Фото: Stefan Klein/imageBROKER.com/GloballookpressВ конце минувшей недели нефтяные котировки впервые за долгое время поднялись до 60 долларов за баррель. Средняя же цена российского сорта Urals по итогам января сложилась до 54 долларов за баррель. Итоги заседания мониторингового комитета ОПЕК вполне оптимистичны: дефицит предложения нефти сохраняется при сокращении её запасов. Казалось бы, Россия может выбраться из нефтяного капкана, но… есть ошибки, которые ещё предстоит исправить, например, связанные с вечной девальвацией. О трендах российской экономики в студии "Первого русского" говорили ведущий Никита Комаров и финансовый аналитик Ян Арт. Кстати, Арт, говоря об очередном перле Антона Силуанова, признался: сказанное заставляет "плакать от умиления".
Никита Комаров: – нефть у нас 58-59 долларов за баррель... Выходит, нефтяной кризис позади? Как вы считаете?
Ян Арт: – Думаю, не совсем кризис. В последнее время мы имеем вполне нормальные цены, но я бы предостерёг от излишнего оптимизма: едва ли нефть даже марки Brent, не говоря уже от WTI, продержится выше 60 долларов за баррель достаточно долгое время. По моему мнению, для России сейчас логично было бы строить планы, исходя из нынешней планки, а не рассчитывать на какой-то значительный рост.
Прежде всего потому, что, как биржевой трейдер, я понимаю, что восстановление рынка нефти идёт за восстановлением мировой экономики, но корреляция не прямая, а с лёгким отставанием. Темпы непропорциональные. Кроме того, на рынок углеводов оказывает давление тенденция зелёной энергетики, что мы видим во многих странах. Bank of America несколько дней назад опубликовал своё исследование о том, что в ближайшие лет 30 почти 25% рынка займёт неуглеродная энергетика.
Поэтому я думаю, что России стоило бы рассчитывать на нынешний уровень, а не на более высокий. Если наши планы будут так составлены, а сложится более благоприятная конъюнктура – цены поднимутся выше, то это, конечно, будет отлично – у нас появятся излишки для бюджета.
– Сегодняшний уровень цен в коридоре от 58 до 60 долларов за баррель позволяет нам сбалансировать бюджет полностью. Более того, мы можем иметь сверхдоходы. В январе они составляли где-то 100 млрд рублей, в феврале ещё 45 миллиардов. То есть за дефицит бюджета можно быть спокойным, его не будет?
– Да, можно не переживать. К тому же дефицит бюджета у нас не был критичной проблемой. Мы к этому психологически не привыкли. Но это нормальная история для большинства стран. Там бьют тревогу, когда бюджет профицитный, что означает стагнацию. Это значит, что нет инвестиционной ёмкости рынка.
– На мой взгляд, кризис предыдущего года российская экономика прошла довольно уверенно. Несмотря на нефтяной шок, какой-то серьёзной паники не было. На ваш взгляд, в чём причина такого спокойствия? Мы привыкли к тому, что постоянно что-то случается, и получили иммунитет?
– Да, и это хорошо. А второй момент – психологический, где кризис мы переживали со всем миром, со всеми нефтедобывающими странами. В любом варианте это всегда как-то успокаивает и позволяет более трезво оценивать ситуацию.
Хотя я часто критикую регулирование Банка России, но в этот кризис, с точки зрения денежно-кредитной политики, Банк России, на мой взгляд, сыграл достаточно профессионально, очень точечно. И то падение рубля, которым люди так недовольны, на фоне кризиса было довольно мягким.
– Но при этом рубль стал самой слабой валютой на мировом рынке. И даже развивающиеся страны столько не потеряли. А девальвация, насколько она плоха для нашей экономики?
– К сожалению, девальвация заложена в природе нашей экономики. Где у нас генерируется основная прибыль? От продажи нефти, газа и другого сырья за валюту. А все расходы, связанные с добычей и транспортировкой – в рублях, как и зарплаты. Получается, что изначально заложено так, что девальвация рубля выгодна. И это серьёзная проблема. Из-за этого мы лишаем себя внутреннего рынка, собственного рынка богатых граждан России, обеспеченных жителей. Хотя министр финансов Антон Силуанов умудрился назвать недавно наших сограждан "довольно обеспеченными". И мне хотелось аж всплакнуть от умиления.
– Мы все плачем вслед за словами нашего дорогого Антона Германовича.
– И поэтому у нас сложилась такая парадигма: нам и власти, и нефтегазовому сектору в принципе выгодна медленная девальвация. При этом власть понимает прекрасно, если будет не девальвация, а укрепление, то будет больше лояльности, будет больше социальной стабильности и развития. И власть оказывается между этими двумя факторами. Хочется и дать людям побольше, просто чтобы они были довольны, чтобы они не выходили на улицы. А с точки зрения экономической, объективно надо снижать курс рубля. Конечно, это идиотская дилемма. Замкнутый круг, который надо как-то разорвать.
В ожидании "волшебного пенделя"
– Как мы помним, в 2019 году нефтяные доходы бюджета составили примерно чуть менее 40%. По итогам прошлого года меньше, потому что нефть упала. При этом мы очень много говорим о том, что необходимо слезать с нефтяной иглы. Однако понятно, что мы и дальше будем много добывать и нефти, и газа. От этого мы никуда не денемся. Как вы считаете, чтобы мы могли слезть с "нефтяной иглы", какой должен быть уровень нефтегазовых доходов бюджета, примерно 20-25%?
– Да, мы не можем считать эту проблемой решённой, пока не добьёмся того, чтобы она занимала только 25% доходов бюджета. Вопрос, как это сделать. Нам нужен волшебный пендель, чтобы мы слезли с этой иглы. А пока только разговоры о "слезании".
Мне кажется, что в нашей стране логична та же модель, которая сложилась в своё время в Соединённых Штатах. Там, в отличие от европейских стран, больше 50% бюджета формируется от малого и среднего бизнеса. С учётом размеров нашей страны, мне кажется, что исторически наша цель должна быть не просто слезть с нефтяной иглы, а перенести в города, веси, деревни России вот этот самый экономический вектор, чтобы там генерировалось около половины нашего ВВП и, соответственно, бюджета. Вот тогда мы ещё и сохраним целостность России. А сегодня деньги, которые "добываются", условно говоря, в Сургуте, оседают в Москве.
Когда мы говорим о более-менее стабильном прохождении кризиса российской экономики, надо понимать, что это такая стагнационная стабильность. Меня же, как гражданина страны, пугает разница в экономической ситуации по регионам. Это чудовищно разрывает страну. И мне кажется, что подход с переносом на средний и малый бизнес – это одновременно и экономическое лекарство от сырьевой болезни, и рычаг, которым мы можем хоть как-то сравнять.
Понятно, что невозможно добиться того, чтобы в каком-нибудь волжском городке и в Москве были одинаковые условия для жизни. Но пусть разница будет в два раза хотя бы, а не в пять. Это должно стать главной задачей для власти.
– Сейчас правительство уделяет большое влияние развитию нефтехимической промышленности. Много проектов планируется реализовать на Дальнем Востоке. Как вы считаете, если мы станем больше перерабатывать нефть, поможет ли это избавиться от нефтяной зависимости?
– Конечно. Дело ведь не только в том, чтобы "слезть с иглы". Мы должны использовать нефть, а переработка продукции у нас традиционно низкая, выгодно торговать сырьём. Это регулируется пошлинами, это регулируется дотациями. Но это чудовищно – гнать за рубеж потоки нефти, хотя могли бы её сами перерабатывать.
https://vk.com/video-75679763_456260209
– Заканчивая тему нефтянки, стоит упомянуть топливный кризис, который случился на Дальнем Востоке. Люди стоят в очередях на заправках. Цена на бензин достигает 100-120 рублей за литр. В чём проблема? Это внутренний спрос вырос после новогодних праздников? Почему на Дальнем Востоке постоянно не хватает топлива?
– Я думаю, что это проблемы с логистикой в конкретных бизнесах. И это не тот случай, когда надо кричать, что "государство, Кремль виноваты".
– Мы и не кричим, мы как раз стараемся понять причину возникшей проблемы и как её решить.
– Здесь заметны некоторые перекосы, и вся ситуация подводит опять-таки к пресловутому демпферу, который как-то непонятно работает. С одной стороны, он повышает цены на бензин. А с другой стороны, вроде как и не удовлетворяет производителей. Возможно, если и не стоит отменять бензиновый демпфер, то необходимо серьёзно присмотреться, к чему он приводит.
– Для решения проблемы с топливом на Дальнем Востоке создавались различные проекты. Та же "Роснефть" ещё в 2006 году предлагала строительство в Находке нефтехимического комбината, который и топлива выпускал бы достаточно для удовлетворения спроса, и выпускал бы продукцию глубокой переработки нефти. Но министр финансов Антон Силуанов не хочет предоставлять необходимые льготы. И только личное вмешательство президента России Владимира Путина, кажется, сдвинуло решение этой проблемы с мёртвой точки.
Свежие комментарии