречи, во вторник днем уже повисло в воздухе. Если Олланд с головой спрятался под американский зонтик, а Порошенко ничего не решает, то будет ли вообще с кем там разговаривать? Может, разумнее просто поговорить с Меркель с глазу на глаз?
— Контактная группа работает нелегко, но в то же время диалог ведется по соответствующим направлениям. Существуют проблемные области. Сейчас не могу их называть. По мере того, как эта «домашняя работа» будет подготовлена, тогда уже созреют условия для проведения «нормандской встречи». И тогда мы вам сообщим об этом, — описал положение дел Дмитрий Песков.
Перед отменой парижского визита Путина Олланд обсудил «войну с Россией»
скандальном интервью президент Франции заявил: если отвергнуть возможность диалога, остается только воевать — но не хотелось бы
Президент России Владимир Путин отменил визит в Париж, где 19 октября планировалась его встреча с французским коллегой Франсуа Олландом для обсуждения, в том числе, и ситуации в Сирии. Дмитрий Песков объяснил отмену визита «выпадением из программы» ряда культурных мероприятий. Хотя Кремль не констатирует связи между отменой визита и резким интервью президента Франции о Сирии, России и Путине, дело все-таки, наверное, в этом. Мы публикуем полный текст нашумевшего интервью Олланда.
Сегодня Олланд во время выступления в ПАСЕ заявил, что готов встретиться с Владимиром Путиным «в любой момент» и призвал вести с Россией открытый диалог. Однако еще несколько дней назад президент Франции выражался не столь однозначно — он даже обсуждал тему возможности войны с Россией.
8 октября Франсуа Олланд побеседовал с журналистом французского ТВ. Вот о чем он сказал корреспонденту канала TF1. Сюжет озаглавлен «Франсуа Олланд думает, принимать ли ему Владимира Путина во время его визита в Париж».
— Господин президент, вы, как и мы все, видите кадры из Алеппо — там гибнут десятки, сотни мирных граждан. Мы говорили с живущими на востоке Алеппо людьми и спросили их, что бы он хотели передать вам, о чем спросить. Чаще всего они говорили: «Почему президент Франции ничего не делает для прекращения бомбардировок?». Вы можете сказать, что действуете, предпринимаете дипломатические усилия — но ведь в Алеппо ничего не меняется. Что вы ответите этим людям?
— Через несколько часов Франция внесет в Совет безопасности ООН резолюцию по Сирии. Сегодня ночью ее поставят на голосование (Россия наложила не нее вето — «МК») . Она подразумевает полное прекращение бомбардировок, огня, перемирие. И если один из постоянных членов Совбеза воспользуется правом вето — а вы прекрасно поняли, о ком я говорю…
— О России.
— … Тогда на эту страну ляжет тяжкая ответственность. Это будет свидетельствовать о поддержке и совершении ею военных преступлений. Речь идет именно об этом.
Кадров (из Сирии — «МК») очень мало. У нас недостаточно свидетельств о творящемся в Алеппо. Но происходящее ужасает: бомбы убивают мирных граждан. Метят не в террористов. Полностью разрушили больницу, страдают дети, семьи, пожилые люди. Нужно остановить эскалацию конфликта.
— Что вы хотели бы сказать мирным жителям восточного Алеппо?
— Прежде всего — мы о них не забываем, не закрываем глаза на происходящее. Франция с ними. Франция не может действовать в одиночку, участвовать в чужой войне. Но Франция приложит все дипломатические и политические усилия для установления перемирия. Гражданское население страдает от военных преступлений, и те, кто их совершает, понесут ответственность, вплоть до Международного уголовного суда.
— Я каждый вечер общаюсь с молодым человеком по имени Измаил. Ему 29 лет, он работает спасателем в «Белых касках» (Сирийская гражданская оборона — «МК»). И каждый вечер он говорит, что не знает, будет ли жив завтра. Я вижу его на экране компьютера, могу с ним говорить, но ничем не могу помочь. Я бессилен. Мы обречены на бессилие? Обречены наблюдать за бойней, будучи не состоянии что-то предпринять?
— Мы не видим, как я уже сказал, всех деталей бойни, оттуда недостаточно кадров. Это цель тех, кто совершает преступления: помешать распространению съемок (из Сирии — «МК»), которые могли бы вызвать международную реакцию, эмоции. Но такие кадры есть. Передайте Измаилу, что мы не забыли о них, мы хотим положить конец резне и бойне.
— Вскоре вы должны встретиться в Париже с президентом России Владимиром Путиным, но создается впечатление, что русские и Башар Асад не поддадутся давлению и, несмотря ни на что, продолжат действовать в Алеппо. Не говорите ли вы в пустоту?
— Действительно ли я встречусь с Владимиром Путиным, спрашиваю себя.
— Это еще не точно?
— Я задаю себе вопрос. Необходимо ли это? Полезно ли? Можем ли мы еще сделать так, чтобы он прекратил делать то, что делает вместе с сирийским режимом — поддерживать их ВВС, бомбящие население Алеппо? Если я приму Владимира Путина, то скажу ему, что это неприемлемо, это серьезная проблема для имиджа России. Россия — дружественная Франции страна. Но как можно принять то, что российские самолеты, российские элементы поддерживают военно-воздушные силы Башара Асада для разрушения Алеппо?
— Вы правда думаете, что Владимир Путин к вам прислушивается?
— Если считать, что рычагов давления не существует, то не стоило бы и разговаривать, не стоило бы вносить резолюцию в Совет безопасности ООН, как мы это делаем. Или надо воевать.
— Воевать с Россией невозможно.
— Думаю, мы еще не дошли до этой точки, и мы этого не хотим. Мы хотим мира. Значит, нужно осуществлять давление. Можно объявить санкции, можно предпринимать новые действия. Никто не должен думать, что он безнаказан. Я упоминал Международный уголовный суд, происходящее в Алеппо — это военные преступления, находящиеся в компетенции суда. Преступники должны будут ответить за содеянное.
Могут сказать, что речь опять идет о дипломатии. Да, но дипломатия нужна для прекращения убийств. Когда мы с Ангелой Меркель способствовали перемирию на Украине, это заняло очень много времени, однако мы преуспели. Даже если сейчас есть какие-то нарушения, ситуация в целом изменилась. Мы хотим добиться такого же результата и в Алеппо.
***
Для понимания ситуации в Алеппо полезен и взгляд с другой «колокольни» — так, на днях СМИ цитировали выступление сенатора от Вирджинии Ричарда Блэка, побывавшего в Сирии. По словам Блэка, впечатление о том, что в Алеппо русско-сирийские войска сражаются с мирными гражданами, совершенно не верно — западная пресса ничего не говорит о боевиках, с которыми на самом деле идет война. В одной из последних атак экстремистов, которые пытались прорваться из котла, по словам Блэка, было задействовано 40 000 человек, танки и тяжелое вооружение: «Но ничего про это не говорили, все что нам показывали — это какой-то контуженный мальчик».
Фото tf1.fr
http://www.pravda-tv.ru/2016/10/11/259735/pered-otmenoj-pari...
Свежие комментарии