К концу 1945 года завоз японцев в тыловые лагеря завершился. Из-за недостатка жилфонда размещение было чрезвычайно скученным, отсутствовали помещения под медицинские учреждения, в ряде лагерных отделений не было оборудованных пищеблоков, не говоря о столовых. Средняя норма жилой площади в лагерях Хабаровского края составляла 0,95 кв. м на человека, а в некоторых лагерных отделениях - не более 0,5 квадратных метра. При этом органы внутренних дел не имели возможности в зимний период применять такую меру, как закрытие необустроенных отделений, поскольку переводить контингент было некуда.
Всего к началу 1946 года ГУПВИ НКВД СССР имело в своей структуре 267 лагерей, состоящих из 2376 отделений, в которых находилось 1822 тысяч бывших военнослужащих армий противника. В числе 267 лагерей 11 предназначались для содержания офицеров, остальные - для рядовых и унтер-офицеров: в 199 содержались солдаты европейских, в 49 - японской армий, в восьми производственных лагерях состав был смешанным.
В большинстве из вновь созданных лагерей контингент находился в очень тяжелых условиях. Жилая площадь на 1 человека в среднем не превышала 1,2 квадратного метра.
Обычно большая часть жилых бараков была обустроена сплошными двух-трёх-ярусными нарами. Около 85 процентов отделений лагерей не имели возможности оборудовать все необходимые помещения: не хватало столовых, прачечных, бань, дезкамер, сушилок, хозяйственных помещений. Лазареты, кухни и хлебопекарни были в большинстве случаев недостаточной мощности.
Основные мероприятия по налаживанию жилищно-бытовых условий военнопленных были проведены в послевоенное время.
Во многих районах СССР положение с размещением пленных в лагерях удалось выправить уже в 1946 году. В том году при размещении контингента ГУПВИ рекомендовало руководству лагерей исходить из следующих нормативов: норма жилой площади на одного военнопленного при двухъярусных нарах вагонного типа - 2 квадратных метра, умывальники - 1 сосок на 10 человек, столовые - 0,6 квадратных метра на одного человека из расчета одна треть количества военнопленных в лагере, бани и дезкамеры - из расчета трехразовой санитарной обработки в течение месяца, лазареты - из расчета пять процентов общего количества военнопленных при норме жилой площади на одного человека 2,5 квадратных метра на койках.
Добиться выполнения этих нормативов удалось не везде. Тем не менее, средняя жилая площадь на одного, человека повысилась до 1,6 квадратных метра. В течение года 60 процентов сплошных нар были заменены нарами вагонного типа. Все отделения лагерей стали иметь свои: лазареты, около 85 процентов, пополненные новыми столовыми, дезкамерами, сушилками; разными хозяйственными помещениями, - полный комплект жилого фонда. Почти полностью был ликвидирован палаточный жилой фонд, тесовые и жердевые бараки, землянки временного типа были заменены капитальными постройками. В последующие годы положение продолжало улучшаться.
Следует подчеркнуть, что военнопленные серьёзно относились к обустройству мест своего проживания. Несмотря на скудость обстановки и инвентаря, в землянках и бараках, в зоне лагеря царили невероятный порядок и чистота. Территория лагерных отделений всегда была опрятной, аккуратно размеченной, украшенной цветами и насаждениями. Имелись спортивные площадки, душевые установки летнего типа. В некоторых имелись даже самодельные скульптуры и небольшие фонтаны.
Таким образом, анализ архивных документов показал, что вопросы обеспечения солдат противника жильем находились в центре внимания МВД СССР. В годы войны и в начале послевоенного периода отрицательное влияние на решение жилищно-бытовых проблем оказывали существующие в стране экономические и материальные трудности. По мере их преодоления расширялись и возможности для улучшения условий содержания солдат противника.
Как правило, в первое время существования лагерей жилищно-бытовые условия во многих из них были неудовлетворительными, затем из года в год постепенно улучшались. Добиться нормального размещения спецконтингента во всех производственных лагерях удалось в 1947 году. Конечно, это были не санаторные условия, но пригодные для нормальной жизни человека. Все последующие годы вплоть до репатриации условия размещения в большинстве лагерей постоянно совершенствовались и поддерживались на должном уровне.
И врагов учились хоронить
Большое количество трупов, оставшихся на полях сражений, создавало серьезную угрозу распространения заразных заболеваний. Поэтому одной из главнейших задач Сталинградской группы войск (далее СГВ), сформированной сразу же после окончания битвы, являлась очистка территории города и области от трупов.
На полях сражений осталось 147 тысяч трупов вражеских солдат и офицеров. Ещё до Сталинградской битвы принято постановление Государственного комитета обороны (далее - ГКО) СССР от 1 апреля 1942 года «Об уборке трупов вражеских солдат и офицеров и о приведении в санитарное, состояние территорий, освобождаемых от противника», обязывающие «исполкомы областных и местных советов депутатов трудящихся организовать из местных граждан специальные команды по уборке вражеских солдат и офицеров».
Но выполнение соответствующих работ, как правило, в установленные сроки не могло быть реализовано по причине природного свойства – мешал глубокий снег, а также минные поля, которые представляли большую угрозу. И только после того, как стал таять снег, работы по обнаружению останков начались. В работе принимали участие: командование и санитарная служба Приволжского военного округа (далее - ПриВО); исполком совета депутатов трудящихся и обком ВКП(б) Сталинградской области; местные органы власти; Главное военно-санитарное управление Красной армии; части 62, 64-й и 66-й армий; санитарный противоэпидемический отряд СГВ; часта Сталинградского гарнизона; отряды, созданные из состава местного населения. В уборке также применялся труд военнопленных.
В каждой армии имелись и свои приказы об уборке вражеских трупов. Так, например, заместителю по тылу командующего войсками 62-й армии полковнику Плетнёву 11 февраля 1943 года было приказано организовать из числа немецких военнопленных пять команд для работы с погибшими гитлеровцами. Численность каждой такой команды составляла 100 человек. Также для этого выделялось пять машин и в дополнение к ним ещё 20 человек из числа младших командиров и 10 санитарных инструкторов.
Санитарный надзор за уборкой был возложен на начальника санитарной службы 62-й армии М.П. Бойко. Закапывание должно было проводиться с обязательным врачебным актированием. Главный эпидемиолог Красной армии бригадный врач В.Д. Вершицкий и начальник санитарной эпидемиологической лаборатории Донского фронта военврач I ранга Малый отвечали за работы по закапыванию, которые затруднялись из-за недостаточного количества выделенных автомашин: темпы вывоза трупов были крайне низкими.
Приказанием войскам ПриВО от 23 февраля 1943 года командующим армий, входящим в состав СГВ, было поручено ежедневно к 18:00 представлять отчёты о том, сколько за день было собрано трупов, в каком месте они были погребены, а также их количество.
К 5 марта 1943 года в телеграмме члену ГКО Г.М. Маленкову было доложено о том, что уборка трупов практически завершена. Однако это не соответствовало действительности, о чем свидетельствует постановление Сталинградского горкома ВКП(б) от 14 марта 1943 года, где руководство области информировало вышестоящие инстанции о необходимости продолжение работ, поскольку на городских улицах ещё лежали трупы гитлеровцев.
В том же постановлении предлагалось для ускорения процесса с 16 марта провести специальный трёхдневник, во время которого к уборке должно было привлекаться все трудоспособное население городских районов, личный состав подразделений МПВО, рабочие и служащие подразделений и предприятий, а также личный состав частей РККА, расположенных на территории районов. Коменданту города В.Х. Демченко было поручено обеспечивать полное использование проходящего воинского автотранспорта для вывозки тел в отведенные места. Командующего воинским округом просили выделить 10 автомашин для вывозки трупов и нечистот из города. Облисполком просили отпустить несколько литров бензина для вывозки умерших.
Это постановление дополняла инструкция санитарной инспекции наркомата здравоохранения СССР «Об уборке трупов вражеских солдат офицеров и о приведении в санитарное состояние территорий, освобождаемых от противника», выпущенная 4 апреля 1942 года и определявшая порядок уборки вражеских трупов. Участки, отводимые для захоронения, должны были: а) находиться не ближе 500 м от населенных мест и 300 м от питьевых водоисточников; б) иметь уровень стояния грунтовых вод не ближе двух метров от поверхности земли; в) не затапливаться при паводках и весеннем таянии снега; г) по возможности иметь уклон в сторону, противоположно источникам водоснабжения; д) иметь по возможности почву не глинистую и не торфяную. Для могил могли использоваться траншей, воронки, окопы.
10 февраля 1943 года горисполкомом была создана чрезвычайная комиссия по проведению уборки трупов, в том числе и вражеских, в городе и в пригородах. Она должна была наметить мероприятия, обеспечивающие уборку трупов, в течение 10 дней. А затем отслеживать правильность всех процедур, необходимых для данного вида работ.
13 февраля 1943 года заместитель заведующего городским отделом здравоохранения совместно с представителем Народного комиссариата обороны (далее - НКО) М.М. Уваровым выделили в каждом районе города места под захоронение останков вражеских солдат и офицеров.
15 февраля вышло постановление Сталинградского городского комитета обороны «Об уборке трупов вражеских солдат и офицеров и очистке населенных пунктов от нечистот», где райисполкомам районов, бывших оккупированными немцами, и Сталинградскому горсовету предлагалось немедленно приступить к уборке трупов вражеских солдат и офицеров, закончив ее в населенных пунктах и прилегающих к ним территориям к 25 февраля. Для уборки трупов было приказано выделить 30 автомашин и 500 военнопленных. Кроме того, из спецколонны по уборке трупов в распоряжение Сталинградского горсовета было выделено 10 грузовых автомашин, к уборке привлекалось и гражданское население.
Примечательно, но практически все архивные документы, касающиеся мест захоронения стали доступными для широких исследователей в 90-х годах и содержали в себе точное место нахождения могил противника. Это особенно пригодилось тем поисковикам, которые стали приезжать в Россию после развала Советского Союза и имели возможность вести раскопки там, где покоились их деды и прадеды, которые пытались завоевать наше страну, а нашли здесь последнее своё печальное прибежище.
Будучи журналистом в местной газете, я смогла наблюдать, как происходили в середине 90-х годов такие раскопки в Верхнедонском районе Ростовской области. В районный центр с разрешения российских властей приехала группа итальянских поисковиков, которые искали места захоронения итальянских солдат на основании архивных документов. В районе было обнаружено несколько таких мест, информацию о которых подтвердили местные жители, передающие рассказы из поколения в поколение.
На месте раскопок итальянские и русские поисковики работали вместе. Одна из братских могил была обнаружена в хуторе Коноваловском, недалеко от зернохранилища. По рассказам очевидцев, именно здесь в огромных ямах стаскивали убитых итальянцев после наступления советских войск со стороны Сталинграда. Немцы своих союзников не жалели и при отступлении бросили их для прикрытия, а сами в спешном порядке уезжали на машинах. Местным жителям особенно запомнилось, как «бедные итальянцы от голода постреляли в округе всех воробьёв и съели их», что вызывало неподдельное изумление и жалость.
Окончание следует …
Свежие комментарии