Калифорнийская Республика с одной стороны остаётся одним из курьёзов американо-мексиканской войны, с другой она же является одним из наиболее наглядных свидетельств того исторического краха, который потерпело мексиканское государство к 1846 году. Обнищавшая, измотанная бесконечными переворотами, мятежами и восстаниями Мексика потеряла к тому времени не только Техас, который после нескольких лет независимого существования присоединился к США, но и Юкатан, который также провозгласил себя отдельным государством и вёл с центральным правительством яростную вооружённую борьбу. На этом фоне появление ещё одного очага сепаратизма было неизбежно.
К тому моменту США под руководством президента Джеймса Полка были готовы к вторжению. Спровоцировав противника первым применить оружие (позже американцы использовали этот приём неоднократно), 13 мая 1846 года Соединённые Штаты объявили Мексике войну.
В пользу этой версии говорит предыстория конфликта. Незадолго до начала конфликта через Верхнюю Калифорнию в Орегон проследовала армейская экспедиция США под командованием капитана Джона Фримонта, зятя сенатора Томаса Харта Бентона, известного своими экспансионистскими взглядами. Акция была отмечена шумом и провокациями по отношению к мексиканским властям. Позже Фримонт связался с Томасом Ларкином, известным в Верхней Калифорнии бизнесменом, ловеласом, а по совместительству – единственным консулом США на этой мексиканской территории. Ларкин ещё в начале 1846 года получил от Госсекретаря Джеймса Бьюкенена письмо, в котором фактически содержались прямые указания на действия с целью дестабилизации Верхней Калифорнии (Alta California), дабы способствовать её выходу из состава Мексики. Война на тот момент ещё не началась, но предгрозовые настроения буквально витали в воздухе. И Ларкин и Фримонт прекрасно знали о планах президента Полка, для которого тихоокеанский берег стал идеей всей жизни.
8 июня Вильям Ид, будущий лидер восстания, получил анонимное письмо о том, что мексиканские правительственные войска сжигают посевы и угоняют скот, а капитан Фримонт приглашает американских поселенцев организоваться и дать вооруженный отпор врагу. Прибывшие к Фримонту граждане с величайшим неудовольствием обнаружили, что тот не может им помочь не только со снабжением, но даже не имеет мало-мальски адекватного плана.
В кроткий срок восставшие захватили 170 государственных лошадей (все они были доставлены в лагерь Фримонта), а также казармы гарнизона Сономы, которые стали их штаб-квартирой. Там же впервые был поднят калифорнийский «медвежий» флаг.
При этом самый острый дефицит, с которым столкнулись боевики, оказался дефицит пороха: его почти совсем не было. Было решено послать к американскому кораблю «Портсмут» гонцов с письмом, в котором мятежники просили пороха для защиты от мексиканцев. Себя повстанцы для большей убедительности назвали «соотечественниками».
В какой-то момент у восстания сложилось два наиболее организованных и активных центра – в Сономе и лагерь Фримонта, что располагался недалеко от Форта Саттер. Сам Фримонт, впрочем, был настроен помочь мятежу в Сономе и выдвинулся к ней во главе своего отряда из примерно 90 бойцов.
В это самое время командующий Тихоокеанской эскадрой, что находилась в гавани Монтерея, Джон Слоат, ждал убедительных доказательств начала войны между Мексикой и США, чтобы приступить к активным действиям против столицы Верхней Калифорнии. Именно там до него дошли сведения о восстании американских поселенцев, а также о том, что мексиканские военные власти во главе с генералом Кастро готовят подавление мятежа.
Но Слоат пребывал в сомнениях. 4 года назад его предшественник Томас Джонс отдавал приказ захватить Монтерей, ошибочно решив, что война уже началась. Результатом стал конфуз, дипломатический скандал и отстранение черезмерно ретивого флотоводца.
Решающий эффект на командующего эскадрой, видимо оказала беседа с консулом Ларкином, который заявил буквально следующее: «Позже меня могут обвинить как в том, что я чего-то не сделал, а могут и в том, что я перегнул палку. Я предпочитаю второе». 6 июля было принято решение действовать. 7 июля фрегат «Саванна» и шлюпы «Левант» и «Саян» захватили столицу Верхней Калифорнии. В тот же день было объявлено на английском и испанском, что отныне Калифорния является частью Соединённых Штатов.
Восстание «Республики Калифорния» закончилось два дня спустя, когда американский офицер с корабля «Портсмут» прибыл к восставшим в Соному с двумя флагами США – одним для Сономы, другим для Форта Саттер. После этого изолированное восстание окончательно стало частью большой континентальной войны.
Стоит отметить, что попутно американской дипломатии пришлось экстренно решать вопрос по поводу обширной территории Орегона, чтобы в период войны с Мексикой не получить второй фронт уже с Великобританией. Территориальный спор был развязан путём компромисса: область разделили надвое и граница стала такой, как мы её знаем сегодня. Если бы Лондон мог предвидеть, какими последствиями ему грозит потеря половины Орегона и, тем более, полное военное поражение Мексики, он вне всяких сомнений сделал бы всё, чтобы не допустить такого исхода. Открытой войны и с Британией и с Мексикой одновременно США на тот момент могли и не выдержать. Но англичане оказались заняты исключительно борьбой с Россией и проглядели угрозу с Запада.
Калифорнийская Республика существовала две недели, насчитывала всего около двухсот граждан, и не имела никаких органов гражданского управления. Это сложно назвать даже повстанческим движением, не то, что государством, но современная Калифорния берёт начало именно от того мятежа. И сегодня на флаге самого богатого густонаселённого штата США имеется надпись «Калифорнийская Республика».
Присоединив к себе Верхнюю Калифорнию, США получили столь желанный выход к Тихому океану. В перспективе это будет означать большие проблемы и постоянную угрозу для Японии, России, Китая, а также испанских и германских заморских владений. Великобритания же заплатит за свою трусость и недальновидность потерей влияния сперва на североамериканском континенте, а затем и по всему миру.
Автор Игорь Кабардин
Свежие комментарии