«Беспилотноцентричная» ударная общевойсковая бригада нового облика по опыту СВО

Не все в мире ещё это поняли, но военные действия на Украине окажут на развитие тактики и организационно-штатных структур войск революционное воздействие. И связано это будет с повсеместным внедрением беспилотных средств, как разведывательных, ударных, так и прочих, вплоть до транспортных.

Беспилотные летательные аппараты (БЛА) применяются десятки лет, но только на Украине насыщение войск подобной техникой и организационные изменения, которые за этим последовали, привели к тому, что войска начали качественно перерождаться, и вскоре этот процесс примет масштабы, заметные даже весьма далёкому от темы наблюдателю.

На сегодняшний день в составе ВСУ уже сформированы ударные роты БЛА, главным оружием которых является тяжелый квадрокоптер, способный нести в качестве средства поражения миномётные мины, широко применяется связка FPV-коптера с воздушным ретранслятором.

В российской армии существуют подразделения, вооружённые барражирующими боеприпасами «Ланцет» и другими им подобными, и уже начали применяться системы, выполняющие часть задач автономно.

России, встрявшей в затяжную позиционную войну, требуется качественный рывок в боевой мощи.

Темой данной статьи является концепция общевойсковой бригады, в которой главным ударным средством являются беспилотники, а подразделения остальных родов войск в её составе либо обеспечивают возможность боевого применения БЛА, либо же применяются для быстрого использования результатов достигнутого беспилотниками огневого поражения сил противника. Например, пехота не штурмует хорошо обороняемые противником позиции при поддержке БЛА, а добивает на них тех, кто уцелел после волн атак беспилотников.

Принципиальные моменты

Формирование такой бригады было предложено в ходе обсуждения одного медиапроекта, пока находящегося в процессе реализации, бывшим командиром одной из мотострелковых бригад с опытом СВО.

Сам концепт прямо проистекал из имеющегося на текущий момент боевого опыта, а также ряда ограничений, с которыми столкнулись Вооружённые силы РФ.

Первое — недостаток пехоты. Об этом уже говорилось очень много, повторять нет смысла — масштабы боевых действий таковы, что нужно иметь на сотни тысяч больше солдат, чем есть. Потери тоже большие и тоже не способствуют укомплектованности войск личным составом.

Так как демографически наше общество не может позволять себе большие потери в течение длительного периода, а с комплектованием есть сложности, то логично предположить, что нужно снизить нагрузку на пехоту и внедрить такую доктрину боевых действий, которая бы позволяла достигать результатов ценой меньших потерь.

Второе — проблемы с артиллерией. Война уже привела к массовому износу стволов, производство боеприпасов не успевает за их расходом, а появление у ВСУ дальнобойных высокоточных ракет разных типов потребовало рассредоточения запасов снарядов на местности, что, в свою очередь, затруднило логистику.

Затрудняет её и численность автотранспорта, водителей, наличных автомобильных шин, степень механизации погрузочно-разгрузочных работ в войсках.

Особый вопрос — контрбатарейная борьба. Там, где ВСУ её ведут, они по-настоящему хороши — сочетание массированного применения БЛА и американских контрбатарейных РЛС, с очень короткими по сравнению с ВС РФ командными цепочками в части открытия огня, и хорошо работающей связью, приводит к тому, что зачастую наше орудие успевает сделать 2-3 выстрела, прежде чем начинаются ответные «прилёты».

При этом ВСУ зачастую не жалеют использовать ракеты комплекса М142 HIMARS даже для поражения отдельного орудия. Для нас же важно то, что ни средства, ни методы контрбатарейной борьбы против беспилотной авиации не работают. А вот часть задач артиллерии она вполне выполняет.

Военная энциклопедия Минобороны РФ подразделяет виды артиллерийского огня на огонь по отдельной цели, сосредоточенный огонь, последовательное сосредоточение огня, заградительный огонь (подвижный и неподвижный), огневой вал, массированный огонь, подвижная огневая зона.

Из этого всего беспилотники на 100 % заменяют огонь по отдельной цели, а остальные виды огня заменяют частично. Поясним на конкретном примере, о чём идёт речь — если артиллерия в некоторых условиях обстановки будет вести заградительный огонь, то в той же обстановке и по тем же целям БЛА смогут поражать цели непосредственно, например, рассредоточенную пехоту «сбросами» на основе выстрелов ВОГ-17 или ВОГ-25, причём прицельно. В итоге срыв атаки пехоты будет достигаться не путём эффективного заградительного огня, а путём её непосредственного поражения.

При ведении же огня по отдельной цели разницы почти нет — ударивший в крышу башни танка «Ланцет» или сброшенная на него c коптера 120-мм миномётная мина, попавшая в цель, с точки зрения функции разницы с артиллерийским снарядом не имеет, зато имеет существенно большую вероятность поражения цели с первой атаки (назовём это так по аналогии с первым выстрелом для артиллерии).

С учётом того, насколько массово можно производить современные БЛА, перекладывание части задач артиллерии на них выглядит вполне логично.

И с этой же точки зрения логичным (но вызвавшим массу критики «в узких кругах»), выглядит отказ от артиллерии крупных (122-152 мм) калибров. Такое воспринимается как ересь, но почему бы и нет? Ещё раз — БЛА могут решать те огневые задачи, которые решает артиллерия, не все, но почти все.

А наличие у бригады и мощной артиллерийской группировки, и группировки ударных дронов приведёт к тому, что их задачи в большинстве случаев будут дублироваться.

При этом такая, не имеющая артиллерии бригада, очень легко рассредотачивается, даже имея большую численность личного состава. Её основной транспорт — грузовые автомобили и пикапы могут быть, в случае потери, легко заменены, в отличие от САУ. Стоимость формирования такой бригады куда меньше, чем у традиционной (хотя в боевом применении она не будет «дешёвой»), ей надо меньше топлива и транспорта.


Однако, и это специфика новой бригады, для поражения цели ударными беспилотниками требуется точно знать, где конкретно она находится. Цель надо видеть, чтобы поразить. Поэтому у «проектируемой» бригады должны быть очень высокие возможности в части разведки.

Организационно-штатная структура

В окончательном (после интенсивного обсуждения) штат бригады представляется следующим:

– штаб бригады, включая батальон управления (с аналитической службой)
– батальон обеспечения, усиленный, с двумя транспортными ротами и взводом ремонта автомобильной техники, ремротой БТВТ
– разведывательный батальон, пятиротного состава (две роты разведывательных БЛА оптической разведки, 2 роты БЛА РЭР), разведывательная рота (моторизованная)
– батальон РЭБ
– учебно-запасной батальон
– Три линейных (ударных батальона) БЛА шестиротного состава: четыре роты вооружены БЛА «Ланцет» или аналогами и полученными по волонтёрской линии вертикально-взлетающими машинами с крыльями, обозначаемыми англоязычной терминологией VTOL, для доразведки целей и контроля результатов удара
– пятая рота — тяжёлые ударные коптеры, задача — поддержка пехоты
– шестая — рота охраны, предназначена для борьбы с диверсантами и малочисленными десантами, угрожающими подразделениям БЛА
– три отдельные роты ПТО (БЛА-Камикадзе «Ланцет» или аналог+ПТРК+коптеры для контроля результатов атаки)
– мотострелковый батальон четырёхротного состава, с гранатомётным (АГС), пулемётным (12,7-мм) и снайперским взводами, и миномётной (120-мм) батареей с шестью миномётами, противотанкового взвода (носимые ПТРК) и других подразделений
– реактивный дивизион
– зенитно-ракетный дивизион, 2 батареи ЗРК «Тор»
– отдельная танковая рота, 10 танков, в составе роты мотострелковый взвод
– отдельное подразделение (рота или батарея), имеющая на вооружении средство подавления неокопанной пехоты, с помощью которого её можно принудить к прекращению движения и блокировать огнём до подлёта БЛА. Это может быть что-то вооружённое 57-мм артиллерией, от АЗП-57 на грузовиках или МТЛБ до БМП с автоматическими пушками или каких-нибудь БМПТ. Условное название — рота огневой поддержки бригады. Её штат и вооружение нужно будет продумывать от дельно. Подчиняется командиру бригады.
– рота ремонта БЛА
– отдельная рота РХБЗ
– медрота
Численность бригады без учёта личного состава в учебно-запасном батальоне примерно 4500 человек.

На самом деле этот штат — не догма, и его можно было бы пересмотреть в каких-то деталях, но основа — мощная группировка разведывательных сил и средств, мощные ударные подразделения на беспилотной авиации — должны остаться неизменными.

При всей необычности такого штата бригады, она может действовать и как общевойсковая, то есть решать задачи самостоятельно, и как средство усиления общевойсковых частей и соединений традиционного облика.

При указанной штатной структуре, бригада имеет следующие особенности в части применения:

1. Бригаде может быть назначен рубеж обороны.
2. Бригада может наступать своими силами.
3. В условиях, когда БЛА не могут применяться (например в плохую погоду, о действиях в таких условиях ниже), бригада не теряет боеспособность, она в принципе способна сформировать мощную батальонную группу, даже полностью лишившись ударных беспилотников.
4. Бригада способна вести самостоятельные действия на изолированном ТВД, например, как экспедиционное формирование.

«Идеология» бригады нового облика

Оценивая перспективы и востребованность бригады нового облика, необходимо отчётливо понимать, что это не просто пехота, которой дали «много дронов». Речь идёт о фактически новой «идеологии» построения войск.

Поясним.

Если специально не усложнять вещи, то можно сказать, что в принципе войска способны выполнять манёвр и вести огонь. Всё остальное, что они делают, это производные от огня и манёвра, например, наступление на позиции, занимаемые противником — это комбинация манёвра в виде движения в сторону противника и огня по нему. Удержание оборонительных позиций можно определить как манёвр с нулевой скоростью, и т. д.

Ключевым для успеха войск является ведение огня — именно огонь наносит противнику ущерб и потери, снижает его силу, возможности, численность и волю к сопротивлению. Манёвр нужен для того, чтобы занять выгодное положение для ведения огня, огонь — для нанесения противнику поражения.

Выше был упомянут один из видов классификации артогня, и то, как выглядит замена артогня ударами БЛА с этой точки зрения (огонь по отдельной цели во всех случаях).

Но вопрос на самом деле шире.

Если классифицировать именно результаты огня по целям, причём необязательно артиллерийского, а «вообще», то цель, по которой ведётся огонь (любой), и достигнутое попадание с заданной точностью, может быть: уничтожена, повреждена, поражена (это означает только тот факт, что по ней попали), подавлена (обстреливаемая тактическая единица не может вести огонь сама), ослеплена (такт. единица, по которой ведётся огонь, не может наблюдать окружающее пространство, например из-за разрывов) и так далее, вплоть до «не пострадала и сохраняет боеспособность» — так будет, например, если обстрелять из стрелкового оружия танк.

Так вот, концепция новой бригады состоит в том, что в ней всё построено на обеспечении возможности вести точный, прицельный огонь, результатом которого будет не повреждение, подавление и т. д., а уничтожение атакуемой цели, причём таковое будет возможно на всю глубину действия разведывательных средств бригады, по всем выявленным там целям.

Это инновация, такого ранее не было. Никогда в прошлом ни полки, ни бригады, ни дивизии не были способны уничтожить полностью все незамаскированные цели противника в своей полосе наступления или обороны на глубину в десятки километров. Для этого не существовало технических возможностей.

Для полного и безусловного уничтожения всех сил и средств противника приходилось выполнять операции на окружение (манёвр большой массы войск) и потом, сжимая кольцо окружения, уничтожать все обнаруженные по мере этого «сжатия» цели противника.

Приходилось решать задачи по нанесению огневого поражения противника артиллерией, компенсируя её априори недостаточную точность количеством снарядов. Уничтожение войск противника, не находящихся в непосредственном контакте со своими войсками, также решалось артиллерией, за счёт увеличения расхода боекомплекта и времени огневого воздействия, что всегда давало противнику шансы на какие-то контрмеры.

Теперь возникает возможность просто выявить их на заданной площади и уничтожить, как правило, до того момента, когда они смогут открыть огонь сами, редуцировав воинское формирование противника до отдельных и не связанных друг с другом групп деморализованных пеших бойцов, или вообще подвергнув его тотальному полному уничтожению почти без выживших — без окружения (манёвра), чисто за счёт огня. Причём очень быстро.

Вся структура бригады построена вокруг необходимости обеспечить такую возможность для неё и не дать сделать что-то подобное противнику. Именно поэтому у бригады имеются беспримерные в мировой практике разведывательные возможности.

Именно поэтому у неё у самой нет крупных целей, которые противник мог бы поразить, и даже объём и масса потребного боекомплекта минимизирована.

Именно поэтому в качестве основного ударного средства выбраны барражирующие боеприпасы, позволяющие поразить цель с вероятностью 0,8 и более, в ходе первой и в основном последней её атаки, а не артиллерия или ещё что-то с большей мощностью средств поражения, но меньшей вероятностью уничтожения цели в первой атаке (для артиллерии с первого выстрела).

Именно поэтому у бригады есть целый батальон РЭБ, занимающийся в том числе созданием фактически «ложной мишенной обстановки», чтобы аналогичные действия со стороны противника не привели бы к аналогичному результату.

И поэтому же основным средством введения разведки противника в заблуждение является использование ложных целей и оборудование ложных позиций.

В данном случае речь идёт о таком же концептуальном прорыве, как появление танковых войск в своё время, и это будет повсеместный прорыв, который может быть масштабирован на все Сухопутные войска и придать им абсолютно новое качество, радикально большие боевые возможности, при существенно меньшей численности личного состава, воюющего непосредственно на передовой.

Бригада в наступлении

В наступлении бригада ведёт разведку силами рот БЛА разведывательного батальона на глубину до 120 километров, используя как БЛА для разведки в оптическом и ИК-диапазонах (VTOL, «Орлан-10»), так и в радиоэлектронном (спецБЛА с крылом и аппаратурой РЭР). Полученные данные анализируются в аналитическом отделе, группа планирования огневого поражения получает их уже в систематизированном виде.


От войск на переднем краю требуется также вести разведку с помощью наземных средств разведки и малых коптеров.

В ходе ведения разведки батальон РЭБ непрерывно противодействует связи противника, а главное, вводит его в заблуждение демонстрацией ложных источников электромагнитного излучения, ложных электромагнитных сигналов, неотличимых от сигналов каналов управления БЛА. Задачей батальона РЭБ, помимо глушения выявленных радиоразведкой каналов связи и управления противника, и помимо прикрытия войск от дистанционно-управляемых (неавтономных) БЛА противника, является провоцирование его на удар по ложным источникам ЭМ-излучения и отвлечение внимания от настоящих каналов связи и управления, которые противник мог бы выявить. Батальон РЭБ имеет собственные возможности в части радиоэлектронной разведки, которые использует для решения стоящих перед ним задач, налажено информирование о результатах разведки штаба бригады.

При обнаружении противника штаб бригады организует его огневое поражение, основным средством которого являются БЛА. При этом батальоны ударных БЛА получают свою полосу выполнения ударных задач по аналогии с полосой наступления, а центр управления воздушным движением в составе штаба бригады координирует массированное применение беспилотных средств.

В ходе нанесения противнику огневого поражения в первую очередь поражаются его артиллерийские орудия, командные машины и обнаруженные командные пункты, ракетные установки, средства ПВО. Во второй очереди — танки, бронемашины, автомобили, позиции ПТРК, миномёты.

Задача — лишить противника любых средств ведения войны кроме немоторизованной пехоты, особенно — лишить его тяжёлого оружия с большой дальностью.

При нанесении противнику требуемых потерь, мотострелковый батальон начинает выдвижение в целях выполнения поставленной задачи. При этом с каждой ротой мсб взаимодействует одна рота тяжелых коптеров со сбросами из состава батальона БЛА (пятая рота в батальоне БЛА), задача которой — поддержка пехоты. Прочие роты ударных БЛА типа «Ланцет» находятся в готовности к немедленному нанесению удара по выявленным целям и применяются по необходимости.

Контроль обстановки и оценка результатов удара выполняются батальонами ударных БЛА с помощью БЛА типа VTOL и малых коптеров.

При сближении подразделений мсб с войсками противника, роты БЛА, вооружённые коптерами, поражают живую силу противника, давая возможность мотострелкам и поддерживающим их танкам сблизиться с противником на дальность применения своего оружия, такого как 120-мм миномёты, имеющиеся в мсб, автоматические гранатомёты, пулемёты калибра 12,7-мм и т. д.

При необходимости мотострелковые подразделения могут быть усилены танками, ротой огневой поддержки и/или ротами ПТО.

В ходе боя требуется наносить максимальный урон пехоте противника тяжёлыми коптерами, при необходимости применять тяжёлое оружие и только в завершающей стадии боя, когда сопротивление противника уже сломлено полностью, а понесённые им потери лишили его боеспособности, его добивает личный состав мсб, в том числе стрелковым оружием.

При необходимости выполняются действия, обратные описанным — рота огневой поддержки подавляет пехоту противника и пресекает её манёвр, и так до тех пор, пока не прибудут тяжёлые коптеры со сбросами. Роты ПТО и танки при этом используются как мгновенное средство купирования неожиданных контратак, а БЛА типа «Ланцет» и им подобные применяются для срыва контратак крупными силами, факт наличия которых у противника по той или иной причине своевременно не был установлен. При этом командиры подразделений мсб имеют информацию от БЛА взаимодействующих с ними рот БЛА, а также своих коптеров.

Наземную разведку на земле, в том числе в интересах мсб, осуществляет моторизованная рота разведбата, способная также действовать в пешем порядке.

Нанесение ракетных ударов с помощью РСЗО выполняется по решению командира бригады.

При штурме укреплённых районов и опорных пунктов, все батальоны БЛА, кроме выделенного в резерв командира бригады, выполняют задачи по поддержке пехоты для достижения предельной концентрации огня по войскам противника на переднем крае.

Для поражения его долговременных огневых точек бригада использует БЛА «Ланцет», нацеливаемые в амбразуры ДОТ, 120-мм управляемые мины, выстреливаемые из 120-мм миномёта, и подсветку цели с какого-либо БЛА, огонь из танковых орудий прямой наводкой по уязвимым местам ДОТ, а при невозможности подавления или уничтожения ДОТ всеми указанными способами, путём доставки тяжёлого инженерного заряда на колпак ДОТ или под стенку с помощью тяжёлого коптера. При этом другие коптеры могут выставить дымовые завесы, которые не дадут противнику обнаружить факт постановки инженерного заряда.

Дистанционное минирование с помощью РСЗО используется для изоляции района военных действий.

Отдельным вопросом, требующим специального исследования, является роль и место в системе вооружения бригады FPV-дронов. Пока стоит констатировать, что связка из FPV-дрона и летающего ретранслятора (возможная дальность применения — до 20 км от оператора) может использоваться в ударных батальонах БЛА вместо «больших» ударных БЛА, когда тратить дорогой боеприпас невыгодно или его нет.


Также они должны рассматриваться как оружие пехоты и иметься в распоряжении командира мотострелкового батальона, разведроты, возможно, танковой роты. В целом, это тема для отдельного материала.

Бригада в обороне

Критики концепции утверждают, что бригада окажется неустойчива в обороне в силу как малочисленности пехоты, так и отсутствия артиллерии (если будет принято решение о вооружении бригады 57-мм пушками или бронемашинами с ними, то почти полном отсутствии). Рассмотрим некоторые вопросы оборонительного построения бригады подробнее.

Выберем экстремальные условия — бригада обороняется на ровной, преимущественно танкодоступной местности. Для обороны у бригады есть следующие подразделения:

– мотострелковый батальон в составе четырёх мотострелковых рот, миномётной батареи, пулемётного взвода, гранатомётного взвода, противотанкового взвода
– отдельная танковая рота
– рота огневой поддержки
– дивизион РСЗО (две батареи по 6 машин, например, всего 12 единиц)

Также командир бригады располагает разведывательной ротой, которая хоть и входит в состав разведывательного батальона, но может использоваться и отдельно.

Оборонительную линию образуют подразделения мотострелкового батальона.

Полоса обороны бригады — 12 километров, как у привычной общевойсковой. На первый взгляд, прикрыть 12 километров фронта одним мотострелковым батальоном нельзя, особенно против многочисленного противника. Однако, нужно учитывать следующее.

Бригада, в силу наличия огромного количества разведывательных бесплотных летательных аппаратов, имеет ситуационную осведомлённость, близкую к абсолютной — в полосе её обороны, на глубину в несколько десятков километров, спрятать от неё можно разве что спешенный взвод пехоты или одиночный автомобиль. Чем к большей концентрации войск прибегает противник, тем труднее их скрыть, а после определённого уровня концентрации начинается то, что американские военные называют target rich environment – «окружающая среда, богатая целями для поражения». В условиях, когда противник «на виду», не может спрятаться и не может рассредоточиться, а обороняющаяся бригада способна наносить высокоточные удары по любой цели в 50-60 километрах от своего переднего края с вероятностью поражения, близкой к 0,9, концентрация сил противника окажется фатальной для него самого, причём ещё до выхода на рубежи, с которых он развёртывается в боевые порядки, потери начнутся ещё в районах сосредоточения.

В то же время для огневых средств противника крупных целей как таковых нет, нет артиллерийских позиций, нет танковых батальонов, нет крупных опорных пунктов.

В то же время наряд сил, который мотострелковый батальон бригады, при ближайшем рассмотрении не выглядит слабым, даже на 12-километровом фронте.

Рассмотрим вариант распределения сил по позициям единственного мотострелкового батальона бригады. Предположим, что оборона на некоей «модельной» абсолютно плоской местности строится по принципу взводных опорных пунктов (ВОП).

Тогда:

1. На абсолютно плоской местности для перископа, торчащего над землёй на 20 см, горизонт 1693 метра. Это можно принять за 1600 для простоты.
2. Ширина полосы обороны взвода — 300 м.
3. Предполагая, что два ВОПа у нас по флангам, а остальные равномерно распределены по фронту, получаем, что с нормальной оптикой даже шесть взводов на фронте в 12 км будут наблюдать соседей.
4. Таким образом, комбат получает цепочку из взводных ОП, полностью контролирующих полосу обороны, на которые он расходует ровно две роты.
5. При этом он может, используя минные поля и инженерные заграждения, заставить противника проходить эту цепочку не в произвольном месте, а там, где надо для обороняющегося.
6. При этом у него остаётся ещё одна рота, чтобы окопаться на направлении вероятного главного удара противника, и при четырёхротном батальоне ещё одна рота резерва.
7. Из огневых средств у комбата остаётся батарея 120-мм миномётов, взвод АГС, тяжёлые пулемёты 12,7-мм, ПТРК, FPV-дроны.

Эти силы образуют первую линию обороны, а танковая рота, с входящим в её состав мотострелковым взводом, три противотанковых роты, имеющие как ударные БЛА (например FPV-дроны), так и ПТРК, рота огневой поддержки (чем бы она ни оказалась в итоге вооружена), разведывательная рота и дивизион РСЗО остаются в руках командира бригады и используются им в интересах бригады в целом, для усиления обороняющегося батальона или контратак совместно с силами батальона либо отдельно.


Таким образом, даже без беспилотников, которыми бригада, вообще говоря, и будет делать основную работу, она куда сильнее, чем безумно наклёпанные в ВС РФ «полки мобилизованных», причём сильнее в разы.

Действия разведывательного батальона и ударных батальонов БЛА полностью идентичны таковым при наступлении, их цель — не дать противнику организованно выйти к переднему краю обороняющегося мсб.

В критической обстановке, когда противник оказывается на расстоянии развёртывания в боевой порядок от переднего края мсб, по нему наносится удар с помощью РСЗО.

Основным средством поражения наступающих войск противника являются БЛА, а перед передним краем обороняющихся войск — коптеры со сбросами.

Задачи батальона РЭБ в обороне почти идентичны таковым в наступлении, с тем дополнением, что в его задачу входит создание у противника искажённого представления о боевых порядках обороняющихся войск, такого, чтобы противник был абсолютно уверен в том, что владеет верной информацией. Действия батальона РЭБ увязываются штабом бригады с задачами других подразделений по выставлению ложных целей на местности и оборудованию ложных позиций.

Главные возможности бригады не в пехоте и не в танковой роте. Её главной ударной силой являются три ударных батальона беспилотных средств.

В отличие от имеющейся артиллерии, те же «Ланцеты» или их аналоги способны атаковать цели в десятках километров от переднего край противника, лишь бы знать их расположение.

Рассмотрим, сколько нужно было бы артиллерии, чтобы поразить артиллерийский дивизион (в армиях НАТО — артиллерийский батальон) условного состава, ведущий огонь по оборонительным позициям бригады, и сколько нужно БЛА для той же самой задачи.

Допустим, артиллерийский батальон НАТО — в составе четырёх батарей по 6 буксируемых орудий в каждой, всего 24 орудия — рассредоточен на площади в 6 гектар, его расположение известно с минимальной погрешностью, но он не наблюдается, необходимо подавить его артиллерией. Пусть 50 % боекомплекта, отведённого на подавление, это кассетные снаряды, остальное — осколочно-фугасные. Тогда для подавления необходимо 540 осколочно-фугасных и 180 кассетных снарядов. Всего 720 снарядов.

Сначала рассмотрим идеальную модель. Предположим, что у отдельно взятого орудия есть 5 минут на то, чтобы отстрелять часть назначенного боекомплекта и приступить к смене позиции. Скорострельность одного орудия определим как 10 выстрелов в минуту (пусть это будет новейшая САУ), что даст возможность каждому орудию отстрелять по 50 снарядов с места. Предположим, что в возимой боеукладке есть эти 50 снарядов и принимать боекомплект с грунта не нужно (на самом деле это так только для новейших САУ «Коалиция-СВ», но пусть будет). Тогда для подавления вражеского артиллерийского батальона наш двухбатарейный (по 6 машин) дивизион должен будет одномоментно отстрелять весь имеющийся на машинах БК, а именно 600 снарядов, затем покинуть позицию всеми машинами, загрузить боеприпасы в пунктах боепитания, выйти на другие, неизвестные противнику позиции и оттуда отстрелять по артиллерийскому батальону противника ещё по 10 снарядов на ствол, и потом снова сменить позиции. Подавление артиллерийского батальона противника, таким образом, растягивается на часы.

Масса израсходованного боекомплекта с учётом тары — чуть менее 40 тонн, которые надо будет срочно подвезти после израсходования и рассредоточить на местности. Количество автомобилей КАМАЗ-5350 или стандартных УРАЛ 4320 — 6 единиц, автомобилей УРАЛ 4320 с увеличенной грузоподъёмностью или КАМАЗ 43118 — 4 единицы.

При этом в реальности всё ещё сложнее.

У САУ есть наработка на отказ, такими сериями не стреляют, орудия быстро выйдут из строя, реальное время на выполнение боевой задачи будет больше в разы даже без учёта необходимости тратить время на погрузку снарядов, а она будет — в реальной возимой боеукладке 50 снарядов нет, и у «Коалиций» их тоже не будет, так как снаряды всегда расходуются. Ведущие огонь САУ будут подвергаться атакам ударных БЛА в движении, и есть риск потери части орудий в бою, что потребует увеличения расхода снарядов на уцелевших установках, чтобы выполнить задачу, противник в паузах между нашим пополнением боекомплекта может уйти с позиций, даже имея буксируемые орудия, реально контрбатарейный огонь может начаться не через 5 минут, а через три, и так далее.

Фактически, в условиях реальной войны попытки действовать таким образом могут просто не оправдать итоговый результат. Но самое главное начинается тогда, когда мы учтём тот факт, что артиллерия противника может быть самоходной и вести огонь с коротких остановок. На видео ниже САУ Archer выполняет огневой налёт и уходит с позиции настолько быстро, что её не достать даже готовым к стрельбе орудием, расчёту которого переданы точные координаты САУ в момент её первого выстрела — даже так не успеть. Эти САУ есть у ВСУ.

Тогда задача её подавления нашей артиллерией становится нерешаемой в принципе — какую бы хорошую артиллерийскую разведку мы бы ни имели.

В противоположность артиллерии для БЛА вражеский артиллерийский батальон — это всего лишь 24 цели, причём неважно, движутся они или нет, надо только их увидеть. Даже предполагая, что часть ударных БЛА будет сбита или промахнётся, можно смело гарантировать, что 30-35 единиц окажется достаточно для не просто подавления, а уничтожения артиллерии.

Таким образом, с точки зрения огневой производительности БЛА многократно превосходят артиллерию, а значит, могут обеспечить устойчивость пехоты бригады в обороне как бы не лучше, чем артиллерия.


В этих выкладках не учтено противодействие ПВО противника, которое изменит наряд сил, потребный для выполнения боевой задачи, но с ПВО тоже можно будет справиться.

Представляют также интерес и действия ударного батальона беспилотников против развёрнутой в боевой порядок наступающей пехоты.

Для работы по пехоте в батальоне предназначена рота тяжёлых квадрокоптеров. Их характерное отличие от барражирующих боеприпасов в многоразовости и том, что для поражения целей они применяют массовые относительно дешёвые неуправляемые боеприпасы, например, миномётные мины или выстрелы к подствольным и автоматическим гранатомётам (последние дооснащаются стабилизаторами, которые сейчас печатаются на 3D-принтерах), а также кумулятивные боеприпасы разных типов. Кроме того, их важнейшей особенностью является возможность применения нестандартных боеприпасов, например трофейных.

Сравним огневую производительность коптера с миномётными минами на подвеске. Итак, имеется штурмовая группа противника численностью примерно во взвод, рассредоточенная на одном гектаре местности без укрытий. Нормы расхода боеприпасов к артиллерии и миномётам говорят нам, что для уничтожения такой группы необходимо 25 осколочно-фугасных или 8 кассетных снарядов калибром 152-мм.

В то же время та же задача решается с помощью 95 мин калибра 82-мм. Здесь сделаем допущение — в отличие от 82-мм миномёта, тяжелые коптеры с минами, сбрасывают их прицельно, ориентируясь на обнаружение живой силы противника с обычных малых коптеров с качественными видеокамерами. Теоретически нет технических проблем совместить хорошую камеру и тепловизор с тяжёлым коптером и сбросами.

На «Дроннице-2023» были показаны коптеры российской разработки, потенциально могущие стать базовой конструкцией для чуть более тяжёлых машин, способных поднять до 8 кг груза. Постройка таких коптеров — это вопрос нескольких месяцев. Такие коптеры смогут нести до двух мин калибром 82-мм.

ВСУ используют переделанные квадрокоптеры сельскохозяйственного назначения, способные поднимать большее количество мин, общей массой до 40 килограмм, а некоторые конструкции и более.

Теоретически, при наличии поставленной задачи, можно в течение полугода получить коптер, способный нести 6-8 мин калибра 82-мм.

Далее считаем.

Если предположить, что пехоту на местности приходится «засыпать» минами так же, как это бы сделали миномётчики, то 95 мин с коптерами, способными поднять по две, это 46 коптеро-вылетов на удар. Предполагая, что в роте может быть, например, 20-23 коптера (возьмём 23 для простоты аналогии), получим, что каждый из них должен выполнить два вылета. При дальности, на которую наносится удар, в 10 километров, скорости с подвешенными средствами поражения 20 км/ч и на обратном пути 30 км/ч, и допустив, что допоиск цели проводится в ходе сближения с ней же (например, с помощью тепловизоров на борту), а также предполагая, что подготовка к вылету займёт до 20 минут, получаем, что с момента получения от разведки данных о противнике, первый удар наносится через 50 мин, при этом доставляется 50 % боеприпасов, второй удар такой же силы наносится через 1 час 10 минут.

За 1 час 10 минут пехота, нагруженная средствами защиты, оружием, боеприпасами и ранеными, не сможет преодолеть более 5 километров, что позволяет нанести по ней второй удар в любом случае. И в любом случае её атака будет сорвана полностью.

Естественно, в реальном мире для противника всё будет ещё хуже, хотя бы потому, что первый удар будет наноситься не путём сброса мин по площадям, а прицельно по живой силе. Кроме того, возможно применение сбросов из ВОГов, что, при прицельном применении, позволит уничтожить всю пехоту в первом же ударе.

Таким образом, 23 тяжёлых коптера в этом случае вполне заменяют обстрел 25-ю снарядами калибра 152-мм, общей массой почти 1400 кг.


Бригада, таким образом, имеет возможности и обороняться, и наступать, опираясь на БЛА как на основное ударное средство и используя пехоту в основном как средство контроля и физического удержания местности, а тяжёлое оружие бригады — как страховку, чтобы сдерживать противника от момента его обнаружения до удара с воздуха.

Боевые примеры

Воинских формирований, подобных описанному, не существует, но есть примеры того, когда концентрация беспилотных средств, умелое управление ими и применение на практике принципов, похожих на описанные применительно к новой бригаде, привели совместно к тактическим успехам.

Доля примера рассмотрим решение наступательной задачи российскими войсками и оборонительной украинскими.

К наступательной задаче, решённой методами, похожими на те, которыми должна воевать бригада нового облика, однозначно можно отнести второй штурм террикона под Авдеевкой.

Кратко предыстория событий выглядит следующим образом.

На северном фланге российского наступления под Авдеевкой, ожесточённые бои развернулись за так называемый террикон — золоотвал Авдеевского коксохимического комбината.

Первый раз захват террикона стоил российским войскам достаточно обидных потерь. И что самое главное, они оказались напрасными — противник, собрав силы, выбил наши войска с террикона почти сразу же.

Не желая больше нести напрасные потери, российское командование прибегло к нетрадиционному для российской армии способу наступления.

С достаточно большого участка фронта были собраны подразделения, применяющие в качестве основного ударного средства FPV-дроны. Была достигнута очень высокая концентрация как этих средств, так и разведывательных БЛА, коптеров и других.

Было вскрыто состояние обороны ВСУ на предшествующий повторной атаке момент времени. После чего был предпринят новый штурм, только на этот раз, во-первых, с большим уровнем ситуационной осведомлённости, а во-вторых, и это самое главное, с предварительным массированным применением ударных беспилотников в таких количествах, которые полностью парализовали любые украинские попытки сопротивляться.

Потери были такими, что наши войска не просто взяли террикон снова. Они его взяли без потерь и потом успели закрепиться. Настолько тяжелыми последствиями для ВСУ обернулась та атака.

А самое главное — «на десерт». Количество пехоты, которая пошла на штурм во второй раз, не превышало одной стрелковой роты. И это хорошо показывает то, что минимум пехоты в новой бригаде — это не ошибка, а правильное решение.

Рассмотрим теперь другой пример, ради разнообразия это будет успех противника.

С момента обрушения плотины Каховской ГЭС, ВСУ пытались создать плацдармы на левом берегу Днепра. Это было долгое и очень кровавое для них мероприятие, но, не испытывая никаких проблем с расходованием личного состава, ВСУ смогли добиться определённого успеха.

В настоящее время ими создан, удерживается и непрерывно усиливается войсками плацдарм в районе села Крынки.

В настоящее время российские СМИ акцентируют своё внимание на том, что у ВСУ не получается дальше расширять этот плацдарм.

Это верно, пока не получается, зато стало получаться перебрасывать на него бронетехнику, пока лёгкую. Но для нас важнее другое — у наших войск тоже не получается ликвидировать этот плацдарм. ВСУ очень успешно пресекают здесь любые наши попытки наступать.

Как ВСУ обеспечили своим войскам боевую устойчивость, имея за спиной заболоченную береговую полосу и реку?

Ответ — в грамотном применении БЛА и артиллерии.

Сначала о последней. Украинская ствольная артиллерия под Крынками ведёт огонь с украинского берега, в основном применяя кассетные снаряды, поражая рассредоточенные цели (пехоту) в ближнем тылу, в том числе на дорогах. Почти все удары на текущий момент площадные, по сути, комбинация ствольной артиллерии и кассетных снарядов применяется ВСУ по похожим принципам с применением РСЗО.

А против любой точечной цели в ход идут FPV-дроны. В отличие от нас, ВСУ развили применение этих БЛА на большую глубину, по утверждениям украинских источников, аж на дальность до 17 километров от точки запуска.


Для того чтобы обеспечить возможность управления БЛА на таком расстоянии, украинцы развили у себя практику применения летающих ретрансляторов, и развивают их в рамках единой системы боевого применения всех имеющихся малых БЛА — как коптеров для разведки и наблюдения, так и ударных FPV-дронов.

Параллельно, в ночное время, они применяют тяжелые коптеры, называемые в наших войсках «Баба-Яга», вооружённые миномётными минами и другими тяжелыми средствами поражения.

Массированное применение FPV-дронов позволило ВСУ выдавить нашу артиллерию от переднего края на глубину не менее 10 километров. Попытки подойти ближе, при имеющейся концентрации средств воздушного нападения со стороны противника, приводят к неизбежным потерям.

Фактически ВСУ, применяя в разы более слабый наряд сил, чем предложен для будущей ударной бригады, добились того же, чего должна будет добиваться бригада — редуцировали наши войска до рассредоточенной пехоты без тяжелого оружия. Итог очевиден.

Таким образом, предложенные принципы ведения будущей бригады с огромным успехом опробованы и в обороне, и в наступлении, и нами, и, увы, на нас.

Настало время масштабировать этот опыт и начать организованно и повсеместно его внедрять. Формирование бригад, подобных описанной — отличный способ приступить к этому вопросу.

Работа над ошибками

Подобное формирование, однако, требует исправления ряда хронических болезней российской армии, без работы над которыми боевой потенциал такого формирования никогда не будет реализован полностью.

Первое и самое главное — подготовка сержантов и младших офицеров.

Специфика боевого применения БЛА в качестве ударного средства делает невозможной столь любимую в наших Вооружённых силах схему работы, при которой удар по цели требует согласования старшего начальника.

Сама логика барражирующего боеприпаса, который отправляется «в один конец», требует, чтобы абсолютно все решения по, например, смене цели (планировали уничтожить танк, но уже в полёте увидели более ценную САУ, например), и в других таких же случаях принимались тем лицом, которое управляет нанесением удара, в большинстве случаях самим оператором «дрона».

Это обязательное условие — принятие решений должно быть делегировано младшим командирам.

А с учётом малой численности пехоты и других подразделений в бригаде, то же самое придётся сделать и в них — командир взводного опорника просто не удержится против атаки батальона противника, если его запрос на удар беспилотниками будет пересылаться из одного штаба в другой, а потом в виде приказа идти по командной цепочке обратно.

С теми принципами командования, которые, к сожалению, до сих пор считаются единственно верными в наших ВС, бригада нового облика всегда будет терпеть поражения, просто в силу природы вещей.

Но у этой проблемы есть вторая грань — делегируя вниз полномочия, придётся обеспечить соответствие младших офицеров этим полномочиям, а ещё соответствие сержантов, которые, признаем, до сих пор многими старшими офицерами не воспринимаются как командиры в принципе. Хотя, например, в ВС США есть должности, где старшим по роду войск в той или иной сфере деятельности является сержант. И в этом нет ничего особенного.

Сейчас многие командиры взводов в нашей армии — вчерашние солдаты, в том числе мобилизованные. Их военное образование — курсы младших лейтенантов. Их опыт — опыт солдата в серьёзно дезорганизованной и по факту разбитой военной структуре, а потом — командование неполным взводом без штатного оружия.

Такой офицер обычно принимает взвод, в котором вместо штатной численности в лучшем случае усиленное отделение, и вместо трёх БМП или БТР — один пулемёт калибра 12,7-мм или СПГ-9.

Уровень такого офицера — это по факту ефрейтор в должности замкомотделения, или западный капрал, даже не сержант.

Такие офицеры иногда более инициативны, чем кадровые лейтенанты, в силу того что им в жизни досталось меньше муштры, но уровень их подготовки недостаточен для того, чтобы воевать в описанной бригаде. Они просто не пригодны для этого в основной своей массе.

При попытке сформировать такую бригаду придётся решать проблему доподготовки назначаемых туда офицеров по основным ВУС, а также улучшить подготовку сержантов. А затем нужно будет отработать делегирование полномочий по атаке противника «вниз». Иначе ничего просто-напросто не сработает. А в случае успеха и развёртывания новых подобных бригад, такие практики придётся внедрять повсеместно, вплоть до кардинальных изменений в учебном процессе в ВВУЗах.

Вторая проблема — связь.

Не секрет, что организация связи в нашей армии просто «на ноле» — войска спасаются за счёт волонтёрской помощи в построении радиосетей и спонсорской помощи в покупке радиостанций гражданского стандарта связи DMR.

Увы, но построить на такой системе связи полноценное управление бригадой, где одновременно действуют десятки расчётов БЛА, которые должны действовать в рамках единого замысла, скоординированно по месту и времени, а следовательно, задействованы десятки каналов управления и передачи потокового видео, просто невозможно.

Если будет решение о формировании такой бригады, то в ней должна быть сформирована радиосеть, позволяющая «поднять» в бригаде полноценную информационную среду, боевой мини-Интернет, который позволил бы вести бой с таким числом дистанционно-управляемой техники. Иначе потенциал бригады реализовать будет невозможно.

Выведение на новый уровень радиосвязи, в свою очередь, требует подготовки уже старших офицеров и офицеров штабного звена, которые понимали бы, как всем этим пользоваться. К сожалению, сейчас и на этом направлении есть проблемы — доходит до того, что некомпетентные командиры на местах своей безграмотностью сводят на нет работу связистов даже в тех бригадах, где связь налажена.

В целом, для новой бригады уровень подготовки командного состава носит критически важный характер, и это нужно будет учитывать.

Заключение

Предложенную бригаду можно ошибочно посчитать средством качественного усиления «обычных» общевойсковых соединений, но на самом деле здесь имеет место некий дуализм. С одной стороны, такая бригада действительно усилит несколько обычных мотострелковых бригад.

Но верно и обратное.

Большое количество таких бригад может быть сформировано очень быстро, так как для них нужен минимум боевой техники, а комплект беспилотных летательных аппаратов для такой бригады куда дешевле, чем артиллерийский полк. При этом её эффективность может резко снизить только один фактор — погода, мешающая беспилотникам летать.

Так не лучше ли уже артиллерию рассматривать как средство качественного усиления, как страховку на случай той самой нелётной погоды, и формировать плюсом к таким бригадам, построенным вокруг БЛА, некоторое количество артиллерийских частей, способных обеспечить боевую устойчивость войскам в условиях, когда их главное оружие неприменимо? Не стоит ли поменять местами роли, хотя бы исходя из экономических соображений?

За рамками статьи осталась масса вопросов. Например, не отображён механизм того, как описанная бригада нового облика может вести контрбатарейную борьбу. Не расписаны РЭР и РЭП, а это в «беспилотной» эре — важнейший вопрос. Не озвучено, что делать, если противник выведет свои возможности в части РЭР и РЭП на максимум. Понятно, что тут нужны автономные или полуавтономные боевые комплексы и спутниковая связь, то есть проблема РЭП решаема, просто нужно над эти поработать. Не затронута борьба с БЛА противника.

Формат статьи, однако, не позволяет поднять все эти вопросы.

Важно другое — массированное применение беспилотных средств, построение воинского формирования «вокруг них», ставка на них как на главное ударное средство — позволяет быстро, рывком нарастить боевые возможности войск до уровня, который мы сейчас просто с трудом представляем себе, причём нарастить быстро и относительно недорого, одновременно резко стимулируя производство таких высокотехнологичных средств, как БЛА, у нас в стране.

В свете тех трудностей, которые наша страна сейчас испытывает на Украине, эффект от реализации вышеперечисленных мер может быть куда сильнее, чем этого хотели бы наши враги.