Политика

Предки первых танков

Паровой и вдобавок еще и полноприводный трактор фирмы Фоулера по патенту Джона Виттингхэма

«Ахаз родил Иаеру; Иаера родил Алемефа, Азмавефа и Замврия; Замврий родил Моцу».
Первая книга Паралипоменон, 9:42

Что было до самых первых танков? Если вы возьмете книгу О. Дрожжина «Сухопутные крейсера» (1942 г.

), то, без сомнения, заметите, как много в ней откровенной беллетристики – разговоров людей, которых в реальности никто не слышал и которые являются всего лишь… пересказом сухих строчек рапортов и документов. Причем, написана сама книга очень талантливо, и ее интересно читать. Однако, поскольку рассчитана она была все-таки на детей, то изучать по ней историю бронетанковой техники то же самое, что пытаться стать детективом, читая о приключениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона.

Но пример она показала. А дальше случился 1949 год, в СССР началась борьба за приоритеты и против космополитизма и… появилось множество очень похожих на книгу Дрожжина произведений, где все так же просто и понятно было написано то, «что надо». Многие поколения наших граждан именно этими-то книгами и пользовались. И пользуются даже сегодня. Иначе же откуда заявления комментаторов ВО о том, что именно в России был изобретен первый паровой двигатель, первый трактор, и первый танк?

На самом деле все было совсем не так.

А вот как?

Об этом сейчас и будет рассказано.

Как было на самом деле

Начнем с того, что прообраз гусеничного движителя был впервые предложен во Франции в 1713 году неким д’Эрманом, и даже получил от французской академии положительный отзыв. Хотя это был именно прообраз – катки под днищем тележки для перевозки грузов, соединенные друг с другом при помощи шарниров.

Поэтому годом создания более или менее похожего на современный гусеничный движитель можно считать 1818 год. Именно тогда французом Дюбоше была получена привилегия на экипаж с подвижными рельсовыми путями. Однако привилегия это одно – «бумага все стерпит», а вот как оно будет в металле?

А в металле первой гусеничной машиной, которую построили и испытали, стал паровой трактор, сконструированный англичанином Джоном Гиткотом, который в 1832 году получил патент на машину «для осушения и разработки болотистых земель, слишком вязких для возделывания при помощи лошадей и рогатого скота». Гусеницы на тракторе Гикота имели два больших колеса, вращением которых они и перекатывались.

Первый гусеничный паровой трактор Гиткота (Англия, 1832 г.)

А вот что писали о машине Гиткота люди, видевшие ее в работе:

«В течение двух последних лет мы сами неоднократно видели, как эта машина работала на так называемом Красном болоте у города Болтона (в Ланкашире), и могли вполне оценить даваемые ею результаты».

Над гусеничным движителем работал также француз Доминик Кабарюс (1836 год), писавший:

«Недалеко от Бордо в нарочито выбранной мною чрезвычайно песчаной местности я перевозил 800 фунтов груза с помощью – лишь собственных рук на двухколесной тачке, причем подвижные рельсы, которыми я пользовался, были из простого дерева... Я уверен, что, будь они сделаны из металла, я смог бы везти 1200 фунтов».

А вот что он же писал о будущем гусеничных транспортных средств:

«Разве будет нелепостью думать, что экипаж, несущий на самом себе рельсовый путь и движимый силой пара, не сможет оказать великих услуг науке в деле исследования пустынь, где нет иной дороги, кроме морей зыбучего песка?
Разве нельзя надеяться, что с помощью такого экипажа удастся успешно завершить отыскание прохода на северо-западе Америки?
И если снега, покрывающие север Европы, скрывая все пути, как бы стремятся воспрепятствовать всякому передвижению, то разве не представляется целесообразным попытаться победить это препятствие при помощи подвижных рельсовых путей?»

Позднее, а именно в 1857 году, англичанин Уильям Ньютон получает патент на «усовершенствованное устройство подвижных рельсов для буксирных паровых машин для движения по обыкновенным дорогам и вовсе без дорог». Одновременно с ним работают над гусеничным движителем: Фаулер, Бертон (1858 год), Риккат и другие.

Уже в 1869 году Георг Миннис из Айовы получил патент на паровой трактор и построил его, правда, только всего один. Но тем не менее он ездил!

Во всех книгах по истории бронетанковой техники встречается один забавный рисунок: нечто вроде «длинного, извивающегося на местности, вагона, с дымящейся трубой». Это изображение гусеничного бронированного поезда конструкции француза Эдуарда Буйена, предложившего это «устройство» в 1874 году. Судя по всему, он придавал своему детищу огромное значение, поскольку написал:

«Поставьте бронированную батарею на мою повозку, и вы получите самое грозное оружие войны, какое было когда-либо создано до сих пор».

К сожалению, ни в одной из книг мне не встречались подробные чертежи этого «поезда». Только вид сбоку и разрез его вагона, а обращаться в патентное бюро Франции и хлопотно, и, скорее всего, будет недешево.

Поперечный разрез вагона бронированного поезда Буйена (Франция, 1874 г.)

В описании «сухопутный бронепоезд» Буйена состоял из вагонов, защищенных броней и с пушками, стреляющими через амбразуры. Вес – 120 т, скорость – 10 км/час. Вооружение: 12 пушек и четыре митральезы. Экипаж: 200 человек. И Буйен сумел-таки получить на свое детище патент. Вот только построено оно так никогда и не было.

Паровой трактор «Холт». Да, сначала «холты» были именно паровыми! Так что «самый первый танк» можно было бы создать и на его основе, не дожидаясь появления трактора с двигателем внутреннего сгорания. Но не было социального заказа…

Так что уже к 80-м годам XIX века идея гусеничного движителя перестала быть экзотикой, а нашла свое воплощение в металле.

Например, американец Беттер в 1888 году запатентовал гусеничный трактор, а потом его начали даже выпускать и применять, пусть и ограниченно, в сельском хозяйстве США.

То есть вопрос о первенстве вроде бы теперь уже не возникает?

Или все-таки возникает?

Патент 1888 г. на гусеничный трактор Фрэнка Бэттера из Калифорнии

Потому, что даже сегодня в Сети можно увидеть картинку с текстом такого содержания:

«Первый в мире гусеничный трактор был построен и испытан в 1888 году русским изобретателем Блиновым Ф. А., получившим патент на гусеничный ход в 1879 году».

То есть даже если эта машина и была реально построена, то… новизна ее имела место только лишь в России и на мировой уровень никак не тянет. Хотя, да: в советском пантеоне российских «белых слонов» он занял столь же почетное место, как и самолет Можайского, паровоз Черепановых, велосипед Артамонова или воздушный шар подьячего Крякутного, «надутый дымом вонючим и поганым».

Вот она: «Привилегия» на «трактор» крестьянина Федора Блинова

Однако, как тогда быть с патентом на «гусеничный экипаж» штабс-капитана Загряжского 1837 года, патентом1839 года на гусеничный ход россиянина Василия Тертера и привилегией 1876 года Стефана Маевского, выданной на «паровой локомотив, способный двигаться по обычным дорогам»?

Скорее всего, дело тут было в том, что советским агитаторам от политпропа показалось заманчивым его «народное происхождение»: ведь крестьян же был, а гусеничный трактор придумал!

А вот одна из многих более ранних привилегий, выданная Стефану Маевскому. Ну, конечно, в СССР Стефана Маевского и Федора Блинова даже и сравнивать-то было нельзя уже хотя бы из-за их имен и фамилий!

А был ли мальчик?

Но вот что самое интересное.

Во-первых, Блинов патент на свой трактор так и не получил, причем даже и не пытался это сделать. Тут надо понимать, что в то время патент и привилегия, как документы, сильно различались.

А во-вторых, ни в одном дореволюционном источнике эта машина… не упоминается.

Тогда откуда же мы про нее знаем?

А вот откуда: из брошюры Л. Д. Давыдова «Федор Абрамович Блинов – создатель первого в мире трактора», изданной все в том же памятном 1949 году. После чего статьи про «крестьянского самородка» посыпались, словно из рога изобилия.

Считается, что он экспонировался на Саратовской земской ярмарке в 1889 году и в 1895-ом в Нижнем Новгороде на Всероссийской торгово-промышленной ярмарке. Но почему-то ни одна из тамошних газет даже коротко о нем не упоминала? Хотя ведь это была бы такая новость. Тут же и приоритеты всего российского, а об этом и при царе писать любили, и новость, а ведь какой же журналист такую новость упустит? Но… нету о нем ни строчки! Вот нету и все!

А еще «трактор-невидимка» так ни разу и не попал в объективы фотоаппаратов, хотя после той же Нижегородской ярмарки сохранились сотни фотографий, где есть и ее виды, и павильоны и даже отдельные ее экспонаты. Например, именно там в Нижнем Новгороде в 1896 году были сделаны фотографии первого русского автомобиля Яковлева-Фрезе. А вот «трактор Блинова» такой чести не удостоился. Как там в горьковском Климе Самгине: «Может, мальчика-то и не было?»

Хотя… я отнюдь не буду против, если кто-нибудь из читателей ВО, живущий в Нижнем Новгороде, пороется в тамошнем госархиве, почитает газеты тех лет и найдет материалы, доказывающие, что «трактор Блинова» действительно был и не является выдумкой сталинских пропагандистов. Всего-то и надо найти газеты и документы с вышеназванной выставки и внимательно их просмотреть!

Ну, а о том, в чем действительно может усматриваться наш общемировой и вдобавок имперский приоритет, а также о первых проектах танков на рубеже ХIХ и ХХ веков мы расскажем в одном из следующих материалов.

Продолжение следует…