Пожалуй, из всех военных конфликтов, в которых участвовал СССР за свою почти 70-летнюю историю, советско-маньчжурский инцидент 1929 года наилучшим образом подходит под вынесенную в заголовок предвоенную доктрину РККА, рухнувшую 22 июня 1941-го. Даже в скоротечном польском походе, который на фоне последовавших за ним Советско-финской и Великой Отечественной войн, считался у нас почти бескровным, погибло в несколько раз больше советских солдат, чем в продолжавшейся почти три месяца необъявленной войне с Маньчжурией за контроль над проходящей по ее территории Китайско-Восточной железной дорогой (КВЖД).
Как известно, КВЖД была построена Российской империей на китайской территории в 1897-1903 годах, чтобы кратчайшим путем соединить центральную часть страны с Дальним Востоком. Она считалась российской собственностью, обслуживали и охраняли ее русские. По Мукденскому соглашению от 20 сентября 1924 г. дорога получила статус совместного советско-китайского предприятия.
Но 10 июля 1929 года войска губернатора Маньчжурии Чжана Сюэляна, который фактически царствовал в этой провинции и не подчинялся центральному правительству Китая, захватили КВЖД, взяв в заложники около 200 советских рабочих и служащих.
Попытки советского руководства уладить конфликт дипломатическим путем ни к чему не привели и СССР начал готовиться к военному решению проблемы. Вдоль советско-маньчжурской границы разместилась сформированная по приказу от 6 августа 1929 г. Особая Дальневосточная армия (ОДВА) под командованием В.К Блюхера. Кроме "традиционных" родов войск - пехоты, кавалерии и артиллерии, в нее входили танки и боевая авиация. В дополнение к трем авиаотрядам в Чите, Спасске и Хабаровске из европейской части страны перебросили еще три эскадрильи.
ОДВА разделили на две группы - Приморскую и Забайкальскую. По плану они наносили удары навстречу друг другу вдоль линии КВЖД. Приморская группа должна была взаимодействовать с Амурской военной флотилией, которой предстояло двигаться по реке Сунгари. Каждой группе выделили для поддержки авиацию. Приморской группе придали 19-й отдельный авиаотряд "Дальневосточный ультиматум", 5-ю истребительную и 40-ю эскадрильи. Забайкальской группе достались 6-й и 25-й отдельные авиаотряды, а также 26-я эскадрилья. У Амурской флотилии имелся 68-й отдельный речной авиаотряд, стоявший в Хабаровске.
Почти все авиачасти были вооружены советскими двухместными многоцелевыми бипланами Р-1 в колесном или поплавковом вариантах (МР-1), только 5-я аэ летала на голландских истребителях "Фоккер" С.XI. Партию таких машин приобрели в Нидерландах в 1923 году. На Дальнем Востоке их имелось 13 штук, причем все они были порядком изношены.
"Сухопутных" Р-1 в ОДВА имелось 68 штук, а "водоплавающих" - 10. Пять из них базировались на гидроавиатранспорте "Амур" - несамоходной барже с ангаром, небольшой авиаремонтной мастерской и казармой для личного состава.
Гидроавиатранспорт "Амур", переоборудованный в 1928 году из списанной канонерской лодки "Вихрь".
Китайцы могли противопоставить этому несколько десятков зенитных пушек, пулеметы и кое-какую авиацию. Отец Чжан Сюэляна, бывший диктатор Маньчжурии Чжан Цзолинь сумел создать в своей вотчине довольно приличные, по китайским меркам, военно-воздушные силы. У него имелось около 30 самолетов английского и французского производства. После гибели Чжан Цзолиня в теракте, организованном советскими спецслужбами, эти ВВС достались по наследству его сыну, который, кстати, сам имел летное образование.
По оценкам советской разведки, в зоне будущих военных действий на двух аэродромах находились примерно 15 самолетов противника, в основном одномоторных французских бипланов "Бреге-14", "Бреге-19" и "Потэз-25".
В августе 1929 года советская авиация начала интенсивную воздушную разведку над территорнией Маньчжурии, выявляя состояние дорожной сети, расположение гарнизонов и оборонительных сооружений. Границу разбили на два участка: к югу от копей Мут работал 19-й отряд, к северу - 40-я эскадрилья. По самолетам иногда стреляли из винтовок, но неорганизованно и неточно.
В результате к началу советского наступления у командования ОДВА имелись достаточно достоверные сведения о сосредоточении группировок китайских войск, пропускной способности дорог и уточненные карты местности. По всем выявленным оборонительным рубежам и укреплениям подготовили схемы и фотопланшеты.
У 68-го отряда была задача - вести разведку в интересах Амурской флотилии. Гидропланы уточняли карты проток и положение судоходных фарватеров, отслеживали нахождение кораблей и судов в портах. Сунгарийская флотилия китайцев состояла из нескольких канонерок германской и японской постройки, вооруженных колесных пароходов (бывших русских буксиров, угнанных в свое время белогвардейцами) и баржи-плавбатареи "Дун-И".
На этой стадии советское руководство, видимо, еще сохраняло надежду на мирное урегулирование конфликта. Наркомат иностранных дел бомбардировал китайцев нотами. Военные тоже вносили свою лепту. Интенсивная воздушная разведка над китайской территорией рассматривалась и как своего рода демонстрация силы. Эту же цель отчасти преследовали и систематические упражнения в бомбометании на полигонах рядом с границей. Таким способом "убивали двух зайцев" - и китайцев устрашали, и повышали боевую готовность.
Но надежды на бескровный возврат КВЖД и освобождение заложников не оправдались. ОДВА и Амурская флотилия приготовились наступать. Наконец, решение было принято. 8 сентября 1929 г. советские войска перешли границу и атаковали станцию Пограничная. Пехоту и кавалерию поддерживал 19-й авиаотряд. Он совершил два налета на оборонительные рубежи китайцев и саму станцию. Первый вылет, рано утром, совершили пять Р-1. Две машины обстреливали и бомбили укрепления, три - нанесли удар по составам на путях. К вечеру налет повторили; на этот раз на бомбометание вылетели два звена по три самолета. В связи с отсутствием у противника средств ПВО экипажи работали с высоты 600 - 700 м. Всего сбросили 43 бомбы; у Пограничной впервые применили новые 82-килограммовые фугасные бомбы АФ-82. В отчете ВВС ОДВА написано, что они "полностью оправдали себя, как мощное средство разрушения".
Гидросамолет МР-1 возле ангара.
Действительно, согласно тому же отчету, летчиками были "до основания" разрушены здания станции, телеграфа, билетной кассы и военной комендатуры. На путях они разбили и подожгли состав из десяти вагонов, повредили бронепоезд и личный вагон командующего китайским гарнизоном.
Следующий удар нанесла Амурская флотилия. Крупные силы противника сосредотачивались у города Лахасусу в устье Сунгари. Вдоль берега были отрыты окопы, в порту стояли корабли Сунгарийской флотилии, на берегах размещались артбатареи. С укреплениями начальник штаба ОДВА Лапин ознакомился лично, совершив над ними полет в задней кабине Р-1. Такие же ознакомительные полеты совершили командующий флотилией Озолин и начальник штаба 2-й дивизии.
12 октября 40-я эскадрилья в составе 15 самолетов атаковала китайские корабли, сбросив на них бомбыи АФ-82, АФ-32 и АФ-16.
Через несколько минут по Лахасусу открыли огонь мониторы и канонерки Амурской флотилии. Совместными усилиями была уничтожена китайская канонерская лодка, три вооруженных парохода (в том числе один - только авиацией) и серьезно повреждена плавбатарея "Дун-И", впоследствии захваченная советским десантом.
Гидропланы 68-го речного авиаотряда на берегу Амура.
Пока моряки расстреливали вражеские корабли и береговые батареи, самолеты отправили преследовать суда, уходившие вверх по реке. Команду одиного из пароходов при обстреле из пулеметов с высоты всего 20-30 метров охватила паника, матросы начали прыгать в воду, а рулевой выбросил судно на берег.
Вскоре Лахасусу был захвачен моряками и высаженными флотилией частями 2-й Приамурской стрелковой дивизии. Комендант гарнизона вместе с сотней своих подчиненных сдался в плен. Красноармейцы захватили 12 орудий и 15 пулеметов, четыре баржи и два катера.
Потерь в этой операции советская авиация не имела, только три самолета получили пулевые пробоины.
Потеряв Лахасусу, китайцы попытались перекрыть реку Сунгари, чтобы воспрепятствовать дальнейшему продвижению советской флотилии. Буксиры начали подгонять баржи, груженые камнем, которые затем топили на фарватере. Авиации поставили задачу не дать закончить эту работу. 30 октября на бомбардировку буксиров и барж вылетели восемь МР-1.
Гидропланы встретил сильный зенитный огонь с канонерской лодки "Киан-Хен", поэтому первый удар советские летчики нанесли по ней. Канонерка получила прямое попадание среднюю часть корпуса. Взрыв пробил днище, началось поступление воды, с которым не справлялись отливные насосы. Капитан поспешил отвести корабль в тыл, но через некоторое время "Киан-Хен" лег на грунт.
Затем летчики переключили свое внимание на буксиры и баржи, затопив один пароход и заставив еще один выброситься на мель. Заграждение осталось незавершенным.
Через проход у левого берега проследовали корабли Амурской флотилии с двумя полками пехоты. Утром 31 октября они появились у городаа Фугдин. Высадку десанта предварила бомбардировка города гидропланами 68-го отряда. От взрывов загорелись склады, тюрьма и полицейское управление. Один из самолетов обнаружил обоз и сбросил на него бомбы, уничтожив несколько повозок. Другой экипаж атаковал отряд кавалерии примерно в 300 сабель и разогнал его осколочными бомбами и пулеметным огнем. В порту летчики потопили вооруженный пароход.
В этот же день советские ВВС понесли первую потерю. Возвращаясь из Фугдина, пилот Ветров обратил внимание на перегрев двигателя. Оказалось, что течет пробитый пулей радиатор. Пришлось садиться в гавани Лахасусу, не дотянув несколько километров до плавбазы. При посадке поплавки попали на отмель и самолет скапотировал. Летчики выпали из кабины в ледяную воду. К счастью, рядом проплывал монитор "Ленин", команда которого спасла экипаж, но разбитый гидроплан пришлось списать.
Личный состав 68-го речного авиаотряда, принимавший участие в боях с "белокитайцами". В центре, в фуражке и кителе с тремя галунами на рукаве - командир отряда Эдуард Лухт.
Корабли Амурской флотилии успешно высадили десант в Лахасусу. Утром 1 ноября противник капитулировал. Самолеты 68-го отряда с плавбазы "Амур" отправили на разведку. Назад вернулись все машины, кроме одной. На долю ее экипажа выпало немало приключений.
Пилот Пузанов с летнабом Кобусовым получили задание сфотографировать полузатонувший на мелководье "Киан-Хен". Взлет прошел тяжело - поплавки обледенели, вес возрос, и самолет с трудом оторвался от воды. Пузанов решил спрямить дорогу и пошел не по реке, а по кратчайшему пути - над сушей. Вдруг мотор стал перегреваться, но садиться было некуда - внизу заснеженная степь. Кончилось тем, что самолет приземлился (именно приземлился - на поплавках!) возле китайской деревни Киделя.
Экипаж пешком вышел к реке и стал ждать - не проплывет ли мимо советское судно. Ночью появился буксир, тащивший плавбазу "Амур". Авиаторы начали палить из наганов, чтобы привлечь к себе внимание, но с кораблей их так и не заметили. Лишь на следующий день неудачников подобрал буксир "Коммунист".
На этом неприятности не кончились. На вражеской территории бросили боевой самолет! Летчикам пришлось вернуться к месту посадки с моряками из команды буксира. Аэроплан вскоре нашли, но оказалось, что с него кто-то уже снял курсовой пулемет, просто вырубив топором кусок деревянного лафета, а заодно "свистнул" из кабины часы и компас. Поскольку вручную дотащить гидроплан до воды было невозможно, авиаторам оставалось только забрать фотоаппарат, турельный пулемет и сжечь машину. Пузанов и Кобусов потом еще долго писали объяснительные о том, как они утратили ценное казенное имущество...
После взятия Фугдина кампания на Сунгари завершилась, поскольку начавшийся ледостав заблокировал реку гораздо более надежно, чем китайские заслоны. 6 ноября Амурская флотилия вернулась на базу.
Как известно, КВЖД была построена Российской империей на китайской территории в 1897-1903 годах, чтобы кратчайшим путем соединить центральную часть страны с Дальним Востоком. Она считалась российской собственностью, обслуживали и охраняли ее русские. По Мукденскому соглашению от 20 сентября 1924 г. дорога получила статус совместного советско-китайского предприятия.
Но 10 июля 1929 года войска губернатора Маньчжурии Чжана Сюэляна, который фактически царствовал в этой провинции и не подчинялся центральному правительству Китая, захватили КВЖД, взяв в заложники около 200 советских рабочих и служащих.
Попытки советского руководства уладить конфликт дипломатическим путем ни к чему не привели и СССР начал готовиться к военному решению проблемы. Вдоль советско-маньчжурской границы разместилась сформированная по приказу от 6 августа 1929 г. Особая Дальневосточная армия (ОДВА) под командованием В.К Блюхера. Кроме "традиционных" родов войск - пехоты, кавалерии и артиллерии, в нее входили танки и боевая авиация. В дополнение к трем авиаотрядам в Чите, Спасске и Хабаровске из европейской части страны перебросили еще три эскадрильи.
ОДВА разделили на две группы - Приморскую и Забайкальскую. По плану они наносили удары навстречу друг другу вдоль линии КВЖД. Приморская группа должна была взаимодействовать с Амурской военной флотилией, которой предстояло двигаться по реке Сунгари. Каждой группе выделили для поддержки авиацию. Приморской группе придали 19-й отдельный авиаотряд "Дальневосточный ультиматум", 5-ю истребительную и 40-ю эскадрильи. Забайкальской группе достались 6-й и 25-й отдельные авиаотряды, а также 26-я эскадрилья. У Амурской флотилии имелся 68-й отдельный речной авиаотряд, стоявший в Хабаровске.
Почти все авиачасти были вооружены советскими двухместными многоцелевыми бипланами Р-1 в колесном или поплавковом вариантах (МР-1), только 5-я аэ летала на голландских истребителях "Фоккер" С.XI. Партию таких машин приобрели в Нидерландах в 1923 году. На Дальнем Востоке их имелось 13 штук, причем все они были порядком изношены.
"Сухопутных" Р-1 в ОДВА имелось 68 штук, а "водоплавающих" - 10. Пять из них базировались на гидроавиатранспорте "Амур" - несамоходной барже с ангаром, небольшой авиаремонтной мастерской и казармой для личного состава.
Гидроавиатранспорт "Амур", переоборудованный в 1928 году из списанной канонерской лодки "Вихрь".
Китайцы могли противопоставить этому несколько десятков зенитных пушек, пулеметы и кое-какую авиацию. Отец Чжан Сюэляна, бывший диктатор Маньчжурии Чжан Цзолинь сумел создать в своей вотчине довольно приличные, по китайским меркам, военно-воздушные силы. У него имелось около 30 самолетов английского и французского производства. После гибели Чжан Цзолиня в теракте, организованном советскими спецслужбами, эти ВВС достались по наследству его сыну, который, кстати, сам имел летное образование.
По оценкам советской разведки, в зоне будущих военных действий на двух аэродромах находились примерно 15 самолетов противника, в основном одномоторных французских бипланов "Бреге-14", "Бреге-19" и "Потэз-25".
В августе 1929 года советская авиация начала интенсивную воздушную разведку над территорнией Маньчжурии, выявляя состояние дорожной сети, расположение гарнизонов и оборонительных сооружений. Границу разбили на два участка: к югу от копей Мут работал 19-й отряд, к северу - 40-я эскадрилья. По самолетам иногда стреляли из винтовок, но неорганизованно и неточно.
В результате к началу советского наступления у командования ОДВА имелись достаточно достоверные сведения о сосредоточении группировок китайских войск, пропускной способности дорог и уточненные карты местности. По всем выявленным оборонительным рубежам и укреплениям подготовили схемы и фотопланшеты.
У 68-го отряда была задача - вести разведку в интересах Амурской флотилии. Гидропланы уточняли карты проток и положение судоходных фарватеров, отслеживали нахождение кораблей и судов в портах. Сунгарийская флотилия китайцев состояла из нескольких канонерок германской и японской постройки, вооруженных колесных пароходов (бывших русских буксиров, угнанных в свое время белогвардейцами) и баржи-плавбатареи "Дун-И".
На этой стадии советское руководство, видимо, еще сохраняло надежду на мирное урегулирование конфликта. Наркомат иностранных дел бомбардировал китайцев нотами. Военные тоже вносили свою лепту. Интенсивная воздушная разведка над китайской территорией рассматривалась и как своего рода демонстрация силы. Эту же цель отчасти преследовали и систематические упражнения в бомбометании на полигонах рядом с границей. Таким способом "убивали двух зайцев" - и китайцев устрашали, и повышали боевую готовность.
Но надежды на бескровный возврат КВЖД и освобождение заложников не оправдались. ОДВА и Амурская флотилия приготовились наступать. Наконец, решение было принято. 8 сентября 1929 г. советские войска перешли границу и атаковали станцию Пограничная. Пехоту и кавалерию поддерживал 19-й авиаотряд. Он совершил два налета на оборонительные рубежи китайцев и саму станцию. Первый вылет, рано утром, совершили пять Р-1. Две машины обстреливали и бомбили укрепления, три - нанесли удар по составам на путях. К вечеру налет повторили; на этот раз на бомбометание вылетели два звена по три самолета. В связи с отсутствием у противника средств ПВО экипажи работали с высоты 600 - 700 м. Всего сбросили 43 бомбы; у Пограничной впервые применили новые 82-килограммовые фугасные бомбы АФ-82. В отчете ВВС ОДВА написано, что они "полностью оправдали себя, как мощное средство разрушения".
Гидросамолет МР-1 возле ангара.
Действительно, согласно тому же отчету, летчиками были "до основания" разрушены здания станции, телеграфа, билетной кассы и военной комендатуры. На путях они разбили и подожгли состав из десяти вагонов, повредили бронепоезд и личный вагон командующего китайским гарнизоном.
Следующий удар нанесла Амурская флотилия. Крупные силы противника сосредотачивались у города Лахасусу в устье Сунгари. Вдоль берега были отрыты окопы, в порту стояли корабли Сунгарийской флотилии, на берегах размещались артбатареи. С укреплениями начальник штаба ОДВА Лапин ознакомился лично, совершив над ними полет в задней кабине Р-1. Такие же ознакомительные полеты совершили командующий флотилией Озолин и начальник штаба 2-й дивизии.
12 октября 40-я эскадрилья в составе 15 самолетов атаковала китайские корабли, сбросив на них бомбыи АФ-82, АФ-32 и АФ-16.
Через несколько минут по Лахасусу открыли огонь мониторы и канонерки Амурской флотилии. Совместными усилиями была уничтожена китайская канонерская лодка, три вооруженных парохода (в том числе один - только авиацией) и серьезно повреждена плавбатарея "Дун-И", впоследствии захваченная советским десантом.
Гидропланы 68-го речного авиаотряда на берегу Амура.
Пока моряки расстреливали вражеские корабли и береговые батареи, самолеты отправили преследовать суда, уходившие вверх по реке. Команду одиного из пароходов при обстреле из пулеметов с высоты всего 20-30 метров охватила паника, матросы начали прыгать в воду, а рулевой выбросил судно на берег.
Вскоре Лахасусу был захвачен моряками и высаженными флотилией частями 2-й Приамурской стрелковой дивизии. Комендант гарнизона вместе с сотней своих подчиненных сдался в плен. Красноармейцы захватили 12 орудий и 15 пулеметов, четыре баржи и два катера.
Потерь в этой операции советская авиация не имела, только три самолета получили пулевые пробоины.
Потеряв Лахасусу, китайцы попытались перекрыть реку Сунгари, чтобы воспрепятствовать дальнейшему продвижению советской флотилии. Буксиры начали подгонять баржи, груженые камнем, которые затем топили на фарватере. Авиации поставили задачу не дать закончить эту работу. 30 октября на бомбардировку буксиров и барж вылетели восемь МР-1.
Гидропланы встретил сильный зенитный огонь с канонерской лодки "Киан-Хен", поэтому первый удар советские летчики нанесли по ней. Канонерка получила прямое попадание среднюю часть корпуса. Взрыв пробил днище, началось поступление воды, с которым не справлялись отливные насосы. Капитан поспешил отвести корабль в тыл, но через некоторое время "Киан-Хен" лег на грунт.
Затем летчики переключили свое внимание на буксиры и баржи, затопив один пароход и заставив еще один выброситься на мель. Заграждение осталось незавершенным.
Через проход у левого берега проследовали корабли Амурской флотилии с двумя полками пехоты. Утром 31 октября они появились у городаа Фугдин. Высадку десанта предварила бомбардировка города гидропланами 68-го отряда. От взрывов загорелись склады, тюрьма и полицейское управление. Один из самолетов обнаружил обоз и сбросил на него бомбы, уничтожив несколько повозок. Другой экипаж атаковал отряд кавалерии примерно в 300 сабель и разогнал его осколочными бомбами и пулеметным огнем. В порту летчики потопили вооруженный пароход.
В этот же день советские ВВС понесли первую потерю. Возвращаясь из Фугдина, пилот Ветров обратил внимание на перегрев двигателя. Оказалось, что течет пробитый пулей радиатор. Пришлось садиться в гавани Лахасусу, не дотянув несколько километров до плавбазы. При посадке поплавки попали на отмель и самолет скапотировал. Летчики выпали из кабины в ледяную воду. К счастью, рядом проплывал монитор "Ленин", команда которого спасла экипаж, но разбитый гидроплан пришлось списать.
Личный состав 68-го речного авиаотряда, принимавший участие в боях с "белокитайцами". В центре, в фуражке и кителе с тремя галунами на рукаве - командир отряда Эдуард Лухт.
Корабли Амурской флотилии успешно высадили десант в Лахасусу. Утром 1 ноября противник капитулировал. Самолеты 68-го отряда с плавбазы "Амур" отправили на разведку. Назад вернулись все машины, кроме одной. На долю ее экипажа выпало немало приключений.
Пилот Пузанов с летнабом Кобусовым получили задание сфотографировать полузатонувший на мелководье "Киан-Хен". Взлет прошел тяжело - поплавки обледенели, вес возрос, и самолет с трудом оторвался от воды. Пузанов решил спрямить дорогу и пошел не по реке, а по кратчайшему пути - над сушей. Вдруг мотор стал перегреваться, но садиться было некуда - внизу заснеженная степь. Кончилось тем, что самолет приземлился (именно приземлился - на поплавках!) возле китайской деревни Киделя.
Экипаж пешком вышел к реке и стал ждать - не проплывет ли мимо советское судно. Ночью появился буксир, тащивший плавбазу "Амур". Авиаторы начали палить из наганов, чтобы привлечь к себе внимание, но с кораблей их так и не заметили. Лишь на следующий день неудачников подобрал буксир "Коммунист".
На этом неприятности не кончились. На вражеской территории бросили боевой самолет! Летчикам пришлось вернуться к месту посадки с моряками из команды буксира. Аэроплан вскоре нашли, но оказалось, что с него кто-то уже снял курсовой пулемет, просто вырубив топором кусок деревянного лафета, а заодно "свистнул" из кабины часы и компас. Поскольку вручную дотащить гидроплан до воды было невозможно, авиаторам оставалось только забрать фотоаппарат, турельный пулемет и сжечь машину. Пузанов и Кобусов потом еще долго писали объяснительные о том, как они утратили ценное казенное имущество...
После взятия Фугдина кампания на Сунгари завершилась, поскольку начавшийся ледостав заблокировал реку гораздо более надежно, чем китайские заслоны. 6 ноября Амурская флотилия вернулась на базу.
Забайкальская группа войск была значительно мощнее Приморской. Она включала три стрелковые дивизии, кавалерийскую бригаду и ряд других частей и подразделений. Силы противника тоже были значительнее.
Подчиненные группе 26-ю эскадрилью, 25-й и 6-й отряды (всего 31 самолет) разместили на аэродроме Даурия. Там уже стояла настоящая зима. Вылетевший из Читы 6-й отряд под командованием Маслюженко перед посадкой обнаружил, что внизу - толстый слой снега. Но вылетали машины на колесах! Положение спас командир стоявшей рядом 5-й Кубанской бригады К.К. Рокоссовский, который спешно выгнал на летное поле два кавалерийских полка. Лошади копытами утоптали площадку, и все шесть самолетов благополучно сели.
Место оказалось "не очень". Воду и дрова доставляли по железной дороге, условия жизни личного состава были, мягко говоря, спартанские. Горючего для самолетов завезли в расчете на три дня боев, бомб и патронов - на неделю. Аэродром находился в 75 км от штаба группы, с которым наладили телеграфную связь, и в 80 км от линии фронта.
Командующий ОДВА В.К. Блюхер и один из его "орлов" - летчик-богатырь с бомбами весом 82 и 32 кг.
Р-1 летчика Н.А. Соколова из отряда "Дальневосточный ультиматум". Самолет построен на пожертвования рабочих и служащих Амурской области.
Экипаж Н.А. Соколова с техником и мотористом. На борту виден синхронный пулемет "Виккерс", а на турели у летнаба - "Льюис" в авиационном исполнении.
21-я дивизия должна была блокировать гарнизон станции Маньчжурия, 36-я, поддержанная танковой ротой, наносила удар с севера между Маньчжурией и Чжайланором (Далайнором), отсекая друг от друга две китайские бригады. 35-я дивизия шла на Чжайланор и одновременно отрезала противнику пути отхода на Хайлар. Тем временем Приморская группа должна была возобновить наступление и взять город Мишаньфу.
17 ноября началось наступление. Целями для бомбометания стали укрепления близ Чжайланора, крепость Либенсян, военный городок и радиостанция. После авианалета и артподготовки части ОДВА пошли вперед. Десять танков МС-1 прорвали оборону китайцев и ушли вперед, перерезав железную дорогу между станцией Маньчжурия и Чжайланором. Там их догнала наша пехота. В другом месте к дороге вышла 5-я кавалерийская бригада и захватила эшелон. К утру Манчжурия и Чжайланор попали в окружение.
На следующий день авиация продолжила нанесение ударов по Манчжурии, Чжайланору и станции Цаган, где сосредотачивались резервы китайцев. Работу летчиков осложняла низкая облачность, порой приходилось снижаться до 40-50 метров.
Одна из бомбардировок обернулась конфузом. Три экипажа, летавшие на разведку, сообщили, что видели у станции Ваньтунь колонну войск численностью до двух дивизий. Срочно подняли в воздух шесть Р-1 с бомбами. Они нашли цель: внизу действительно двигалась длинная серая лента. Экипажи произвели бомбометание с высоты 1200 м и "добились хороших попаданий". Затем следовало проштурмовать колонну пулеметами, но, снизившись, летчики обнаружили, что под ними не китайские солдаты, а огромное стадо овец, которых монголы угоняли из района военных действий. Оправдываясь, экипажи потом говорили, что с высоты бараны и овцы очень похожи на китайцев в защитной форме.
А вот настоящую опасность из-за погоды чуть не проворонили. Китайцы сосредоточились под Чжайланором, собираясь пойти на прорыв из окружения. Наконец, их заметили и несколько самолетов поднялись для преследования уходящей пехоты. Один отряд пытался уйти в восточном направлении. Пилот Чайкин, возвращаясь с разведки, обнаружил его и пулеметным огнем пригнал прямо к цепи "мототачанок" - грузовиков АМО Ф-15 с пулеметами в кузовах, которые устроили китайцам горячий прием.
19 ноября погода еще более ухудшилась. Лишь отдельные, самые опытные, экипажи отправлялись на разведку. Зато над Чжайланором впервые появился китайский самолет. Он сбросил вымпел с запиской, который упал на позициях красноармейцев. Сообщение гласило: "Держитесь, к вам на помощь идут две бригады". Китайское командование еще не знало, что командир чжайланорского гарнизона уже убит, а его подчиненные капитулировали.
Наши разведчики тоже с трудом отличали, где внизу свои войска, а где - чужие, порой сбрасывая вымпелы с разведданными в расположении противника. Радиосвязи с наземными частями не было. На всю кавбригаду имелась лишь одна радиостанция, да и та неисправная.
К концу третьего дня операции в Даурии кончился бензин. Военным пришлось реквизировать топливо в авиакомпании "Добролет". Расход бомб превышал расчетный. Не всегда успевали подвозить продовольствие: на завтрак летчикам давали только хлеб с маслом и чай, а скудный обед объединяли с ужином.
Летчики и наземный персонал 6-го авиаотряда на аэродроме в Хайларе.
Большие проблемы создала ранняя морозная зима. При 15 градусах мороза приборы в открытой кабине Р-1 начинали врать, а при 25 градусах они просто переставали работать. При этой же температуре замерзали аэрофотоаппараты. Много времени отнимал запуск двигателей. Воду из радиаторов и масло из картеров приходилось сливать, а перед обратной заливкой - греть в полевых кухнях. Чтобы иметь хотя бы несколько машин в постоянной боевой готовности, авиаторы были вынуждены каждые 15-20 минут заводить на них моторы для прогрева.
20 ноября китайцы, окруженные на станции Маньчжурия, решили идти на прорыв. Они сформировали три колонны, которые двинулись в разных направлениях. Авиация своевременно засекла их перемещение и это позволило вовремя выставить заслоны. Три Р-1 с аэродрома Даурия отправились на штурмовку. Согласно отчету ВВС ОДВА, в результате атаки этого звена противник понес огромные потери. Уцелевшие солдаты частично разбежались, частично вернулись на уже захваченную красноармейцами станцию и сдались в плен.
23 ноября одиночный Р-1 сбросил бомбы на китайский аэродром в Хайларе, повредив два самолета на стоянках. Вскоре Хайлар был взят, а 28 ноября туда перебазировались самолеты 26-й эскадрильи.
В тот же день эскадрилья и 6-й авиаотряд отправились бомбить станцию Бухэду. Над целью наших летчиков встретил интенсивный зенитный огонь. Самолет пилота Портнова и летнаба Иванова получил попадание в мотор и совершил вынужденную посадку на вражеской территории. Авиаторы успели сжечь машину, прежде чем подбежавшие китайцы захватили их в плен, о чем наши узнали из радиоперехвата. Дальнейшую судьбу Портнова и Иванова выяснить не удалось, вероятно, они были убиты.
На обратном пути группа рассыпалась в облачности. Самолеты возвращались звеньями, парами и поодиночке. Большая часть машин благополучно добралась до Хайлара, но экипажи летчиков Мочалова и Цатурова пропали без вести. 1 декабря пропавшие самолеты были обнаружены сгоревшими примерно в 40 километрах от Хайларского аэродрома, однако людей возле них не было. Лишь через день на блуждавших по заснеженной степи летчиков случайно наткнулись пехотинцы. Оказалось, что авиаторы потеряли ориентировку, выработали горючее и сели в неизвестном месте, полагая, что вокруг них вражеская территория. Согласно инструкции, они сожгли самолеты и пешком пошли на север, в сторону советско-китайской границы, хотя на самом деле обе машины приземлились в глубоком тылу советских войск.
Аварийная посадка Р-1 "Продработник" из 40-й эскадрильи имени Ленина.
Авиаторы ВВС ОДВА позируют на аэродроме с фугасными бомбами АФ-32, АФ-82 (одна штука) и осколочными ОФ-8 с штыревыми взрывателями для подрыва над землей. Вскоре эти бомбы были сброшены на Маньчжурию.
Одновременно с Забайкальской группой 17 ноября возобновила наступление Приморская группа. Перед ней поставили задачу овладеть городом Мишаньфу. С воздуха наши части поддерживали 40-я эскадрилья (15 самолетов Р-1), один отряд 5-й истребительной эскадрильи (семь "Фоккеров" D.XI) и 19-й авиаотряд (восемь Р-1). Все они базировались на аэродроме Камень-Рыболов. Летчикам предписывалось вести разведку и штурмовать вражеские войска на поле боя. Бомбить населенные пункты им запретили, чтобы не настраивать местное население против Красной армии.
Летчики 5-й истребительной эскадрильи на фоне "Фоккера".
"Фоккер" D.XI А.И. Никашина. Обратите внимание на фотопулемет, укрепленный перед ветровым стеклом кабины.
16 ноября шесть экипажей 19-го отряда получили приказ разбомбить аэродром у города Муданьцзян. Несмотря на стрельбу китайских зенитчиков, налет оказался успешным и на следующий день его повторили в том же составе. В результате двух авиаударов был разрушен ангар и казарма, а непосредственно на летном поле наши уничтожили один и повредили два самолета.
В тот же день с утра четыре звена 40-й эскадрильи атаковали китайскую кавалерию на северной окраине Мишаньфу, сбрасывая серии по четыре бомбы с высоты около 1000 м.Через два часа летчики 19-го отряда атаковали китайские войска у переправы через реку Мурень. Семь "Фоккеров" прикрывали 9-ю кавалерийскую бригаду, но китайские самолеты в небе так и не появились. Не встретив воздушного противника, истребители проштурмовали вражеский кавалерийский полк, пытавшийся контратаковать в районе Мишаньфу и рассеяли его пулеметным огнем.
С рассвета 18 ноября самолеты вылетели на разведку, выявив, что противник отступает по всему фронту. Летчики нередко сочетали разведку со штурмовкой. Так, звено 40-й эскадрильи нанесло очень результативный бомбовый удар по крупному отряду из примерно 1000 пехотинцев и 2000 всадников. Семь Р-1 и шесть истребителей поддержали атаку красноармейцев в районе деревни Сионидза. Противник в панике бежал за Мурень, понеся большие потери. Очень эффективным оружием против живой силы оказались небольшие осколочные бомбы АО-8, каждая из которых при удачном попадании выводила из строя от пяти до десяти солдат и офицеров противника. Низкий разлет осколков давал большой процент ранений в ноги.
На следующий день Чжан Сюэлян через своего министра иностранных дел Цай Юйшеня обратился к советскому руководству с просьбой прекратить боевые действия и начать переговоры. Москва ответила согласием, но на условиях немедленного освобождения заложников и точного соблюдения Мукденского договора о совместном владении КВЖД. Маньчжурский диктатор, понимая, что продолжение войны не сулит ему ничего, кроме разгрома, принял эти условия.
22 декабря в Хабаровске были подписаны документы о восстановлении статус-кво на КВЖД, освобождении всех захваченных китайцами советских граждан и обмене военнопленными. В этот же день начался вывод советских войск из Маньчжурии, завершившийся к 1 января 1930 года. Самолеты тоже перегнали на места постоянного базирования.
В конфликте на КВЖД Красная армия потеряла 281 человека убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести. ВВС РККА лишились пяти самолетов и двоих летчиков. Потери противника точно установить невозможно, поскольку учет убыли личного состава в маньчжурской армии был налажен из рук вон плохо. По разным оценкам они составляли от 1000 до 2500 человек только убитыми, примерно в столь же широких пределах варьируется и количество раненых. Количество попавших в плен китайцев известно более точно - 8550 человек. Любопытно, что 1440 из них написали заявления с просьбами оставить их в СССР и дать советское гражданство, а 27 китайских солдат за время пребывания в лагере военнопленных успели вступить в комсомол.
Можно лишь гадать, чем вызвана пассивность маньчжурской авиации в ходе конфликта, поскольку китайские источники не содержат никакой информации на этот счет. Быть может, летчики и авиатехники просто оказались не готовыми к ведению боевых действий в условиях суровой зимы. К тому же, насколько мне известно, у китайских самолетов не было лыж, а летать на колесах с заснеженных ВПП невозможно.
Свежие комментарии