«БПЛА-шторм» над военно-морскими базами

Для начала необходимо понимать, что надводный корабль (НК) или подводная лодка (ПЛ) (далее в основном будем говорить – корабль), как бы банально это ни звучало, может находиться в двух состояниях – на стоянке в военно-морской базе (ВМБ) или в открытом море. При этом редко у какого флота коэффициент оперативного напряжения (КОН), то есть время, которое он находится в ВМБ, составляет выше 0,5. Это значит, что более половины кораблей всегда будут стоять в базах. А что может быть беззащитнее кораблей и подводных лодок, стоящих у причалов?

Это означает, что все они исключительно привлекательная цель для атаки.

Важность и необходимость уничтожения кораблей и подводных лодок противника, стоящих в базах, мы ранее уже рассматривали в статье «Цели и задачи российского ВМФ: уничтожить половину флота противника». В комментариях к той статье прозвучали высказывания, типа – «пока мы будем уничтожать корабли противника, стоящие в базе, наши моряки будут гибнуть в неравной битве с флотом противника, атакующим наш Военно-морской флот (ВМФ)».

Но, позвольте, давайте отделим мух от котлет. Наш флот сейчас вряд ли способен на равных бороться с противником вдали от своих берегов. Более того, можно предположить, что чем ближе флот противника будет к нашим берегам, тем большей угрозе он будет подвергаться. Вначале по нему смогут работать малые ракетные корабли (МРК) и береговая авиация, затем береговые ракетные комплексы (БРК), а затем дело и до минных заграждений дойдёт. Нам достаточно просто «не лезть на рожон», то есть не отправлять корабли и подводные лодки в открытое море-океан или к чужим берегам, а организовывать оборону прибрежных вод, опираясь на континентальные силы. Разумеется, это нехорошо, это потеря инициативы, но это и объективная реальность.

Можно предположить, что это правило будет работать для всех флотов мира, даже для военно-морских сил (ВМС) США, бороться с серьёзным противником – это им не Югославию «Томагавками» издали расстреливать. Японский флот у берегов Китая или России, ВМС США у берегов Китая или России, китайский флот у берегов США – всех их ждёт незавидная участь (про ВМФ РФ у чужих берегов говорить не будем по очевидным причинам).


В то же время, уничтожение половины флота противника, уничтожение его кораблей, находящихся у причалов, и инфраструктуры ВМБ – это уничтожение половины флота противника и возможности ремонта оставшихся, опять же, как бы банально это ни звучало. При нынешних темпах кораблестроения такие потери восполнить ему удастся не скоро – это вам не нацистская Германия времён Второй мировой войны (ВМВ), которая производила до 40 подводных лодок в месяц, и не США того же периода, которые только грузовых судов типа «Либерти» в период ВМВ построили 2 751 единицу, а теперь флот из 355 боевых кораблей наскрести не могут.

Разумеется, атаковать ВМБ противника можно и «классическим» способом – ударом высокоточных крылатых и противокорабельных ракет большой дальности, но этот вариант мы уже рассматривали в вышеупомянутом материале. Теперь поговорим о том, что можно сделать с помощью так хорошо зарекомендовавших себя в ходе Российской специальной военной операции (СВО) на Украине беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) - камикадзе большой дальности типа «Герань-2».

«БПЛА-шторм»

Именно так назывался материал, в котором рассматривалась возможность массового производства БПЛА-камикадзе типа «Герань-2» – в количестве до миллиона единиц в год, кому-то это покажется нереалистичным, ну что ж, история покажет, что реально, а что нет.

Впрочем, если мы говорим об уничтожении надводных кораблей и подводных лодок, стоящих в ВМБ, то такого количества не понадобится. Сотня БПЛА-камикадзе типа «Герань-2» на один корабль, а далее кратно: тысяча – на десять НК и ПЛ, две тысячи – на двадцать и так далее. Чем больше кораблей, тем лучше, тем выше вероятность, что в общей сумятице и путанице будут допущены ошибки, что кто-то ударит по своим – иногда паника может нанести больше вреда, чем сама атака.


Три волны БПЛА-камикадзе, три типа боевых частей (БЧ) – осколочно-фугасные (ОФ), кумулятивные и зажигательные.

Первая волна: БПЛА-камикадзе с ОФ БЧ – часть будет сбита или пролетит мимо, часть не принесёт особого вреда, но часть нанесёт кораблям ограниченные повреждения, которые его не потопят, но вполне могут лишить возможности защищаться, например, уничтожив или повредив радиолокационные станции (РЛС).

Вторая волна: БПЛА-камикадзе с кумулятивными БЧ – поражение внутренних помещений, пожары внутри кораблей, возможно, детонация боекомплекта.

Третья волна: БПЛА-камикадзе с зажигательными БЧ, должна завершить начатое, вызвать максимум пожаров с использованием фосфорных, термитных смесей, которые максимально сложно затушить.


Это лишь пример, в реальности наряд БПЛА-камикадзе и их БЧ может быть совсем иным. И понятие «волна» здесь может быть достаточно условным – БПЛА-камикадзе с разными типами БЧ могут идти в «одном строю».

Удастся ли противнику отразить такой удар?

Маловероятно. Существующие зенитно-ракетные комплексы (ЗРК) и зенитно-артиллерийские комплексы (ЗАК) с такой волной не справятся – тупо из-за нехватки боекомплекта. Защитные завесы и ложные цели для БПЛА-камикадзе, атакующих по координатам, никакого значения не имеют.

Остаётся надежда на средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ), но сбудется ли она? В ходе одной из террористических атак, осуществлённой 30.05.2023 украинскими БПЛА-камикадзе по Москве и Подмосковью, ЗРК было сбито пять БПЛА, а средства РЭБ смогли «посадить» только три, то есть даже такую кустарщину, которую используют ВСУ, уничтожить одними средствами РЭБ не удаётся, требуется работа ЗРК. О каком-то высокоэффективном применении средств РЭБ против российских «Гераней» данных вообще нет.

Кроме того, любые средства РЭБ не создают «непроницаемую стену», при массированном ударе БПЛА-камикадзе могут идти с разных направлений, на разных высотах: будут средства РЭБ глушить приёмник координат на низких высотах – можно подняться повыше и наоборот.

Скорость БПЛА-камикадзе невелика, соответственно, обнаружив факт атаки, обороняющийся может попытаться переместить корабли, однако даже это может его не спасти. Всё дело в стремительно развивающихся технологиях спутниковой связи. Уже сейчас в продаже появились не только смартфоны, а даже смарт-часы, способные получать и передавать текстовые сообщения через спутники.

Стоимость модуля спутниковой связи, способного получать или принимать координаты цели во времени, близком к реальному, будут стоить (или уже стоят) менее сотни долларов США. Более того, американская компания Lynk разработала технологию связи между обычными мобильными телефонами и специальными спутниками-базовыми станциями, без необходимости установки дополнительных модемов.

Таким образом, наличие в зоне досягаемости какого-либо средства разведки, способного отследить изменение местоположения кораблей или подводных лодок – разведывательных спутников, перспективных стратосферных БПЛА, высотных БПЛА типа Global Hawk или автономных подводных глайдеров, позволит своевременно выдать БПЛА-камикадзе обновлённые координаты целей.


Потенциально перенацеливание в полёте может обеспечить БПЛА-камикадзе возможность атаковать даже подвижные цели за счёт непрерывного обновления координат цели (может быть реализован и алгоритм упреждения для компенсации задержек передачи команд), но это скорее исключение для тактики применения недорогих перспективных БПЛА-камикадзе, оснащённых низкоскоростными средствами связи.

Ну и, разумеется, завершить атаку БПЛА-камикадзе вполне можно крылатыми и противокорабельными ракетами в рамках единого, скоординированного по времени удара. Отразить их удар повреждённые корабли с истраченным боекомплектом ЗУР уже не смогут. От ВМБ останется выжженное место.

Выводы

Каждый военный конфликт не только позволяет реализовать новые концепции и дать жизнь перспективным разработкам, но и сформировать опасные заблуждения. Например, отсутствие ПВО у террористов в Сирии сформировало иллюзию того, что справиться с противником можно и свободнопадающими бомбами – незачем закупать и тратить дорогостоящие высокоточные боеприпасы, а война в Нагорном Карабахе создала образ «непобедимого Байрактара».

Все эти иллюзии быстро развеялись в ходе СВО, однако у нас вполне могут появиться новые. Например, если Российская ПВО сможет более-менее успешно отражать атаки украинских БПЛА большой дальности, то может сложиться впечатление, что для нас они особой угрозы не представляют – достаточно «чуть-чуть» увеличить количество ЗРК и всё будет в порядке. Или если ВС РФ смогут своевременно уничтожить производство безэкипажных катеров (БЭК) - камикадзе на Украине и пресечь их поставки странами Запада, то может возникнуть недопонимание степени угрозы, которую они могут представлять в дальнейшем. В этом случае при схватке с другим, более сильным противником, сделавшим правильные выводы по результатам СВО, придётся дорого платить за прозрение.

Как уже говорилось ранее, в настоящее время к отражению атак большого количества БЭК-камикадзе не приспособлен ни один надводный корабль ни одного флота мира. Существующие концепции строительства надводных кораблей безнадёжно устарели и не отвечают не только вызовам будущего, но и настоящего времени. Все они лишь мишени, обречённые держаться подальше от реальных боевых действий.

Но то, что надводные корабли уязвимы, это ещё полбеды – куда более уязвимы надводные корабли и подводные лодки, стоящие в базах. Спектр вооружений, с помощью которых они могут быть атакованы и уничтожены, со временем будет только расширяться, как в количественном, так и в качественном отношении. При этом запертые в базах корабли будут ограничены в применении своего вооружения из-за опасности «дружественного огня», который может принести больше вреда, чем действия атакующего.

Всё это потребует изменения подходов в повышении защищённости, как самих надводных кораблей и подводных лодок, так и военно-морских баз, где они размещаются.