Под Эрдоганом зашатался трон: Турки не простили рухнувшую лиру

Словосочетание «инфляция в Турции» вряд ли вызовет сильные эмоции у большинства россиян. Впрочем, для тех, кто хочет посетить эту страну как турист, существенно то, что за доллар теперь дают больше турецких лир, а цены в лирах выросли.

Вроде бы и все? Не совсем. За этим словосочетанием скрывается растущая напряженность и глубокие перемены, которые происходят в экономике и политике страны. Они могут сыграть центральную роль в современной турецкой истории, повлияв на будущее турецкого государства. А учитывая экономический вес и международное значение страны, эти перемены неизбежно окажут влияние и на российскую политику.

Обвальное падение благосостояния

Местная валюта — лира в декабре несколько раз обновляла рекорды падения. Она опустилась до 15, а потом до 17 лир за доллар. Правда, затем поспешные обещания правительства Эрдогана защитить вклады граждан, несколько стабилизировали ситуации — лира вернулась к отметке 13,5. В прошлом экономисты предсказывали катастрофу, если стоимость доллара превысит 6 лир…

За сухими цифрами скрывается настоящая трагедия. Турция зависима от импорта, в том числе от закупок топлива, поэтому падение лиры вызвало рост цен. По данным государственного статистического агентства, в прошлом месяце цены в Турции выросли на 36% в годовом исчислении. Критики говорят, что официальные цифры неверны и реальная ситуация ещё хуже. Стоимость жилья за последний год увеличилась примерно на треть. Резко подорожала базовая корзина продуктов: на овощи — картофель, помидоры, салат — цены за год подскочили почти на 70 процентов, куриное мясо подорожало на 68 процентов, яйца — на 47 процентов, подсолнечное масло — на 41 процент. Хлеб подорожал на 40 процентов, но правительство поддерживает низкие цены на определенные сорта хлеба. За ними выстроились очереди. Возможно, половина или даже большинство турок находятся на черте или уже за чертой бедности.

Мои знакомые — выпускники турецких университетов, сидят без работы. Одна — дипломированный биолог — устроилась работать в гостиницу, она считает, что ей крупно повезло. Её рабочий день иногда длится 12 часов. 11 процентов турок не имеют работы, но среди молодежи этот показатель намного выше. При уровне молодежной безработицы свыше 25 процентов любая страна, согласно оценкам социологов, становиться политически нестабильна.

Журналистка Нью-Йорк Таймс и руководитель корпункта этой газеты в Турции Шарлотта Галл описывает настроения, воцарившиеся в стране. Очереди людей с хмурыми лицами стоят на улицах у государственных хлебных магазинов в бедных рабочих пригородах Стамбула. «Люди не могут справиться с этой ситуацией, — говорит 57-летняя Сенгул Эссен. — Я 21 год проработала уборщицей, а теперь стою в очереди за хлебом». Опасаясь возможных репрессий они не хотят говорить то, что думают. Но в толпах нарастает глухой ропот. «Зачем вы спрашиваете нас о том, мы чувствуем, вы же видите что мы — здесь!» — говорят они журналистам. «Что я могу сказать о будущем моих детей? — сетует один из них. — Каждый пытается обеспечить себя едой раз в день. Люди даже не могут думать о следующем дне. Они не могут планировать свое будущее. Это касается не только меня, но и всей Турции». «Раньше мы могли пойти и выпить чаю с друзьями в кафе, но теперь стакан чая стоит 7 лир, и мы туда не ходим, — говорит Кансу Айдин, выпускник средней школы. — Наша общественная жизнь остановилась, и теперь мы живем так, как будто просто выживаем». Другие предрекают мрачное будущее.

Не смотря на угрозы и репрессии оппозиция смогла провести крупные демонстрации протеста, критикуя рост цен.

Рукотворная инфляция

Основная причина инфляции — сознательная политика президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. Он является сторонником низких процентных ставок и регулярно добивается их снижения вопреки рекомендациям экономистов. Согласно господствующей в мире экономической теории, высокие процентные ставки способны остановить инфляцию. Но Эрдоган и небольшое число альтернативно мыслящих экономистов, придерживаются иной точки зрения. Кроме того, президент Турции стремится стимулировать рост промышленности дешёвыми кредитами, чтобы снять последствия пандемии — уменьшить безработицу.

Свои регулярные решения о снижении процентных ставок, Эрдоган подкрепляет публичными выступлениями, объясняя почему он никогда не откажется от снижения и не согласится с высокими банковскими процентами. В частности, он обосновывает свои действия ссылками на исламские законы, запрещающие ростовщичество. После того, как очередное большое интервью Эрдогана турецкой телекомпании привело к падению местной валюты и стоило стране миллиарды лир всего за два часа, бывший премьер-министр, а ныне лидер оппозиционной Партии будущего Ахмет Давутоглу, попросил президента помолчать. «Ради Бога, не говорите больше ничего!» — написал он в Твиттере. Но Эрдоган не собирался умолкать. Он продолжает говорить.

В конце декабря профессор Чикагского университета Константин Сонин выпустил заметку с названием «Руль в руках безумца?». Он указывает на то, что обычно экономическая наука сталкивается с большими сложностями — различные спорные теории нельзя проверить на практике, просто потому, что никто из политиков и финансистов не решается рисковать своими деньгами и судьбой страны. Но именно это сделал Эрдоган.

«Турецкий президент Эрдоган верит (верит ли?) в то, что снижение ключевой ставки снижает инфляцию, — пишет Сонин — и он борется с ростом инфляции (в Турции в 2021 году не рост цен, а рост инфляции — то есть постоянно растут темпы роста цен), добиваясь понижения ставки. В Турции всё так устроено, что президент фактически напрямую управляет ЦБ и ключевой ставкой. И вот, пожалуйста, всё подтверждается. Земля вращается вокруг Солнца. Волга впадает в Каспийское море. Снижение ключевой ставки ведёт к падению курса лиры и росту инфляции».

Сам Эрдоган объяснил, что теория, в которую он верит, правильная, а цены растут из-за происков врагов Турции. Он даже объявил, что борьба с ростом цен является новым сражением за турецкую национальную независимость. Увы, Турция сражение явно проигрывает — цены продолжают расти.

В то же время, в рассуждениях Эрдогана есть элементы здравомыслия. Он и его сторонники утверждают, что благодаря снижению реальных зарплат (они падают из-за инфляции) стоимость рабочей силы падает, и турецкие производители, особенно экспортеры, увеличат прибыли. В какой-то мере это уже происходит.

Безработица в Турции сокращается. Согласно официальным турецким данным и оценкам Блумберга, в третьем квартале экономика страны с капиталом в 765 млрд. долларов обошла большинство стран Группы 20 и выросла на 7,4% в годовом исчислении. Во втором квартале валовой внутренний продукт Турции вырос на 21,7% в годовом исчислении после сокращения на пике пандемии, что стало самым большим ростом, по крайней мере, с 1999 года. Но, снижение безработицы не компенсирует падение уровня жизни. И вопреки теориям Эрдогана, инфляция по-прежнему растет.

В последние годы Эрдоган отстранил многих советников — профессиональных экономистов, включая руководителей ЦБ — последним он теперь управляет, фактически, напрямую. Вероятно, он считает, что лучше разбирается в ситуации.

Но один из консультантов по социологическим опросам, к мнению которого Эрдоган прислушивается, Мехмет Али Кулат, рассказал недавно о том, что ему пришлось сообщить шефу неприятные известия. Согласно последним данным, около 60 процентов респондентов очень недовольны экономической ситуацией, а 41 процент заявили, что не могут удовлетворить свои базовые потребности. Согласно оценке социологов, в Турции широко распространилось недоверие к правительственным учреждениям. В реакции респондентов на некоторые вопросы звучал нескрываемый гнев. «Это уже нечто, выходящее за рамки политики», — говорит Кулат.

Кому это выгодно?

Централизованная последовательная экономическая политика невозможна без наличия выгодоприобретателей. Если большинство турок недовольны, тогда кто извлекает для себя пользу из снижения процентных ставок?

Ректор Российской экономической школы Рубен Ениколопов справедливо указывает на несколько групп крупной буржуазии: «Одной из причин такого упорства турецкого президента в проведении столь противоречивой экономической политики, по всей видимости, является характерное для популистских лидеров недоверие к экспертам и профессионалам. Однако, одного этого недостаточно, чтобы объяснить действия столь опытного политика, как Эрдоган. Для этого необходимо понимать, кто выигрывает, а кто проигрывает от высокой инфляции, разогреваемой низкими процентными ставками и ведущей к падению курса национальной валюты. Главными бенефициарами быстрого роста цен являются прежде всего экспортеры, у которых большая часть расходов номинирована в локальной валюте». Помимо них, как отмечает Ениколопов, выигрывают те экономические агенты, которые брали кредиты с фиксированной ставкой в национальной валюте, и строительный сектор, поскольку строительство можно финансировать за счет дешёвых кредитов.

Важно иметь в виду, что обе группы бизнеса близки к правящей в Турции консервативной исламистской Партии справедливости и развития, а некоторые — к её высшему руководству и семье Эрдогана.

Амилия Вулвули, греческая исследовательница, указывает на поддержку консервативной суннитской глубинкой режима Эрдогана. Эта поддержка сформировалась среди «анатолийских тигров» — городов, чья экономика быстро росла в последние десятилетия, местной провинциальной буржуазии и рабочего класса, в таких местах, как, например Кайсери, город с населением более миллиона человек. Группы анатолийской буржуазии консервативных взглядов, при поддержке правительства, смогли развить местные производства, в том числе ориентированные на экспорт. Турецкая глубинка всё ещё в значительной мере на стороне Эрдогана — как из-за его консервативных религиозных взглядов, так и потому, что его политика принесла им определенные экономические успехи.

Вторая исключительно влиятельная группа бизнеса — крупные строительные компании. Их процветание связано с другой стороной правления Эрдогана — мега-проектами, финансируемыми из казны, вроде грандиозного проекта Стамбульского канала. Эти и другие влиятельные группы бизнеса тесно связаны с верхушкой правящей партии. Большие инфраструктурные проекты изменили Турцию и стали одним из моторов её развития, но одновременно сказано обогатили часть бизнесменов и ряд коррумпированных чиновников.

В Турции, указывают экономисты Блумберга, происходит быстрое перераспределение средств от бедных к богатым. Рабочий класс и средние слои становятся беднее, а часть буржуазии стремительно богатеет.

Впрочем, некоторые бизнесмены так же недовольны происходящим и считают экономическую политику Эрдогана рискованной, непродуманной авантюрой. Инвесторы бегут из страны, так как им выгоднее уходить из быстро дешевеющей лиры. Предприниматели, вынужденные закупать иностранные товары по растущим ценам, бьют тревогу. Даже исламистские ассоциации бизнеса порой проявляют недовольство слишком высоким обменным курсом лиры.

Политика и рост цен

Недовольство большинства турок экономической политикой Эрдогана уже привело к значительному падению его популярности. Именно рост инфляции убивает популярность президента Турции. Выборы должны состояться в 2023 году, но они могут быть объявлены и в текущем году. Если бы президентские выборы состоялись сегодня, Эрдоган бы проиграл мэру Анкары Мансуру Явашу и мэру Стамбула Экрему Имамоглу. Оба связаны с оппозиционной Республиканской народной партией (РНП).

В настоящее время шесть ведущих партий оппозиции объединились. Их коалиция имеет все основания рассчитывать на победу. Почуяв запах крови, оппозиционеры отмобилизовали свои силы. Они собрали вместе группы всего политического спектра: от турецких националистов из РНП и Хорошей партии (последняя стремительно набирает популярность), до курдских автономистов и социал-демократов из Демократической партии народов (ДПН).

К оппозиции присоединились и видные политики, в прошлом руководившие страной при Эрдогане, включая бывшего главу МИД и экс-премьер-министра Ахмета Давутоглу и Али Бабаджана, автора турецкого экономического чуда начала XXI столетия. На их стороне выступает часть бизнеса и военных. Включив этих политиков в свои ряды, оппозиционная коалиция получила ещё одно важное преимущество — теперь она может сказать, что располагает опытными и успешными (в отличие от Эрдогана) специалистами, способными обеспечить экономический подъём и политическую стабильность.

Целью оппозиции является мобилизация всех недовольных Эрдоганом, их соединение в один электоральный кулак. Их тактика, по-видимому, заимствована в другой ближневосточной стране — Израиле, где коалиция из самых разных политических сил — от крайне правых националистов до представителей арабского меньшинства, от ястребов до голубей, смогла свергнуть на выборах политика 12 лет правившего страной — Беньямина Нетаняьху. Таким образом, речь идёт об уже опробованной тактике борьбы с лидером, набравшим за многие годы значительный, что называется, «административные ресурс».

Даже некоторые чиновники Эрдогана, в прошлом избегавшие контактов с оппозиционной прессой, стали давать ей интервью. Возможно, они не хотят ссориться с будущими хозяевами страны?

Но всё не так просто. Эрдоган продолжает прежнюю экономическую политику, т.е. ведёт себя так, как будто ему безразлично мнение избирателей. Похоже, ему куда важнее сплотить вокруг себя богатейших представителей буржуазии и чиновничества.

Не является ли происходящее указанием на то, что честных выборов в Турции не будет? В любом случае, в течение нескольких ближайших лет страна может оказаться в совершенно иной реальности.

Если Эрдоган проиграет выборы, оппозиционная коалиция в значительной степени изменит политический и экономический курс страны. Если Эрдоган откажется от проведения честных выборов, это вызовет массовые протесты и внешнеполитические осложнения. Третий сценарий подразумевает, что Эрдоган или кто-то из его соратников сможет честно выиграть выборы и продолжит прежний курс. Но именно этот вариант представляется в свете всего сказанного наименее вероятным.