ТРИ "МЕРСЕДЕСА" ЗА КУБОМЕТР: НОВЫЕ ПРАВИЛА ГАЗОВОЙ ТОРГОВЛИ

В два счёта

Когда разговоры о продаже русского газа за рубли были ещё только разговорами, далёкому от "высокой экономики" обывателю казалось: прими Москва такое решение – и потребители из государств, признанных ею недружественными, сначала тут же начнут лихорадочно скупать наши дензнаки на валютных биржах, а потом эти дензнаки щедрым потоком потекут в Россию. Навстречу не менее щедрому встречному потоку вожделенного углеводорода…

Реальность оказалась прозаичнее – в апреле, когда соответствующий указ Владимира Путина вступил в силу, специальная военная операция шла уже полным ходом, санкции сыпались на нас одна за другой и газовый вопрос решился совершенно не тем способом, которого ждал вышеупомянутый обыватель. Если вкратце, то взаиморасчётная модель, предложенная нашим "партнёрам", выглядела так: компания, желающая купить у "Газпрома" некоторое количество его продукции, прежде всего должна была открыть в Газпромбанке два счёта – валютный и рублёвый. Оплата производилась путём перевода средств на первый из них, затем банк выходил с этими деньгами на биржу ММВБ – РТС, превращал там валюту в рубли и размещал их уже на втором счету. После этого сделка считалась состоявшейся.

Что в итоге? В итоге агрессивно настроенной Европе удалось не попасть в зависимость от наличия в её "закромах" русской национальной валюты. А Россия, при всех своих финансовых возможностях, обеспеченных в том числе и продажей углеводородов, как не могла купить у "санкционеров" то, что пока не в состоянии импортозаместить, так и не может.

Парализованная рука рынка

Рассуждать о том, зачем было придумывать схему, которая, в принципе, почти ничего не меняет, – незачем. Проблема в том, что деньги, полученные Россией от торговли со своими противниками, способны работать на благо страны абсолютно не во всех сферах. Да, социальная часть государственного бюджета ими, конечно, наполняется, да и ВПК благодаря им работает круглосуточно, но…

Прокладка новых автомагистралей, строительство больниц и сборка крылатых ракет либо не требуют импортных комплектующих, либо их успешно заменили отечественными аналогами. Однако есть у нас и такие промышленные отрасли, где без импорта, к сожалению, пока не обойтись.

А ведь как складно пели когда-то "либералы"! Егор Гайдар, в частности:

Да кому нужны ваши станки?! Понадобятся – мы всё за рубежом купим.

Понадобились. Только нам их не продают, а "невидимая рука рынка", которая якобы должна была сама всё отрегулировать, оказалась парализованной. Собственное же станкостроение – эта основа основ любого технологически развитого общества, становой его хребет – по некоторым направлениям оказалось импортозависимым чуть менее чем полностью – на 90%. Например, в 2021 году, когда санкции бушевали ещё не так яростно, русские профильные предприятия закупили твердосплавного инструмента аж на 40 млрд рублей. И лишь 3,9 млрд из этой суммы получили отечественные производители.

Чёрная металлургия, пищевая промышленность, лёгкая, электротехническая… С конца марта – вагоностроение, с которым вообще случился невесёлый курьёз: о своём уходе с российского рынка заявили американцы и шведы, чьи предприятия изготавливали кассетные подшипники для наших инновационных вагонов с повышенной осевой нагрузкой. Тех самых, использующихся для перевозки… угля и прочего природного сырья.

Кстати, о подшипниках. Мы ведь практически не производим не только их кассетную разновидность, но и все остальные разновидности тоже. А продавать нам этот "пустячок", без которого ни велосипед на дачу не поедет, ни спутник в космос не полетит (да-да, в космосе подшипники тоже используются), нам теперь не хотят. И параллельный импорт тут не спасёт.

Запасной выход из кризиса

Россия – честная страна. Настолько честная, что готова продолжать выполнять партнёрские обязательства, даже если партнёры превратились во врагов. Но ведь честным можно быть, не только играя по правилам противника. Можно быть честным и в рамках собственных правил, навязанных противнику. Какими могут быть эти правила в контексте русских промышленных проблем, да и вообще отношений с недружественными странами? Ответ на этот вопрос дал Царьграду финансовый аналитик Дмитрий Голубовский, и предложенный им способ воздействия на наших западных контрагентов оказался вполне жизнеспособным.

Реализуется очень простая схема: создаётся особая биржевая сессия и особый режим торговли для представителей недружественных стран. Этот режим заключается в том, что "на сколько вы продали того, в чём нуждается Россия, – на столько вы сможете у неё и купить того, в чём нуждаетесь вы". И это будет не способом обойти санкции нам, а возможностью дать Западу выбор, каким образом он сам обойдёт эти свои санкции. На самом деле они прекрасно умеют это делать. Как показывает практика торговли тем же нашим мазутом – это для них не проблема. Пусть делают "исключения", "особые лицензии". Они должны сами выработать для себя режимы, в которых они будут работать, а мы должны выставить им условия,

– поделился своими соображениями эксперт.

Техническая же сторона подобных сделок, по словам Дмитрия Голубовского, может выглядеть как встречные санкции – вся торговля с недружественными странами начинает вестись сугубо через Газпромбанк и сугубо в обмен на номенклатуру, которая будет опубликована на официальном сайте банка в виде публичной оферты – такие-то микросхемы, такие-то подшипники, такой-то металлорежущий инструмент…

Что с того?

Меры, предпринимаемые Россией для парирования западных рестрикций, конечно, неплохи. Но, вероятно, недостаточны. Хотя бы потому, что практически не влияют на запрет поставок продукции, жизненно необходимой огромному количеству наших производств. К тому же Европа нуждается не только в русском газе, но и во множестве других торговых позиций – от зерна до титана.

Конечно, нет сомнений в том, что, если озвученные Голубовским процедуры будут реализованы, нас опять обвинят во всех смертных грехах. Пусть обвиняют. В безвыходном положении всё равно окажутся "обвинители", а не Россия. Да и вопрос о том, в какой валюте им расплачиваться с нами, перестанет быть актуальным.