Вьетнам до Вьетнама: американо-филиппинская война

На рубеже XIX и XX веков Филиппинский архипелаг стал ареной драматических событий, которые навсегда изменили судьбу этого тропического края. Филиппино-американская война, вспыхнувшая в тени недавно отгремевшего испано-американского конфликта 1898 года, столкнула лбами амбиции молодой американской державы и мечты филиппинских патриотов о собственной независимой республике.

Враг моего врага – не всегда мой друг

4 февраля 1899 года тишину манильских предместий разорвали первые выстрелы. Армия новорожденной Филиппинской республики под предводительством Эмилио Агинальдо вступила в схватку с 8-м корпусом армии США генерал-майора Уэсли Мерритта. Еще вчера они были союзниками в борьбе против испанцев, сегодня же они стали непримиримыми врагами.

Истоки конфликта уходили корнями в движение Катипунан – подпольную организацию, возникшую как ответ на жесткую политику испанских колонизаторов. Вообще, это сокращение от Kataas-taasang, Kagalang-galang Katipunan ng̃ mg̃á Anak ng̃ Bayan, что означает «Высочайший и досточтимый союз сынов родины». Для простоты его нередко сокращали до трех «К» – ККК. Звучит как начало анекдота – приплывают как-то американцы на Филиппины, а там ККК лютует.


В общем, лидеры Катипунана, среди которых был и Агинальдо, мечтали о независимости, но их видение будущего страны оставалось весьма консервативным. Это были преимущественно богатые землевладельцы, и они стремились не к коренным переменам, а скорее к замене испанской элиты на местную.


Парадоксально, но именно эта позиция стала одной из причин будущего поражения филиппинских повстанцев. Катипунерос рассматривали партизанскую войну лишь как временную меру, а не как долгосрочную стратегию. Идея масштабной революционной войны, способной мобилизовать широкие народные массы, вызывала у них опасения, так как могла подорвать их собственные привилегии.

Американцы, окрыленные победой над Испанией, видели в Филиппинах плацдарм для укрепления своего влияния в Тихоокеанском регионе. И никакая свободная филиппинская республика им была не нужна. Эти две стороны стали друг для друга ситуативными союзниками по принципу «враг моего врага – мой друг», но теперь общий враг доживал на островах последние дни. Столкновение интересов было неизбежным.

Год назад обе армии совместно осаждали Манилу, занятую испанцами, но этот хрупкий альянс рухнул после того, как американские войска вошли в старый город 13 августа 1898 года, действуя по тайному соглашению с испанским гарнизоном.

Напряжение нарастало, и искрой, из которой возгорелось пламя войны, стал выстрел рядового Уильяма Грейсона из 1-го Небрасского полка по филиппинскому патрулю в феврале 1899 года. Этот инцидент положил начало конфликту, который продлился до июля 1902 года, когда президент Теодор Рузвельт провозгласил победу США.

Вьетнам, в котором победили

Филиппино-американская война длилась три года и завершилась победой США. Американская армия, несмотря на отсутствие опыта в подобных конфликтах, сумела одержать верх, благодаря превосходной организации и техническому преимуществу. Филиппинские повстанцы в свою очередь так и не смогли в полной мере использовать преимущества партизанской войны.

Эта война стала поворотным моментом в истории обеих стран. Для США это был первый опыт колониальной войны за пределами американского континента, который во многом определил их дальнейшую внешнюю политику. Для Филиппин же это была трагическая страница в долгой борьбе за независимость, которая продолжилась и после формального окончания конфликта.

Хотя это был их первый колониальный дебют, американские военные чиновники и солдаты проявили удивительную стойкость и стремление к победе. И это – несмотря на активное антиимпериалистическое и антивоенное лобби внутри страны. На дворе стоял конце XIX века, пресловутая «доктрина Монро» еще не успела покрыться пылью, в стране и в правительстве было полно идейных изоляционистов.

Их оппоненты, сторонники расширения военно-морского влияния США, видели в Филиппинах естественное продолжение американской мощи в Тихом океане, считая контроль над архипелагом необходимым для процветания нации. Прогрессивисты же рассматривали Филиппины как возможность распространить блага американской цивилизации на колониальное население.

Эти разнообразные мотивы придавали военным операциям США на Филиппинах характер этакого крестового похода, чего не учел Эмилио Агинальдо, лидер филиппинских повстанцев, возлагавший надежды на хрупкость американской политической воли.

Антиимпериалистическая пресса и политики действительно ставили под сомнение правомерность действий США на Филиппинах, но сообщения о жестокостях американских военных и отдельных тактических поражениях оказались недостаточными, чтобы заставить президента Уильяма Мак-Кинли вывести войска с островов.

Более того, он довольно уверенно – взяв большинство даже в родном штате своего оппонента, Небраске – выиграл выборы 1900 года и пошел на второй срок. Одним из победных лозунгов Мак-Кинли было обещание завершить войну на Филиппинах победой.


Увы, лично выполнить свое обещание Мак-Кинли не смог – через год, в начале сентября 1901 года, он был смертельно ранен пулей анархиста-иммигранта Леона Чолгоша, искренне считавшего, что он «убивает тирана». Поначалу казалось, что президент выкарабкается, однако через неделю его состояние резко ухудшилось – в желудке образовалась гангрена. Мак-Кинли мучительно умирал около суток, пока не отдал Богу душу 14 сентября. Новым главой государства автоматически стал его вице-президент, лихой ковбой Теодор «Тедди» Рузвельт. Он по итогу и забрал все лавры от победы в войне.

Рецепты победы

В начале конфликта, то есть в 1899 году, соотношение сил было не столь очевидным. Американское присутствие на Филиппинах оставалось относительно небольшим. Генерал-майор Элвелл С. Отис, сменивший генерала Мерритта, располагал всего 10 946 солдатами, которым предстояло подчинить республиканскую армию Филиппин и установить американскую власть над семью миллионами филиппинцев, живущих на территории 115 026 квадратных миль.

Республиканская армия насчитывала от пятнадцати до сорока тысяч бойцов. Но в основной своей массе это были вчерашние крестьяне, многие из которых даже не успели получить формальную армейскую подготовку.

Несмотря на численное превосходство противника, Отис сумел использовать сильные стороны своей армии против слабостей филиппинских сил. Хотя некоторые считали его книжным червем и раздражительным и чванливым грубияном, Отис проявил себя как проницательный стратег и компетентный руководитель. Американские солдаты были умелыми стрелками, владели тактикой рассыпного строя, были оснащены эффективными винтовками Краг-Йоргенсена (после 1899 года), имели хорошее командование и надежное материально-техническое обеспечение.


Республиканская армия Филиппин, несмотря на амбиции Агинальдо, не могла похвастаться подобными качествами. Она оставалась плохо обученным призывным войском, вооруженным недостаточным количеством современных винтовок, с боеприпасами – а вернее, с их качеством – также были проблемы. Но даже это не было основной бедой.

Настоящий враг филиппинской армии сидел в ее собственном штабе. Ее старшие командиры не обладали достаточной компетенцией для такой войны, но, что хуже, они компенсировали этого недостаток неуемными амбициями, постоянно интригуя друг против друга. Главное было поделить власть, а победа – приложится. Не приложилась. А решение Агинальдо придерживаться традиционной стратегии решающих сражений лишь усугубило положение филиппинцев.

В принципе, Агинальдо и компания могли проиграть войну еще в том же 1899 году – на их счастье, у Отиса просто не хватило живой силы, чтобы одновременно выполнять несколько задач, а потом нагрянул сезон летних муссонов, и война на время встала.

Однако передышка пригодилась для республиканской армии в сентябре, когда на острова начали прибывать американские подкрепления. Отправка дополнительных сил была санкционирована Конгрессом США 2 марта 1899 года, когда был принят Армейский акт, предусматривавший набор 35 000 добровольцев и временное увеличение регулярной армии на 37 000 человек в дополнение к довоенной численности в 28 000.

К ноябрю Агинальдо отказался от всяких претензий на ведение традиционной войны и приказал своим генералам самостоятельно продолжать борьбу методами партизанской герильи. К февралю 1900 года Соединенные Штаты установили контроль над всеми крупными населенными пунктами, и война вступила в свою заключительную фазу.

Казалось, победа близка, но здесь моргнули уже американцы.

Филиппинская армия перестала существовать как единое целое, поэтому генерал-майор Элвелл С. Отис посчитал дело сделанным и занялся продвижением на островах идеи благого управления под эгидой США. Он полагал, что демонстрация преимуществ американской администрации поможет завоевать симпатии филиппинцев и обеспечить политическое будущее архипелага.

Когда стало ясно, что уговоры не особо работают, Отиса вежливо попросили освободить офис. В мае 1900 года он передал командование генерал-майору Артуру Макартуру (отцу знаменитого генерала Дугласа Макартура), что ознаменовало смену стратегии.


Под руководством Макартура американские войска на островах отказались от пряника в пользу кнута, жестко реагируя на любые проявления партизанской активности.

Во-первых, Макартур дал больше свободы младшим офицерам – лейтенантам и капитанам – действовавшим на земле. Теперь военные активно вовлекались в гражданское управление и работали в спайке с местными административными органами.

Во-вторых, американские войска стали активно привлекать сторонников из числа местного населения. И опять мы вспоминаем, что Агинальдо и другие руководители ККК были в большинстве своем представителями крупной земледельческой элиты, и их восстание отражало интересы их сословия, а не всей нации.

Так вот тех, чьи интересы оно не отражало, американцы быстро прибирали к себе. Теперь у янки не было нехватки проводников, прекрасно ориентировавшихся на местности и знавших расположение баз республиканцев. К июню 1901 года Макартур увеличил контингент местных разведчиков до 5 500 человек.

Однако наиболее решительными и спорными мерами в борьбе с партизанами стали политика контроля населения и принудительное переселение, которое сами американцы с изрядной долей сарказма назвали «Реконструкцией» – явно ссылаясь на оккупационную политику победившего Севера на Юге после Гражданской войны.

Эти методы, наряду с разрушением гражданской инфраструктуры, на которую опирались повстанцы, привели к недоеданию и вспышкам болезней среди местного населения. Попытки лидеров сопротивления создать независимые источники снабжения вдали от городов были сорваны американскими патрулями и природными катаклизмами.

Решающий удар по моральному духу повстанцев нанесла серия успешных операций американских сил. В апреле 1901 года был захвачен генерал-лейтенант Мариано Триас, правая рука Агинальдо в южном Лусоне, а в марте того же года в плен попал и сам Агинальдо.

И вот теперь, когда подействовал кнут, американцы достали из закромов пряник. Они пообещали все еще сопротивлявшимся капипунерос, что те смогут сохранить не только жизнь и свободу, но и свое прежнее положение – в обмен на лояльность властям США в Маниле. Плененные Агинальдо и Триас также всячески агитировали своих вчерашних товарищей и подчиненных сложить оружие и сдаться.

И это возымело успех. Кое-где на островах сопротивление продолжало тлеть, однако в целом уровень насилия стал уверенно снижаться. 4 июля 1901 года Вашингтон отменил на Филиппинах военное положение и установил гражданское правление под руководством Уильяма Х. Тафта и так называемой Филиппинской комиссии.

Против моро

Тем не менее значительная часть населения по-прежнему испытывала антипатию к американской оккупации. К югу от Лусона – на Висайских островах и в Мороланде – было настоящее кубло хаоса, где царила анархия, процветал бандитизм и религиозные секты, а также сидели самые непримиримые повстанцы.

Еще одним очагом сопротивления стал архипелаг Сулу – россыпь маленьких островков на юге Филиппин, населенных народом моро. Географически острова Сулу находятся ближе всего к Индонезии, поэтому, несмотря на то, что в целом на Филиппинах доминирует завезенное испанцами католичество, моро, в силу такого соседства, исторически исповедуют суннитский ислам. Так что к этническому фактору противостояния добавился еще и религиозный.


Южные острова, организованные под эгидой Филиппинской комиссии как провинция Моро, охватывали территорию 36 500 квадратных миль, покрытую горами и джунглями. Эти земли, управляемые племенными вождями – дату, долгое время оставались вне сферы влияния испанских колонизаторов, за исключением нескольких прибрежных городов. После окончания войны в июле 1902 года провинция Моро осталась единственным регионом под военным управлением.

Для управления провинцией армия США направляла на Сулу военных губернаторов. Среди них были Леонард Вуд (1903–1906), Таскер Х. Блисс (1906–1909) и Джон Дж. Першинг (1909–1913). Першинг, еще будучи капитаном, служил командиром гарнизона на Минданао, сумел установить более-менее удобоваримые отношения с местными вождями, поэтому считался кем-то вроде эксперта по отношениям с дикарями.

А вот его предшественник Вуд с местными особо не миндальничал, что, правда, приводило к эффекту, противоположному от ожидаемого. Сражения против непокорных дату стали самыми ожесточенными в борьбе за контроль над Филиппинами.

Кровопролитный характер кампании во многом объяснялся военными традициями самих моро. В отличие от армии Агинальдо, воины моро практически не имели современного оружия. Вооруженные в основном мечами и устаревшими пушками, при столкновении с американскими войсками они обычно отступали в свои земляные укрепления.

Эти форты, известные как котты, представляли серьезное препятствие для пехоты, но были уязвимы перед современной дальнобойной артиллерией и минометами. Оказавшись в осаде, моро не могли эффективно противостоять постоянным обстрелам и превосходящей тактике малых групп армии США и их местных союзников. Однако они сражались с «неверными» до конца, и зачастую каждая такая осада заканчивалась полным истреблением гарнизона форта.

В конце концов, Вуда от греха повысили, пока он всех не убил, и перевели в Манилу. После этого провинция Моро оставалась относительно спокойной до 1911 года, когда уже Першинг решил разоружить местные племена. Эта политика спровоцировала два восстания на острове Холо.

Состоялась так называемая битва при Буд-Дахо. Так называемая – потому что это была осада, завершившаяся не штурмом, а переговорами. Першинг сполна отработал свое реноме знатока туземных нравов и сумел избежать большой крови – во время операции погибло всего 12 моро.

Второе сражение – при Буд-Багсаке – оказалось гораздо более кровопролитным. Более тысячи воинов моро удерживали цитадель, пока не были разгромлены филиппинскими разведчиками 15 июня 1913 года. Победа Першинга устранила необходимость в военном губернаторстве в провинции Моро. Угроза со стороны непокорных дату была ликвидирована, а филиппинские союзники доказали свою способность поддерживать порядок.

В 1914 году провинция впервые перешла под гражданское управление в рамках американской администрации. Эта трансформация ознаменовала новый этап в истории региона, открывая путь к более мирному сосуществованию и интеграции в новую политическую реальность Филиппин под властью США. Полную независимость архипелаг получит только после Второй мировой войны, в 1946 году.

Первый президент независимых Филиппин Эмилио Агинальдо в 1930-х попытается вернуть себе кресло (американцы должность не упразднили, хотя в известной степени ограничили власть), но потерпит неудачу на выборах. Также он возглавит «Национально-социалистическую партию» страны. Да, такое вот название – в 30-е было модно.

Уже после очередной мировой заварухи его осудят за коллаборационизм и сотрудничество с японскими оккупантами, но затем освободят по амнистии.