Личное пребывание корреспондента «Ритма Евразии» в Луганской народной республике позволило воочию увидеть отдельные эпизоды военной и гражданской жизни мятежного региона. Поездка была насыщена общением с людьми из разных социальных групп – бизнесменами, военными, рядовыми жителями. Удалось обогатиться новыми знаниями о ситуации на фронте, экономическом укладе и социальной политике властей. Но главное, что дала поездка, – приблизиться к пониманию психологии народа, уже более трех лет успешно сопротивляющегося киевской хунте.
Армия настроена на победу
Благодаря содействию луганских друзей удалось осуществить свою давнюю мечту – побывать в окопах на передовой, где проходит линия разграничения, которая порой сужается до нескольких сотен метров между армией ЛНР и ВСУ. Поездка проходила вскоре после завершения боев за село Желобок (Славяносербский район ЛНР), начавшихся 7 июня.
В некоторых российских СМИ (интернет-портал «Русская весна» и др.) известие об атакеподразделений ВСУ на Желобок было воспринято как сенсация. Публикации с пометкой «Молния!» выходили под заголовками наподобие такого: «ВСУ перешли в наступление на республики Донбасса». В действительности бои под Желобком носили локальный характер. В республике их восприняли как очередную разведку боем и одновременно как авантюру киевских властей. Итогом этой авантюры стала гибель 18 украинских военных, ещё несколько десятков получили ранение. И это только подтвержденные данные Народной милиции ЛНР. Украинская власть уничтожает народ Донбасса, но также не щадит и жизни собственных военных.
К вопросу о цензуре: мне удалось пообщаться с командирами и рядовыми бойцами НМ ЛНР. В силу понятных причин не могу поделиться ни фотографиями, ни даже именами моих собеседников и названиями воинских частей, в которых побывал. Главным образом это объясняется тем, что большинство армейцев, с которыми я общался, – уроженцы территорий, ныне находящихся под украинской оккупацией. У всех из них остались родные на той стороне. Боязнь репрессий, жертвами которых могут стать родственники, заставляет бойцов армии ЛНР скрывать (или по крайней мере не афишировать) свои лица и имена.
По причинам сугубо военного характера я вынужден также избегать упоминаний населенных пунктов, в которых я побывал на военных базах и передовых постах НМ ЛНР. Ограничусь лишь информацией, что в числе прочих подразделений мне посчастливилось побывать на позициях 6-го казачьего полка имени атамана М.И. Платова, первым командиром которого был знаменитый Павел Дрёмов.
Повторюсь: все до единого военнослужащие, с которыми удалось пообщаться, являются местными уроженцами, причем среди них явно преобладали выходцы из оккупированной Украиной территории Луганщины. Луганские друзья говорили о нескольких знакомых – добровольцах из России, которые сражаются в составе луганского ополчения с 2014 г., но встретиться с ними в этот приезд мне не удалось.
Я особенно часто посещал республики Донбасса в 2014-2015 гг. и могу отметить резкое сокращение числа добровольцев из России, а также, насколько могу судить, из Южной Осетии и Сербии по сравнению с тем периодом. Процесс оттока добровольцев из ополчения республик довелось наблюдать собственными глазами. Пожалуй, он принял массовый характер после дебальцевского котла и подписания Минских соглашений-2. Отсутствие активных наступательных действий и – не в меньшей степени – переформатирование народного ополчения в регулярную армию стали главными причинами возвращения добровольцев на родину.
Первое, что бросается в глаза при общении с бойцами армии ЛНР – их высокий моральный и психологический настрой. Армия, вкусившая побед и настроенная на полный разгром врага, вероятно, не может чувствовать себя иначе. Ополченцы Донбасса начинали войну с охотничьими ружьями против танков, с автоматами против реактивных систем залпового огня. На подавление мятежных Донецка и Луганска исполняющим обязанности президента Украины Турчиновым (фактически именно он развязал войну в Донбассе) в апреле 2014 года отводилось две-три недели. Но идет уже четвертый год войны, а Донбасс не покорен. Более того: вместо партизанских отрядов ополченцев, вооруженных и экипированных как попало, в обеих республиках удалось создать полноценные армии. Они, конечно, численно уступают ВСУ в три, а с учетом резервов и более раз. Вооружение армий почти идентичное (разве что у НМ ДНР и ЛНР нет собственной авиации). Периодически ВСУ получают технические новинки от союзников из НАТО (или это оружие тестируют натовские военнослужащие). Зато армии Донбасса многократно превосходят украинского противника по боевому духу и готовности к самопожертвованию.
По крайней мере, это относится к тем частям, которые сформированы из уроженцев территорий, оккупированных Украиной. (Не стану скрывать: есть и другие части, и другие настроения. В Народную милицию попадают и приспособленцы, привлекаемые относительно высоким заработком (по местным меркам) и уровнем обеспечения. Этот процесс – следствие переформатирования добровольческого движения в регулярную армию, что наряду с несомненными плюсами имеет и свои минусы.)
Все бойцы НМ ЛНР и ветераны боевых действий 2014 г., с которыми я говорил, единодушно отмечают: украинская армия не может, а главное, не хочет воевать. Львиная доля солдат и офицеров ВСУ не понимает целей войны против вчерашних сограждан, часть украинских военных и вовсе считает эти цели преступными. Этим и объясняется взаимная ненависть, существующая между подразделениями ВСУ и нацистскими батальонами. Периодически эта ненависть выплескивается и приводит к обстрелам позиций укронацистов со стороны военных и наоборот. Как говорили мне луганские бойцы, а до них мои знакомые в ДНР, эти столкновения случаются если не каждый день, то каждую неделю наверняка.
По словам одного офицера ВСУ, недавно вернувшегося из зоны «АТО», «бояться нужно не «сепаров», а тех кто стоит за нашей спиной – добробатов». Схватка не на жизнь, а на смерть между ВСУ и нацистами – вопрос времени. В целом же именно ВСУ несут все моральные и материальные тяготы войны. Нацистские батальоны в основном находятся в тылу частей ВСУ и используются как заградительные отряды, готовые в любой момент открыть огонь по украинским солдатам из регулярной армии. Сами же они достаточно редко вступают в бой, а когда это происходит, показывают, как правило, низкую боеспособность. Так утверждают бойцы НМ ЛНР и ветераны боевых действий, с которыми я обсуждал этот вопрос.
В их интерпретации низкий военный профессионализм украинских нацистов объясняется тем, что они каратели, а не солдаты. В годы Великой Отечественной войны бандеровцы и другие коллаборанты из числа украинских нацистов показывали свою результативность в качестве карательных и в некоторых случаях контрпартизанских сил. Но в боях с регулярными частями Красной армии или войсками НКВД показывали низкую боеспособность и подготовку. Дивизия СС «Галичина», подготовленная и руководимая немецкими офицерами, как известно, была разгромлена частями Красной армии в течение одного дня Корсунь-Шевченковской операции (1944).
Среди военнослужащих ЛНР заметно желание перейти к более активным действиям. По мнению луганских (да и донецких) бойцов, «Минск-2» отнял у них завоеванную победу. Особенно заметно желание контрнаступления у уроженцев городов на подконтрольной Украине части Донбасса. В то же время бойцы понимают, что если в дело вмешалась политика, то нужно запастись терпением. Никто из них не ожидал, что война затянется на долгих три года. Как долго она продлится ещё – ответа на этот вопрос в окопах ЛНР не знают.
По мнению командиров Народной милиции, с которыми я общался, украинцы широко используют тактику захвата «серых зон», создавая для себя более благоприятные условия будущего наступления и обстрелов территорий. В республиках действует закон – не реагировать на провокации». Как итог: ВСУ значительно продвинулись за счет захвата нейтральных территорий. Расстояние между позициями ВСУ и НМ сократилось порой до 300-400 метров. Как следствие – возросшая интенсивность и результативность снайперского огня. Мне приводили данные статистики, согласно которой 60% потерь личного состава Народной милиции на линии разграничения наносят снайперы противника. Напротив, в тех подразделениях, которые менее ревностно выполняют распоряжения вышестоящего руководства и жестко реагируют на «ползучую оккупацию» украинских частей, потери от снайперского огня минимальны.
Командиры и бойцы НМ ЛНР сетовали на запреты реагировать на наступательные действия частей ВСУ. Это повышает агрессивные настроения с «той» стороны и приводит в итоге к росту числа и интенсивности обстрелов и провокаций. В результате – новые потери среди бойцов и мирного населения.
Я много раз писал о боях на «линии разграничения». В эту поездку мне наконец удалось посетить эту линию лично. Сначала мы побывали на базе одного из подразделений, откуда на БТРе отправились на передовую. До украинских позиций – какой-нибудь километр. Быт солдат на передовой спартанский. Но, к счастью, по сравнению с 2014 г. наведен элементарный порядок. Очень важный показатель: бойцы обеспечены нормальным и регулярным питанием. В 2014-м самым ценным видом помощи для них были мясные и прочие консервы.
О перспективах новой большой войны с Украиной командиры ЛНР высказывают разные мнения. Большинство из них считает, что в ближайшие месяцы большого украинского наступления не будет: Киев старается использовать политические возможности для давления на республики Донбасса и Россию. Но главное – хунта осознает реальную мощь армий республик. По общему мнению луганских военных, вооруженные силы Л/ДНР ощутимо превосходят ВСУ в артиллерии, как минимум в мастерстве артиллерийского огня. Со слов командиров подразделений количество и качество вооружений и боеприпасов находится на должном уровне. У них есть чем встретить украинского агрессора. Командиры тех гарнизонов, которые я посетил, настроены на победу и твердо уверены в ней.
И так настроены не только военные, но и мирные жители ЛНР. Беседуя в относительно спокойном Луганске с местными жителями, я услышал следующее: если придут нацисты (так называют украинцев в Донбассе), они будут вырезать всех. Поэтому сдаваться на «милость» хунты не намерены не только военные, но и гражданское население. Люди настроены на победу и уверены, что рано или поздно придет полный и окончательный разгром врага.
(Окончание следует)
Свежие комментарии