ФОТО: ВЛАДИМИР АСТАПКОВИЧ/ТАССОткуда такая скрытность, неясно: более 50% пакета акций Сбербанка принадлежит ЦБ РФ, а вскоре он может перейти в собственность правительства РФ за счёт Фонда национального благосостояния. Сумма этой сделки может стать нашему Отечеству в 7% ВВП – громадные деньги для любого государства. Так что ответить на вопрос, почём нынче "Ё" – в интересах всех граждан России.
Юный техник
Непрозрачность при покупке Сбером "Ё-инжиниринг" заставляет вспомнить, чем был "Ё-мобиль" раньше. В 2010 году группа ОНЭКСИМ Михаила Прохорова устами своего владельца объявила об инвестициях в полторы сотни миллионов долларов в НИОКР отечественного гибридного авто "Ё-мобиль". Вливания не помогли, сроки работ постоянно переносились, и в 2014 году Прохоров сообщил о выходе из проекта. После этого основную часть проектной документации за 1 доллар (!) продали НАМИ. Этот опыт трудно назвать успешным.
Ради справедливости надо отметить, четыре экземпляра "Ё-мобиля" всё-таки было построено. Они были подарены Владимиру Жириновскому, Михаилу Прохорову и какому-то неназванному лицу. Четвёртый остался в "Ё-инжиниринге", видимо, для дальнейших презентаций. О сертификации авто нам ничего не известно, однако вряд ли она была проведена.
В общем-то, понятно почему. Автор этой публикации встречал "Ё-мобиль" на выставке и был впечатлён кузовом из сварных труб, покрытых лицевыми панелями. Конструкция экспериментального авто напоминала багги – не самый безопасный вариант для горожанина.
Интеллектуальным активом "Ё-мобиля", по словам разработчиков, стало создание силового агрегата, в том числе "суперконденсатора". Именно это в начале 2010-х инвесторы посчитали перспективным. Увы, видимо, они не читали журнал "Юный техник" за 1989 год. За двадцать лет до удачных инвестиций ОНЭКСИМа в концепцию "дешёвого современного российского народного авто" в "ЮТ" было опубликовано первое описание "суперконденсатора" и там он уже имел имя Ionix – под которым разрабатывался для "Ё". Так что не лишено оснований предположение, что "Ё-мобиль" строился всё это время на основании советской "детской" разработки.
Купили конструктор, продали, купили новый
Итак, "Ё-мобиль" записали в IP-активы (ну, кто помнит про советский "Юный техник"!) и приобрели, надо полагать, по интеллектуальной рыночной цене.
У Сбера в новейшей истории есть опыт развития автомобильной составляющей их многоплатформенного бизнеса. Не сказать чтобы успешный. Ранее Сбер организовал совместный проект с Cogninive Technologies под названием Cogninive Pilot. В нём велись разработки систем искусственного интеллекта для беспилотных автомобилей. Не далее как 10 дней назад участники проекта объявили о его заморозке – якобы из-за отсутствия нормативной базы в России для дальнейшего развития. Сколько Сбер вложил в этот проект денег своих вкладчиков, неизвестно.
Вообще-то заморозка из-за законодательных пробелов – слабое оправдание. Для примера, 11 декабря 2020 года правительство России на пять лет разрешило опытную эксплуатацию морского беспилотного автономного транспорта по уже имеющимся транспортным маршрутам в нескольких морях вокруг побережья нашей страны. Когда надо, законодатель всегда идёт инноваторам навстречу.
Может быть, всё дело в том, что в январе этого года сберовский Cogninive Pilot искал мегаинвестора на $400 млн и не нашёл? Интересно, почему не нашлось инвестора, верящего в реальность интеллектуальных активов Сбера? Видимо, сторонние инвесторы воспринимают все эти покупки-продажи-заморозки как недостаточно надёжное вложение средств.
А что ещё "удачно" покупал Сбер?
Как говорил капиталистический визионер Дж. Гэлбрейт, топ-менеджеры корпораций реализуют свои желания при обращении с деньгами компаний так же, как находясь в обществе прекрасных обнажённых и доступных женщин.
Нам удалось насчитать с десяток проектов Сбера, успех реализации которых под большим вопросом. Банк заявляет о том, что множество приобретений на рынке интеллектуальной собственности и в банковской сфере должны поспобствовать организации его уникальной экосистемы. Что же на сегодня является её элементами?
https://vk.com/video-75679763_456259551
В 2019 году Сбер зафиксировал убытки в 73,3 млрд рублей от продажи своей турецкой дочки Denizbank банку Emirates NBD. Что послужило истинной причиной заключения такой удачной сделки, выяснить так и не удалось, отчёты об оценке и структуре сделки россияне на сайте Сбера не увидели.
В конце 2020 года Сбер отказался от сотрудничества с "Яндексом" и продал свою часть онлайн-маркетплейса (торговля потребительскими товарами онлайн) "Яндекс.Маркета". Это был крупный и очень дорогой проект. Размер зафиксированных убытков или прибыли останется для россиян коммерческой тайной.
Самый интересный вопрос, который возникает в связи с этими сделками, – об обоснованности оценки вкачиваемых Сбером в иностранные банки и "цифровые инновации" миллиардов рублей, которые, с иной точки зрения, могут рассматриваться как потенциальная прибыль федерального бюджета. Конечно, на это можно ответить, что в целом Сбер остаётся в прибыли каждый год, и не наше дело, куда он тратит свободные средства. Однако если речь идёт о деньгах государственных, важно, что эта прибыль могла бы быть больше без ненужных покупок, разработок, которые вряд ли когда-то воплотятся в полноценные товары на рынке.
Пока же нам предлагают, по сути, согласиться с концепцией капиталиста Гэлбрейта о развращённом топ-менеджменте – и смириться с тем, что Сбер тратит средства на игрушки, стоимость которых весьма относительна: то ли – $1 как активы "Ё-мобиля" для НАМИ, то ли 68 миллиардов – как убыток для Сбера по продаже иностранной компании.
Свежие комментарии