Жизнь, отданная иероглифам: минуты торжества!

История великих цивилизаций. Прошлый наш материал про дешифровку египетских иероглифов мы закончили на том, что Жан-Франсуа Шампольон-младший был вынужден покинуть Гренобль и из-за преследований роялистов переехать в Париж. Но иероглифами он начал заниматься раньше. Ещё когда в 1808 году к нему в руки попала копия Розеттской надписи. Плутарх писал, что у египтян было 25 букв. Ориентируясь по именам царей и цариц, он нашёл сначала 12. В демотической части текста. Ранее это же сделал и Окерблад. Но только алфавит Шампольона был точнее и более полным. Более того, Шампольон решил «набить руку» на написании демотических знаков и начал вести свои личные записи письменами демотической азбуки. И преуспел в этом!


На четыре года раньше, чем Юнг, он написал, что иероглифы тоже передают звуки. Затем он нашёл третье письмо египтян – названное им иератическим, по его мнению, строго алфавитное. Правда, он ошибался, считая, что сначала была демотика, затем иератика, и уже затем иероглафика. На самом деле всё был наоборот. Но понял он это далеко не сразу.


Наконец, он подсчитал общее количество иероглифов на Розеттском камне и выяснил, что их сохранилось 1419. А греческих слов на нём 486. И разных иероглифов всего 166, остальные повторяются по несколько раз. То есть получается где-то по три знака на каждое греческое слово. А это могло означать только одно: иероглифы не передавали законченные слова, а слоги и отдельные звуки!

И всё это ему уже было известно в 1821 году, когда он переехал в Париж. И вот тут, работая планомерно и старательно, он решил переписать имя «Птолемей» иератическими знаками, а затем подставить на их место иероглифы. И – всё получилось! Надписи совпали! То есть иероглифы были по сути теми же буквами, что и демотические письмена!


Юнг правильно определил значение трех иероглифов в его имени. Шампольон нашёл значение семи. Правда, возникла проблема в чтении: иероглифическая надпись звучала как «Птолмес», тогда как греческая – «Птолемайос». Куда подевались некоторые из гласных? Тут Шампольон совершенно правильно решил, что египтяне гласные пропускали, хотя и не все.

Затем ему прислали копию текста с египетского обелиска, и он прочитал на нём имя «Клеопатра». После этого в его словаре оказалось уже 12 знаков, а затем он сделал, причём буквально походя, ещё одно открытие – два иероглифа в конце надписи он объявил признаками женского рода… так оно в итоге и оказалось!


Однако все прочитанные им имена были именами греков. Что если в древности, до греков, в написании имён собственных были какие-то тонкости? Поэтому ему очень хотелось прочитать какие-нибудь древние имена, но долгое время ему это не удавалось.

И вот 14 сентября 1822 года ему в руки попались копии надписей, сделанные в древнем египетском храме. Там оказались два очень простых имени в картушах. В одном были изображены кружок, буква «Ж» и «две скрепки», а в другом – ибис, буква «Ж» и одна скрепка. Кружок – понятно, обозначал солнце – по-коптски – рэ. Ж и скобка означали слово мисэ – «рождать». Одна скрепка – это буква «с». Получается – РЭМСС. А теперь достаточно подставить вместо пропусков гласные, и мы получим имя Рамсес. Хотя можно прочитать и Рамоссу, и Рамесес.


Второе имя далось так же легко: ибис – это тховт по-коптски, а по-гречески – тот. А дальше у нас опять идёт мисэ, что в итоге даёт Тховтмс либо Тотмс, то есть это не кто иной, как Тутмос (или Тутмосе – мы просто не знаем, как именно это слово произносили тогда египтяне).

Волнение, охватившее Шампольона, когда он понял, что может читать теперь любые египетские надписи, было столь велико, что с ним сделался нервный припадок: он вбежал в комнату к брату, бросил ему исписанные листки бумаги, крикнул «Я добился!», после чего упал в обморок и пролежал без сознания… несколько суток!

Оправившись от потрясения, он пишет знаменитое «Письмо к господину Дасье» – секретарю Французской Академии надписей и изящной словесности, в котором излагает суть своего открытия, а 27 сентября делает доклад о своём прочтении иероглифов перед маститыми учёными Франции. Чтобы все могли проверить правильность его выводов, присутствующим были розданы таблицы с алфавитом и образцы надписей. Это сейчас не проблема сделать копии любых документов или таблиц в любом количестве. А тогда всё это надо было делать вручную, причём самому Шампольону, так как писцы-переписчики иероглифов не знали…


Самое забавное, что на его докладе присутствовал и Томас Юнг, совершенно случайно именно в это время находившийся в Париже. Выслушав сообщение, он не без горечи заявил:


Понятно, что ему хотелось подчеркнуть, что и он немало сделал на этом поприще. Просто ему не хватило последнего шага…

Но, как человек честный, он затем добавил:


Так Шампольон стал знаменит. Парижская аристократия тут же стала подписывать свои письма иероглифами. Модно, что поделаешь?! Но нападки недоброжелателей и завистников только усилились. Шампольона обвиняли в том, что он враг церкви и опасный революционер. Ну и, конечно, что своё открытие он… попросту украл.


Но Шампольон на все эти нападки внимания не обращал, а продолжал работать. Теперь нужно было составить грамматику древнеегипетского языка, распознать её неизвестные иероглифы – а они были, и, наконец, – самое главное: начать читать не только имена, но и сами тексты, написанные на камнях и на папирусе!

Уже в 1824 году он издаёт большой труд «Очерк иероглифической системы древних египтян». Он начал читать небольшие тексты и сделал множество открытий относительно спряжения глаголов, расположения предлогов, и имён прилагательных. Книга была переведена на многие европейские языки, что дало возможность подключиться к работе другим учёным, уточнявшим различные детали сделанного Шампольоном открытия. Но значения его они не умоляли. Напротив, до общественности наконец-то дошло, какое важное открытие было им сделано.


А Шампольон продолжал делать открытия. В Туринском музее он нашёл ценнейший для истории «Туринский папирус» со списком фараонов, причём нашёл в мусоре, который собирались выбросить на свалку. Наконец, французская Академия наук отправила его с экспедицией в Египет.

Там он провёл полтора года, трудясь не жалея сил. Он копировал надписи на стенах храмов, спускался в гробницы и там часами работал при свечах. Доходило до того, что от спёртого воздуха он падал в обморок, но едва только сознание к нему возвращалось, опять шёл работать.


Коллекции, которые он привёз, сразу же попали в Лувр, а он сам был назначен их хранителем. Он словно чувствовал, что жить ему осталось недолго, и трудился дни и ночи напролёт, пренебрегая советами друзей и врачей. Да и денег на лечение у него по сути-то и не было. Всё своё жалование он тратил на свои изыскания в области египтологии.

В результате случилось то, что и должно было случиться. 9 марта 1832 года он умер от паралича сердца, исполнив свой долг учёного до конца! Интересно, что рукописное наследие, оставленное потомкам Шампольоном, насчитывает 20 томов. Но и грамматика египетского языка и словарь, и описание египетских памятников – всё это было опубликовано уже после его смерти его старшим братом и другими учёными. Причём только словарь древнеегипетского языка занимает пять больших томов общим объёмом в 3000 страниц!

P.S. Администрация сайта и автор материала высказывают искреннюю признательность Татьяне и Петру Пашковым за разрешение использовать фотографии с их сайта http://kraeved1147.ru/

Продолжение следует...