Если часовой, охраняющий важный объект, уйдёт пьянствовать или заниматься мелочной торговлей на соседнем рынке – что будет? Или если водитель «скорой» вместо того, чтобы спешить к больному, начнёт таксовать, подвозить до аэропорта за хорошее вознаграждение? Или контролёр ОТК на заводе вместо своей работы станет доставлять рабочим пиво за хорошее вознаграждение?
Я эти вопросы не просто так задаю. Я вам описываю ельцинизм. Не надо думать, что он кончился.
Умерли, как это бывает во время эпидемии, только самые активные и смертоносные штаммы этого психовируса. Бациллы более вялые и вязкие продолжают жить – что мы видим на примере экономического блока нашего правительства и слышим в афоризмах Медведева: «денег нет», «идите в бизнес», и т.п.
Вообще что такое ельцинизм? Это цветная революция типа майданной, но более ранней модификации, на почве безответственности продажных управленцев и погружения хищного сознания в сумрачное состояние.
Любая цивилизация устроена так, что в ней существует баланс между выполнением долга и личным вознаграждением. И абсолютизация личной выгоды в ущерб всякому человеческому долгу – это путь в никуда, в первобытные джунгли, в стадо бабуинов-каннибалов.
Почему часовой не может заняться мелочной торговлей? Ведь ему выгодней продавать булавки, чем торчать на своем посту! И таксовать на казённой машине, и пиво за деньги носить, пренебрегая основными обязанностями – эгоистически куда как привлекательно! Да и морально при таком общественном настрое нарушитель долга оказывается в более комфортной ситуации, чем его честный исполнитель.
Ну в самом деле, режешь рабочим премии, караешь их за бракодельство – ты всем враг. А пиво им носишь – они тебе улыбаются, любят тебя, если нужно – прикроют, выручат…
Ельцинизм пошёл именно по этой дороге. Он провозгласил «свободу и демократию» как право всех часовых и контролёров на безответственность и потакание их личной выгоде.
Часовые и контролёры, которым общество доверило стоять на посту – покинули в массовом порядке свои посты и быстро сколотили завидные состояния. При этом весь агрегат системы жизнеобеспечения сломался и разорвался в ключевых узлах…
Если был некогда указ о «вольности дворянства», то весь Ельцин в историческом смысле – это указ о вольнице начальства. И этим он безумно полюбился всем безответственным часовым и контролёрам, увидевшим «свободу» в растащиловке, дезертирстве, мародёрстве и праве на «священную частную недобросовестность».
На этом распаде многие погрели руки. Но в итоге рухнул целый комплекс, который цивилизация выстроила на сложных связях между людьми для повышения продуктивности их деятельности и выживания гораздо большего количества людей и в гораздо большем комфорте, чем при натуральном примитивном хозяйстве.
Главная уязвимость цивилизованного разделения долга и труда – это сложность и хрупкость связей между деталями. Сломать натуральное первобытное хозяйство так же трудно, как сломать кувалду. Сломать цивилизованное сложное высокопродуктивное хозяйство – так же легко, как компьютер, микроскоп или электронный телескоп.
Причем сбои в одном звене тут влекут последствия немыслимо-грандиозные. Если представитель натурального хозяйства запил и не собрал урожая – он зимой умрет один. Его соседям – ни жарко, ни холодно. Если же часовой удрал с поста на рынок – то… на первый раз авось и пронесет. На таком авосе ельцинизм себя и выстроил: видишь, говорил он критикам – я нарушил технику безопасности, а ничего страшного не произошло!
Однако систематическое нарушение правил техники безопасности со стороны безответственных «ответственных лиц» гарантированно ведёт к катастрофе. Один раз может и пронести. И два, и три раза… Но не бесконечное же число раз! Однажды к халтурщику-часовому проберутся на объект злоумышленники, и взрыв в итоге похоронит весь город, а не только приторговывающего в рабочее время дурака…
Ельцинизм с гарантией программирует социальные, техногенные и прочие катастрофы – потому что безответственность как «дарованная свобода» несовместима со статусом «ответственного лица».
При совмещении статуса ответственного лица и психологии халявщика (что возможно только при сумрачном состоянии сознания) – рождается катастрофа, подрывающая цивилизацию у самого основания.
Привычно говорят – «разорванные хозяйственные связи». Нестрашное какое-то выражение. Вроде верёвочка порвалась – иди да завяжи ее обратно. А на самом деле не верёвочка рвётся, а гигантский лайнер рвётся надвое…
Допустим, вы вспахали тысячу гектаров. А потом их не засеяли. И что в итоге? Вроде ничего… Но на самом деле огромные силы, средства потрачены на брошенное посреди дороги дело. И вы не просто ноль имеете – а большой минус в денежном и в натуральном выражении.
Или, вообразите, в неком обществе возник гигантский спрос на торшеры. И вы наделали в расчете на него сто тысяч подставок под торшеры. Но подставка сама по себе никому не нужна! Вы потратили колоссальные средства на возню с мусором, который, не соединённый с другими комплектующими, просто разорил вас, вогнал в банкротство, в долговую яму! Этот мусор заваливает склады, ржавеет – и не потому что он вообще не нужен. Он был бы нужным – если бы цепочка взаимосвязей сработала до конца и возникло бы 100 тыс. востребованных торшеров!
Но кто-то из ответственных лиц проявил безответственность – и цепочка разорвалась. Это в буквальном смысле слова убило ваше предприятие – и не только его, но и десятки других…
Не было гвоздя –
Подкова пропала.
Не было подковы –
Лошадь Захромала.
Лошадь захромала –
Командир убит.
Конница разбита –
Армия бежит.
Враг вступает в город,
Пленных не щадя,
Оттого, что в кузнице
Не было гвоздя.
(Английский фольклор, перевод С.Маршака)
А кто ответит за то, что в кузне не было гвоздя и это привело к разгрому целой армии? Ведь ответственность за то, что в кузне не было гвоздя при таких последствиях должна быть жесточайшей, расстрельной. Как, скажем, при Сталине…
В версии же ельцинизма, доселе отправляющего устами Медведева учителей в бизнес, никакой ответственности за отсутствие рокового гвоздя не предусмотрено. Тот, кто не учел этот злосчастный гвоздь, в лучшем случае будет наказан ценой этого гвоздя…
Вот и всё наказание в рыночной экономике на ельцинский манер. Не сделал гвоздь – не получил за него десять копеек! Конница разбита, армия бежит – а виноватый в грозном поражении отсутствует по определению!
Это и есть ельцинизм – могильщик человеческой цивилизаци, куда более опасный, чем оргии Ивана Грозного, град Петров, возведенный на костях, или ГУЛАГ Сталина. Там буря пошумела – и ушла, кого-то сбила, кого-то задавила, кого-то растерзала… Но после урагана вновь поднялись примятые травы…
А тут – не ураган свирепости тирана, а тихий и тёплый кислотный дождик, от которого земля в прямом смысле разучилась рожать!
Безответственность в цивилизации имеет статус наказуемого преступления. С развитием цивилизации это наказание должно ужесточатся: чем сложнее и мощнее машина, тем страшнее результат сбоя одного-единственного винтика, одной копеечной детальки.
Однако наш нынешний гуманизм как следствие переедания сладостей – требует, напротив, не ужесточать, а смягчать все наказания.
Между техническим состоянием цивилизации и её гуманитарным наполнителем возникает конфликт приоритетов. Люди тысячу лет голодали, с созданием колхозов первый раз за сорок поколений наелись по настоящему досыта – и… осудили жестокость сталинской коллективизации! Ах, зачем этот тиран кулаков так оконфузил?! Ну, жили же наши предки тысячу лет в дерьме, как звери, и ещё бы тысячу лет пожили, зато не было бы душераздирающих сцен, описанных Солженицыным!
Как в идеале разрешить этот конфликт между тягой к личной свободе и выгоде и общественной необходимостью, между требованием гуманизма и неотвратимости наказания, я не знаю.
Но точно знаю, что решать его как Ельцин – нельзя. Просто дать каждому возможность оторвать от агрегата жизнеобеспечения то, что под рукой на данный момент оказалось – это конец и технократии, и гуманизма. Это такая «свобода» хуже которой ничего нет на свете…
Ельцинизм как амнистия и насаждение злостной безответственности (делай не то, что должен, не то, что поручили и доверили, а то, что хочется) – всемирное явление.
Его источник – помутнение разума у общества (включая и его верхушку – тех, кто должен гонять и контролировать), опирающееся на инерционные запасы прочности аппарата выживания.
Грубо говоря: если у меня в погребе очень много картошки, то я могу пару лет её не выращивать, и в качестве жизни не проиграю: старые запасы пойдут в дело! Если человечество создало колоссальный агрегат выживания и обеспечения – то несколько лет придурки могут скакать вокруг него без всякого ущерба для себя, выручит инерция прошлого…
Но сколько верёвочке не виться…
Вместе с вменяемостью в политике испаряется и экономическая целесообразность. Недавно прошло несколько сообщений об убыточных итогах работы целого ряда ГЭС и ГРЭС, связанных как с авариями (что не удивительно, с советского времени работают на износ), так и с невостребованностью електроэнергии.
Когда бесплатная энергия падающей воды становится убыточной – это напоминает ельцинскую «убыточность» добычи золота. Энергия – душа прогресса. А для нас – главный и пока единственный залог конкурентоспособности. Заманивать инвестора дешёвым сырьём или дешёвым трудом – себе в убыток. А вот заманивать его дешёвой энергией – разумно. Он сокращает издержки на энергию – и оттого ему выгоднее ставить производство у нас, чем в другом месте…
Идиотская реформа Чубайса заключалась в том (помимо чисто воровских дел), что нашу энергию сделают «по мировым ценам». Зачем инвестору страна, где сырьё по дешёвке не отдадут, рабочие привыкли к хорошим заработкам, а энергия – на уровне мировых цен?
Разрушение индустрии в РФ и СНГ постепенно приводит к тому, что энергия всё меньше нужна в больших количествах. Ведь её основой потребитель – промышленные предприятия. Если их нет, то и энергия в больших объёмах (даже дешёвая, даже бесплатная) – уже не нужна. Ее производителю легче ничего не получать, ничего не вложив – чем вложить свои кровные и получить убыток.
Производителю становится выгодно не производить. Когда не работаешь – тебе полагается пособие. А когда работаешь и делаешь продукт – тебя за это штрафуют. И штрафы-то драконовские!
Разрыв связей в цепочке высокопродуктивного производства влечет неизбежный переход к низкопродуктивной первобытной натуральщине. Его подпитывают благотворительностью с нефтедолларов, с продажи сырья, создавая миллионы никому не нужных рабочих мест-богаделен для размещения миллионов клерков, потерявших всякий навык созидательной деятельности…
Рано или поздно встанет (и уже встаёт) вопрос: а зачем содержать миллионы обезьян, всё равно ничего не понимающих, не умеющих, неспособных и не желающих себя защищать? Для чего кормить эту биомассу, уже себя не окупающую и лишенную всяких цивилизационных перспектив?
Народ, не окупающий свое существование, не нужен ни своим владыками, ни чужим, ни самому себе.
По материалам Вазген Авагян
Свежие комментарии