Медицинская служба Великой армии Наполеона: госпитали

После предварительной перевязки батальонными хирургами раненые попадали в лазареты, где им оказывалась первая хирургическая помощь. Такие лазареты, согласно правилам, выработанным во время революционных войн, устанавливались


А хирурги начинали оказание медицинской помощи с поиска раненых на поле боя уже после того, как стихли залпы орудий. Светило тогдашней медицины Доминик Жан Ларрей уже в 1792 году заметил, что такого рода правила абсурдны. И сам со своим персоналом старался максимально приблизиться к сражающимся войскам.

Правила постепенно менялись.

И в эпоху Первой Империи уже принято было, чтобы лазареты устанавливали сборные пункты (dépôt) посереди боевых порядков с одновременной отправкой вспомогательных дружин на фланги. В принципе один лазарет приходился на дивизию и один госпиталь на корпус.

Конвеер ампутаций

Хирурги Великой армии понимали, что после 36 часов у раненых нет никаких шансов выжить из-за потери крови и гангрены. Поэтому в условиях медленного транспорта или отсутствия такового применялось правило, что любая опасная рана или перелом должны были вести к ампутации конечностей. Из-за нехватки времени и средств попытки лечения не предпринимались.

И современники пишут (как о своего рода курьезах) о случаях, когда раненые отказывались от ампутаций. И в итоге ругани хирурги, несмотря ни на что, соглашались на лечение.

От типичного хирурга требовалось, прежде всего, умение делать ампутации. При этом требовалось такой физической выносливости и мастерства, чтобы за сутки хирург мог ампутировать несколько десятков рук и ног. Некоторые, как тот же самый Ларрей, могли ампутировать до 150 конечностей, разумеется, при помощи квалифицированного персонала.

После битвы при Прейсиш-Эйлау главный госпиталь был организован в Гёрцберге. Тогда впервые, для облегчения работы хирургов, раненых начали сортировать по видам ранений, отправляя тех, кому предстояло ампутировать руки, направо, а тех, кому следовало отрезать ноги – налево. Таким образом, хирург мог провести операцию за несколько минут.

Никакая анестезия в то время не существовала. Раненых просто спаивали водкой. А тем, кто, несмотря ни на что, сохранил сознание, в рот клали свинцовую пулю, чтобы её кусать, и таким образом несколько заглушить боль.

Некоторые особенно бравые солдаты требовали, чтобы им в рот вставляли раскуренные трубки. Это требовало особого самообладания, так как сведенные от боли челюсти способны были запросто перекусить чубук трубки. Среди солдат, впрочем, распространено было суеверие, что перекусить трубку или выпустить её изо рта – это плохая примета, говорящая о том, что пациент не переживет ближайшей ночи.

Если армия наступала, операции могли проводиться даже в лазаретах. При отступлении картина выглядела несколько иначе. Тогда хирурги часто оперировали прямо под открытым небом, в лучшем случае под зарядным ящиком или маркитантским фургоном. В таких условиях, например, Ларрей ампутировал ногу генералу Юзефу Зайончеку, раненому на переправе через Березину.

Ампутации проводились при помощи обыкновенной пилы, которую можно было купить у любого ремесленника. Ловким, круговым движением хирург надрезáл кожу и мясо ниже места ампутации. Затем отрезал мускулы от кости, обнажая её и создавая некоторый «запас» ткани. После отпиливания конечности это позволяло покрыть рану мясом и кожей.

Госпитальные операционные (если, вообще, уместно этим словом назвать случайные помещения, где хирурги организовывали свое «рабочее место») после нескольких часов непрерывных ампутаций выглядели ужасающе. Вокруг операционных столов собирались груды отрезанных рук и ног, которые, как правило, не убирали, пока хирург не кончил работать. Сами хирурги, пусть даже в фартуках, были покрыты кровью с головы до пят.

Это ужасно сказывалось на психике солдат: и тех, которым предстояло пройти «курс лечения», и тех, которые доставляли раненых.

Постоянный госпиталь

После ампутации раненых грузили на повозки, устланные сеном или соломой, и отправляли в госпитали второй линии, или (как их еще называли) постоянные госпитали.

Теоретически такие госпитали следовало организовать на пути следования армии по мере её продвижения вперед. На практике этот принцип применялся редко. И раненых приходилось увозить в удаленные местности, иногда за несколько сот километров.

Так, например, раненых под Прейсиш-Эйлау свозили в Эльбинг, Мариенбург и Данциг. А раненых под Фридландом – в Торн, Варшаву и даже в Берлин.

Постоянные госпитали лучше всего было организовать в больших городах, где имелись церкви, монастыри, дворцы и крупные публичные здания. Поэтому большинство раненых под Аустерлицем попало в госпитали Брюнна и Вены. А раненые под Пултуском и Голымином попали в Варшаву. Раненых в Иберийской войне приходилось свозить в несколько выделенных госпиталей в Мадриде, Сарагосе, Бургосе и Вальядолиде.

Условия содержания в таких госпиталях в целом были кошмарными. В них не было коек или даже матрасов или сенников. На полу лишь разбрасывали сено или солому, не меняя её при этом неделями. Из-за нехватки мест, раненых клали по двое на лежанке. Причем они могли целыми часами лежать рядом с мертвыми или умирающими.

Иные свидетели эпохи писали в своих дневниках и воспоминаниях, что в госпиталях их обворовывали санитары. Большинство госпитального персонала относилось к своему распределению, как к возможности обогатиться. Иногда Наполеон и его полководцы раздавали раненым по несколько монет «подъемных» денег. Некоторые счастливчики могли вынести с поля боя свои ранцы с военной добычей.

Положение усугубляло повальное и систематическое воровство военной администрации. Ей подчинялись военные госпитали. И она была обязана обеспечить раненых постелью, едой и медикаментами. Тем временем комиссары, курирующие госпитали, сами обогащались за их счет. Распространенным явлением был недостаток снабжения, еды и медикаментов.

Неудивительно, что многие раненые (если только позволяло их состояние или на помощь им пришли товарищи) предпочитали избегать госпиталей. И держаться при своих полках, передвигаясь в обозных фургонах.

По материалам G. Hanus. Le service de santé militaire français de 1789 à 1815. Thèse Médecine, 1978.

Продолжение следует...