Концепции применения артиллерии в ходе СВО

Авдеевский укреп

С самого начала СВО ВС РФ столкнулись с противником, у которого была выстроена отличная система управления артогнем. Для этого были созданные все условия: долговременные стационарные позиции, известность целей и ориентиров на территории противника – ДНР и ЛНР, профессионально обученный состав боевых расчетов, средства разведки и наблюдения, предоставленные Западом. Даже на начальном этапе, когда наши ударные бронетанковые силы шли вперед, освобождая территорию, противник в целом мог наносить урон сначала по разведанным целям в силу многолетнего их наблюдения и пристрелки, затем в силу того, что при отступлении оставлялись позиции, о которых ему досконально были известны все детали, необходимые для действенного нанесения урона: укрытия, дороги, позиции.

В результате на различных направлениях сложилась целая система обороны, основанная на корректировке артиллерийского и минометного огня.


Яркий пример тому авдеевский укреп. Сплошная серая зона с полуразрушенной городской застройкой. Контролируется минными полями, которые прикрываются огнем хорошо замаскированных огневых точек снайперами и пулеметчиками. Вся эта зона хорошо просматривается и со стационарных постов наблюдения и техническими средствами разведки, ночниками, тепловизорами, БПЛА в режиме патрулирования и видеокамерами высокого разрешения, распложенными на возвышенных участках местности – заводских трубах, вышках связи, высотных домах и т. д. При попытках продвинуться в такую зону, по разведгруппе сразу же идут прилеты.

Иногда схема огня выстроена таким образом, что группе сначала позволяют зайти в простреливаемый «огневой мешок», потом позади нее ставят минометную отсечку и группу начинают уничтожать огнем не только арты и минометов, но и стрелкового оружия с кинжальных дистанций. Отсюда большие потери при попытках каждого «нового» штурма, особенно при смене наступающих подразделений.

И к тому же создается впечатление, что продвижение, все-таки возможно, противник имеет мертвые зоны и подобраться к нему реально. Но все это может оказаться хорошо спланированной огневой ловушкой.

Попытка преодолеть такую зону атакой с десантом на броне неэффективна, так как будет выявлена и накрыта противником или еще на этапе накопления на исходном рубеже атаки, как под Угледаром недавно, либо когда десант наткнется на противотанковые мины. И одновременно подставится под ПТУРы иностранного производства.

Способ преодоления такого позиционного затруднения есть, и он в применении соответствующей тактики, которую можно обсудить отдельно.

Но сейчас я бы хотел поговорить о другом аспекте. В такой системе обороны артиллерия и минометы играет ключевую роль. Основной процент травм и потерь в пехоте – минно-осколочные.

По «советскому уставу»

В данном случае мы имеем дело почти с классической концепцией применения артиллерии по «советскому уставу». Есть, однако и ключевое отличие. Ни обороняющиеся, ни наступающие не могут себе позволить открытого расположения артиллерийских расчетов и концентрации большого количества стволов на единицу фронта. Как раз в силу резко возросших возможностей и спутниковой, и воздушной – с использованием БПЛА, и радиолокационной разведки станций контрбатарейной борьбы. «Батарею» в три орудия приходится заранее выводить на замаскированную позицию, чтобы после нескольких выстрелов поддержки она тут же сворачивалась и убывала на другую позицию.


Иногда применяют тактику кочующей батареи. И если цель не просто «популять» в сторону линии фронта или по жилым кварталам (как часто делает противник), то тактика кочующей батареи – это целая система. Опишу вкратце способ применения.

Сначала определяется цель, по которой предполагается нанести удар, затем выбираются несколько позиций, с которых до этой цели можно дотянуться той номенклатурой вооружения, которая у вас есть. Одно дело – это длинная рука «Рапиры», другое дело – батальонный миномет. Для таких позиций, кроме досягаемости, должно быть несколько условий. Туда должна быть возможность быстро выехать и быстро уехать. Рядом не должно быть значимых дружественных целей – чтоб не вызвать по ним ответного огня.

Затем на такую точку выдвигается разведгруппа, которая обеспечивает прикрытие батареи при ее выезде. Зачастую заранее вычисляются необходимые параметры с координатами. В артиллерии свое местоположение зачастую надо привязывать с помощью буссоли. На местности можно провести все вычисления заранее и наметить позиции для расчетов. Затем выдвижение, нанесение удара и сразу смена позиции.

Иногда выезд такой батареи делается специально, чтобы вскрыть расположение артпозиций противника, и в момент их попытки накрыть кочующую или другие союзные, дружественные средства поражения, наносят удар уже по ним – беспилотниками «Ланцет» или вертолетами с нашей стороны, высокоточными дальнобойными боеприпасами со стороны противника.

Так или иначе, но концентрация артсредств невозможна по той же самой причине, по которой невозможна концентрация любых средств вообще. Только скрытное расположение, разрозненное в целях уменьшения потерь в случае нанесения удара противника.

Примерно до июля месяца 2022 года обе стороны использовали подобный подход при ведении боевых действий артиллерией в частности.

Далее начались поставки западных гаубиц и систем РСЗО. «Паладины», «Цезари», «Три семерки» и пресловутые «Хаймарсы» заметно изменили тактику действий украинской артиллерии. Действительно, они позволяли наносить удары за линию фронта. Как раз по тем объектам, который ранее считались находящимися вне зоны ударов вражеской артиллерии. Это склады боепитания и ГСМ, узлы связи, штабы, места дислокации и ротации личного состава, госпитали, площадки ремонта техники и места ее стоянок. То есть по тем целям, которые в силу своих особенностей являются легко поражаемыми и поражение которых наносит большой материальный, а зачастую и моральный, эффект – как удар по казарме в Макеевке. Если до этого угрожаемая зона находилась в двух трех километрах от ЛБС, то при использовании таких средств она переместилась сразу за 20–30 километров.

Контрповстанческая артиллерия

Сделаем небольшое отступление, как родилась на Западе идея высокоточного дальнобойного артиллерийского вооружения. Кроме вполне очевидного вектора на улучшение ТТХ по точности и дальности поражения цели, по-видимому, большую роль сыграл характер боевых действий, ведущихся странами НАТО последние 50 лет. В основном это война высокотехнологичных армий против различных национальных повстанческих и радикальных фундаменталистских группировок.

Классическая история – имеется хорошо защищенная военная база в Эфиопии или Афганистане. Группы рейнджеров, зеленых беретов и прочих морских котиков выявляют активность противника. По противнику наносится удар авиацией и артиллерией, а с базы выдвигаются аэромобильные и механизированные силы для блокирования и уничтожения уцелевших.

В таких тепличных условиях для артиллерии основное качество – это дальность, точность и скорость перезарядки и наведения. Цель, как правило, легкобронирована или не бронирована вовсе, зато высокоманевренна. Отсюда рождается запрос на высокоточный, дальнобойный или управляемый боеприпас или РСЗО с длинной дистанцией поражения. Несущественным фактором в такой концепции считается сложность обслуживания и ремонта артустановок – поскольку они используются в пределах своих тыловых складов и ремонтных мастерских с обученным персоналом. Не важна стоимость выстрела и износ ствола, так как стрельба ведется интенсивно, но редко.

И вообще, концепция подобной контрповстанческой артиллерии предполагает расклад: лучше мы потратим дорогой боеприпас сейчас, чем потом будем искать эту банду по джунглям или горам.


Поставки такого рода вооружений в армию Украины привели к изменению тактики ее применения. Действительно, таким вооружением можно поражать значимые объекты в тылу. Но для поражения окопа с парой пехотинцев 155-мм снаряд высокоточного орудия ничем не лучше снаряда такого же калибра обычной гаубицы.

Более того, передовой опорный пункт зачастую так изрыт ложными и запасными позициями, оборудован системой блиндажей и «лисьих нор» что, даже имея информацию о находящейся там пехоте, никакого «точного» поражения окопа одним-двумя снарядами достичь невозможно. Для этого нужно молотить по нему целый день, перепахивая в «лунный ландшафт», добиваясь хотя бы разрушения ходов сообщения и оборудованных огневых точек, и обеспечить нанесение акубаротравм – контузий.

И ладно бы, если бы речь шла всего лишь о равноценной замене старых советских гаубиц и пушек на высокоточные орудия иностранного производства. Тем более что поставка западного вооружения совпала как раз с истощением запасов советского наследия складов Западного военного округа. Неслучайно Украина временами лидировала по поставке в Африку вооружений советского периода. За тридцать лет независимости на складах «незалежной» совсем немного осталось залежавшихся запасов артиллерии и снарядов. При этом строить свои снарядные и патронные заводы Украина – страна-экспортер вооружений, считала ненужным, проживая советское наследие.

Изменение способа применения артиллерии противником

Таким образом, естественная убыль артиллерии советского образца в ходе боевых действий совпала с поставками западных вооружений в этой области. Иными словами, в какой-то момент на ЛБС стало заметно ощущаться изменение способа применения артиллерии со стороны противника. Если поначалу ее пытались применять «по-старому», но с учетом возросших возможностей ТТХ, то вскоре, видимо, вступил в силу целый ряд факторов, которые препятствовали этому.

Разберем их отдельно.

Во-первых, огромный ежедневный расход боеприпасов привел к их быстрому истощению. Западный ВПК не торопится или не может в короткие сроки нарастить производство, либо считает его слишком затратным для себя, ведь поставлять их в бездонную черную дыру ежедневного расхода приходится бесплатно под рассуждения об общем вкладе в борьбу с Россией. Неслучайно, главные закоперщики и спонсоры Украины – Штаты, обращаются то к Южной Корее, то к Бразилии с просьбой о поставках боеприпасов, после того как выгребли все запасы у стран бывшего Варшавского договора.

Во-вторых, есть логистические трудности поставки, несмотря на не взорванные мосты и действующие железные дороги, снарядам нужно проехать долгий путь от складов в Штатах или Франции до орудия, спрятанного в Часовом Яру, например.

В-третьих, сами орудия используются в условиях повышенной боевой нагрузки, без должного технического обслуживания, что приводит к повышенному износу и поломкам оборудования, а ремонтными компетенциями в полевых условиях использующие их части не располагают. Поэтому «крабов» возят на ремонт в Польшу, а «Цезарей» и «Паладинов» еще дальше.

В-четвертых, сами орудия постепенно выходят из строя в результате контрбатарейной борьбы, применения по ним «Ланцетов» и авиации, а стоимость каждого несопоставима со стоимостью советской гаубицы.

В-пятых, сложность обслуживания и подготовки расчета требует или отдавать их в руки неподготовленного персонала, либо использовать расчеты отпускников-наемников иностранных государств.

Грубо говоря, в данный момент на фронте столкнулись уже две разные концепции применения артиллерии. Одна – это массовая, дешевая, легко осваиваемая, ремонтопригодная артиллерия, с дешевыми, но неточными выстрелами в массовом количестве. Другая – это дорогие высокоточные более дальнобойные орудия с дорогими высокоточными, но ограниченными по количеству выстрелами.

Как видим, при сравнительном анализе перечисленных характеристик, с одной стороны, главным фактором является дешевизна и количество, с другой стороны – точность и дальнобойность. Если фактор большей дальности со стороны противника ВС РФ в последнее время нивелируют использованием управляемых дронов-камикадзе типа «Ланцет» и авиацией, то необходимость применения долговременного обстрела противнику заменить нечем.

Вывод

Еще раз подчеркну: полевые укрепления пехоты даже в лесопосадке, а уж тем более в городской застройке, можно уничтожить только долговременным обстрелом с затратой большого количества боеприпасов. Высокточность и дальнобойность тут не играют особой роли. Без лунного ландшафта и перепахивания просто не обойтись. Снаряды имеют радиус рассеивания, а цель – коэффициент поражения. Чтоб распахать окоп на одного пехотинца, с лисьей норой – нужно два снаряда, блиндаж в два наката – три, и так далее.

Дополнительно замечу, что речь идет о том, что лучше: быть бедным и здоровым или богатым и больным. Ответ: здоровым и богатым – не принимается по условиям вводной. Массовая и дешевая артиллерия не может быть высокоточной, а высокоточная не может быть массовой, в силу цены и выстрела, и орудия.

Конечную точку в противостоянии концепций поставит ход СВО, однако предположу, что результат будет тот же, что и в танковом противостоянии Великой Отечественной, когда массовые, ремотопригодные, простые тридцатьчетверки оказались правильным выбором, по сравнению с «королевским тиграми» являющимися конечной точкой в цепи длительных модернизаций и ограниченных серий производства.

Предложения

Напоследок хотел бы резюмировать и те предложения, которые могли бы сбалансировать нашу артиллерию и ВС РФ вообще в более боеспособный вид.

Наличие большего запаса ВВ в БПЛА типа «Ланцет», возможно, с тандемной, кумулятивной частью.

Установка на БПЛА типа «Герань» органов наведения на цель и корректировки курса оператором.

Разработка самоходной, тяжело бронированной или роботизированной платформы для подавления огневых точек в тесном контакте со штурмовым пехотным подразделением. Что-то среднее между классическим танком (который недостаточно защищен для этой цели) и БМПТ «Терминатор» (которая не обладает тяжелым вооружением, кроме ПТУРов). Необходимость такой платформы в свое время привела к созданию с одной стороны «танков прорыва» Т-35, а с другой – класса боевых машин штурмгешютц STUG-III.

Создание для снарядов «Краснополь» системы наведения по координатам ГЛОНАС, кроме лазерного луча подсветки.

Конструирование системы управления имеющихся или новых авиабомб для планирования с большой высоты с наведением на цель из-за пределов возможностей поражения ПЗРК.

Применение зарядов к ПТУР с осколочно-фугасной и термобарической частью.

Использование пехотных минометов калибра до 60 мм.