Практичное Средневековье: работа по совместительству

Документы истории. В Средние века над всеми прочими людьми господствовала знать, как светская, так и церковная. Им были и честь, и место, а всем прочим следовало поскорее убираться с их пути. Но всё её могущество опиралось на множество людей, подчас совершенно незаметных, а то и презираемых. Вот только обойтись без них было совершенно невозможно.

А ещё Средневековье было временем жёстких ограничений для членов цеховых организаций. Ни один мастер не мог работать больше другого, даже если он мог это делать. Не мог работать по ночам и в праздники. Не мог совмещать два разных ремесла, то есть состоять членом сразу двух цехов. Не мог, не мог, не мог… Но… даже тогда в том же Нюрнберге многие члены братств Менделя и Ландауэра не только занимались каким-то одним делом, но ещё и совмещали его с другим занятием. Причём никто им этого не запрещал, так что работали они сразу на двух работах вполне легально. Так что практичные люди встречались и тогда и вполне успешно подрабатывали себе на жизнь, совмещая сразу два занятия. Вот об этих-то людях и пойдёт сегодня наш рассказ!



В Средние века многие города имели своё собственное самоуправление и не подчинялись ни крупным феодалам, ни даже королю. Потом, правда, в большинстве своём они такой свободы лишились, однако в любом случае в них сохранялось городское самоуправление, касающееся внутригородских дел. Соответственно, городские магистраты набирали себе в штат немалое количество «поставщиков услуг», которых сегодня мы назвали бы «работниками коммунального хозяйства». Эти люди чистили выгребные ямы, подметали базарную площадь и редкие замощённые улицы, зажигали по ночам фонари, словом, занимались тем, что облегчали жизнь горожанам.

Среди них были и более привилегированные профессии, на которые братства Менделя и Ландауэра как раз и старались продвигать своих людей. Например, почётной была должность башенного трубача. Сидя в высокой башне и обозревая окрестности, они извещали жителей города о прибытии высокопоставленной персоны, смене времени суток (таким образом, выполняя роль своеобразных часов), приближении к городу вражеского войска и других событиях.


Интересно, что в наши дни, как и в течение многих столетий, в башне Мариацкого костёла в Кракове трубач в определённое время играет сигнал, но всякий раз мелодия его обрывается. Это связанно с легендой, относящейся ко времени татарского нашествия. Тогда городской трубач заметил приближение вражеских полчищ и ценою собственной жизни предупредил жителей об опасности. Он упал, сражённый татарской стрелой, не успев доиграть до конца сигнал тревоги. С тех пор его трубный сигнал никогда не доигрывается до конца!



А вот профессия звонаря была не только весьма почётной, но и отнимала у него много времени, так что его просто не оставалось для занятия чем-то другим. Особенно если учесть, как часто приходилось в то время звонить в колокола, да ещё и вызванивать какую-то определённую мелодию! Хотя и лёгкой назвать её было трудно. Во-первых, звонарь должен был работать в любую погоду, подниматься на высокие колокольни и вдобавок ко всему обладать недюжинной силой, поскольку многие колокола отличались большим весом и раскачивать их, да ещё и в течение продолжительного времени было совсем нелегко. Звонить к тому же требовалось не только для нужд церкви. Звонили и в случае пожара, наводнения, нападения неприятеля, и нужно было уметь звонить весело или грустно, то есть смотря по обстоятельствам!


Средневековый город в силу особенностей своего возникновения, был изначально скопищем узких улиц, а южнофранцузский город Арль так и вовсе вырос на арене античного цирка и был окружён его высокими стенами. Первые замощённые улицы в Средневековье, которые нужно было уже подметать, появились достаточно поздно: в Праге в 1331 году, в Нюрнберге в 1368-ом (и то их было не так уж и много), а во Франкфурте-на-Майне – в 1399-ом. Замощённой обычно всегда была городская площадь перед ратушей – домом городского совета – поскольку на ней устраивался торг.

Очень важно было убирать с мощёных улиц конский навоз, которого было предостаточно, ведь главной тягловой силой в то время были именно лошади. Ну а куда горожанам было девать весь городской мусор, как не в ближайшую реку?! Правда, последствия такой борьбы с отходами могли быть очень неприятными.


В 1480 году настоятель города Ковентри жаловался, что горожане ежедневно сбрасывают навоз, грязь и прочий мусор с улиц в реку. Это вызывало зловоние, или, как он это называл, «плохой воздух». Совет Ковентри также отмечал, что река Шербурн, на которой он стоял,


Впрочем, трудно назвать город в Европе, где в это время не было похожих проблем. Так, в 1284 году король Норвегии Эйрик Магнуссон запретил людям выбрасывать мусор и навоз с причалов в Бергене. Сброс отходов непосредственно в водотоки был одной из проблем, хотя существовали системы канав, впадающих в те же самые реки. Канавы, или желоба, были вырыты для отвода дождевой воды. Но они также были заманчивым местом для граждан, стремившихся избавиться от любого вида отходов. Метельщики, сметавшие мусор с площадей и улиц, тоже очень часто сметали его в эти канавы, надеясь на то, что его смоет дождевая вода. Так что этим водостокам или канавам, тянувшимся по улицам средневековых городов, приходилось принимать и пропускать через себя не только воду, но и городскую пыль и всевозможный мусор, а то даже и отходы человеческой жизнедеятельности. Так, например, известно, что женщина по имени Элис Уэйд из Лондона оказалась очень находчивой дамой и намного опередила своё время. Причём она всего лишь оборудовала свой туалет стоком из деревянных труб, по которым экскременты отводились прямо в дождевую канаву. Впрочем, известно и то, что её соседи этой инновации совсем не обрадовались.


Никак нельзя было обойтись в Средневековье и без… почты. Слово «почта» происходит от итальянского «statio posita in…», что означало «станция для перемены лошадей». Слово же «почта» (post) начали впервые употреблять в этом значении в XII веке. Кто пользовался услугами почты в то время? Помимо представителей знати, поддерживающих между собой связь с помощью конных гонцов, необходимость в отправке почтовой корреспонденции очень высокой была… у студентов средневековых университетов, которые стекались в них из самых разных стран. И вот за отдельную плату профессиональные гонцы университетской почты осуществляли связь между студентами и их семьями, а заодно иногда доставляли письма и частным лицам.

С развитием городских вольностей одним из важнейших средств сообщения в Средние века явился институт городских гонцов, который с XIV века существовал почти повсеместно, но особое развитие получил в крупных торговых центрах Германии и Италии. Из многочисленных дошедших до нас регламентов городским гонцам в Кёльне, Майнце, Нордгаузене (XIV век), Страсбурге (1443), Аугсбурге (1552), Бреславле (1573) и т. д. видно, что они состояли в ведении городского совета, которому под присягой обязывались подчиняться. Они не получали жалованья ни от общины, ни от отдельных корпораций или купеческих гильдий. Выступая из города в определённые дни, они верхом или пешком в установленные сроки доставляли по назначению корреспонденцию городского управления, равно как и письма и посылки горожан, с которых взимали плату по таксе.


Интересным явлением была средневековая «почта мясников». По роду занятий, цех мясников совершал обширные путешествия, ну и заодно взял на себя обязанность перевозить письма и посылки. В некоторых городах южной Германии это стало обязанностью мясников, взамен чего они получали определённые привилегии. Эта почта работала до конца XVII века и местами имела государственное значение.


И всё же первой организованной почтой во всех смыслах этого слова стала почта, организованная членами рода Тассо (позднее Тассис или Таксис – от их имени, кстати, и слово «такси» произошло) из итальянского города Бергамо, которая называлась Турн-и-Таксис и функционировала с 1490 по 1867 год. О высокой эффективности этого предприятия говорит тот факт, что её курьеры преодолевали за день до 166 км и расстояние от Брюсселя до Парижа летом преодолевали за 36 часов, зимой – за 40; почта в Лион шла 3,5 и 4 дня, в Бургос – 7 и 8, в Инсбрук – 5 и 6, в Рим доходила за 10,5–12 дней. Причём почта Таксисов содержалась на их страх и риск и всегда оставалась частным предприятием, хотя императоры и пытались подчинить её себе. Она быстро перенимала все новации почтового дела, и неудивительно, что она просуществовала почти 400 лет. Интересно, что гонцы, доставлявшие почту, зашивали её под подкладку шапки или шляпы, чтобы скрыть факт переноса важной деловой корреспонденции от грабителей. Отсюда, кстати, и пошло выражение «дело в шляпе».