Славяне VI—VIII веков. Со щитом?

В данной статье, продолжающей цикл, посвящённый ранней военной истории славян, речь пойдет о защитном вооружении и одежде воев VI—VIII вв.

Щит: история термина

О происхождение данного названия идут споры специалистов. Исследователи весьма осторожны в выявление происхождения этого слова. Мы имеем четыре версии.

Первая связанна с «кельтской теорией». Она была выдвинута еще в начале ХХ в. Суть её заключается в следующем. Венеты были кельтским племенем, мигрировавшим в Повислье, здесь они покорили протославян. А слово «щит», или чешский «štit», таким образом, восходит к кельскому sceitos (Шахматов А.А.).

Действительно, мы имеем подобные аналогии. Римляне заимствовали у кельтов и наименование, и собственно щит большого размера — тирею или фирею (θυρεος) от слова дверь (θυρа). Далее мы будем использовать термин «тирея» в этой работе.

Следующая версия — это заимствование из латинского языка слова скутум (scutum), но тогда славянский щит должен был бы звучать как *скут или *скыт (Бранд Р.Ф.).

Еще одна версия — заимствование готского skildus (совр. Schild) (Бранд Р.Ф.).
Наконец, гипотеза, по которой термин мог быть и полностью славянским, «лишь случайно похожим на латинское и на германское» наименования (Бранд Р.Ф., М. Фасмер).

Выдвинувший эти версии исследователь Бранд Р.Ф. вначале склонялся к готскому варианту, но позже, в лекциях по славянской филологии, он его не упоминал.

В ХХI в. были выдвинуты идеи, корректирующие ранее существовавшие теории.

Произошло подновление и обоснование «латинской версии». Было уточнено, что скутум (scutum — квадратный щит) был заимствован в период существования «поздне(вульгарно)латинского» (Вяч. Вс. Иванов).

Именно такой термин использовал исследователь.

Еще одна оригинальная версия предполагает, что у славян было два наименования щита в VI в. Один, заимствованный из кельтско-римского языка, обозначал щит с умбоном, он же и дошёл до наших дней. Другой собственно славянский:


(Шувалов П.В.)

Следует учитывать, что со времен латенской археологической культуры (от Ла-Тэн у Невшательского озера в Швейцарии), в рамках которой предположительно протославяне могли узнать этот термин, форма и размер щита менялся.

В римской армии наименование скутум (scutum) в течение III—IV в. н. э. перешло с цилиндрического щита на овальный. А в VI в. это слово применялось к круглым и овальным щитам.

Вывод о двух наименованиях раннеславянских щитов приводит нас к следующему рассуждению. Прежде всего вызывает сомнение тот факт, что славяне еще в VI в. имели некое отдельное название для своих щитов, связанное с их принципиальным внешним видом, который отличал их от римско-кельтских щитов с умбоном.

В таком случае получается, что со времён протославянско-кельтских контактов заимствованное кельтское слово «щит» должно было бы стать родовым наименование щитов или утеряно, существование двух наименований вряд ли возможно, тем более в рамках родового строя и в условиях, когда протославяне и ранние славяне не имели никакого разнообразия в вооружении. Проще говоря, в языке этого периода не было места лишним названиям, не связанным с важнейшими функциями хозяйствования.

Повторимся: ничто не дает повода говорить о том, что на протяжении длительного времени славяне, обитавшие на огромных пространствах, сохраняли два наименования для щитов.

То же можно сказать и о приходе наименования щита из «поздне(вульгарно)латинского» (Вяч. Вс. Иванов).

Это заимствование теоретически было возможно, так как еще в VI в. в византийской армии использовались исключительно латинские термины, в отличие от литературы, где уже господствовал греческий. Маврикий Стратиг использует греческий вариант латинского термина скутарий (σκουτάρια).

Но здесь возникают новые вопросы: как распространялось это наименование от славян, контактирующих с ромеями, к тем, кто таких контактов не имел, а слово «щит» есть во всех славянских языках.

Нам же представляется актуальными доводы исследователей, обосновавших что слово «щит» славянского происхождения, походит на аналогичные наименования в других языках, это мнение имеет под собой и ментально-материальные обоснования. Так как, по данным крайне редких источников, щит используется у протославян уже в I в. н. э. (М.Фасмер).

Славянский щит у византийских авторов

Теперь перейдём к проблеме фиксации славянского «щита» у византийских писателей. В историографии из-за того, что в источниках есть два совершенно противоречивых сообщения о славянских щитах VI в. (маленькие и громоздкие), идут дискуссии: какой же щит был у ранних славян?

С одной стороны, имеется сообщение Прокопия Кесарийского о том, что


Термин άσπίδια традиционно переводится как «маленький щит».

С другой стороны, автор «Стратегикона», возможно, в первой половине, а возможно, в конце VI в., сообщает о труднопереносимых славянских щитах – σκουτάρια.

Путаница здесь происходит еще и из-за того, что писатели этого периода на равных пользовались греческими и латинскими наименованиями. Для того чтобы придать тексту особую привлекательность, в ход шли устаревшие термины.

Если «маленький щит» возникает только в работе Прокопия, то «большой щит» имеет некоторые «корни» в древности. Тацит писал о том, что у венедов в I в. были scuta gestant — щиты, как вариант, «большие щиты».

В «Чудесах Дмитрия Солунского» (ЧДС) сообщается о щитах (άσπίδων), из которых славяне соорудили защиту, вместо частокола вокруг Фессалоники в 597 г.

У Прокопия Кесарийского, который определил славянский щит как άσπίδια, основное наименования для щита было аспис (ασπίς). Для огромных щитов персидской пехоты и огромных осадных щитов готов он использует термин тирея — θυρεον — θυρεούς.

Поэтому и возникает вопрос, почему, 53 раза употребив ασπίς (щит, подсчёт наш), именно славянский щит он называет άσπίδια. Не употребляя другие древние наименование маленького щита: λαισηια πτεροεντα (крылатый) или πέλτη (пельта).

Современник Прокопия, Иоанн Лид, занимавшейся систематизацией, в том числе и военных наименований, термин аспис (ἀσπίδος) объяснял как скутум, противопоставляя его значительно большему щиту: тирее (θυρεος) или клипее (clipeus).

Безынвентарные славянские захоронения не дают возможность говорить о внешнем виде раннеславянских щитов, впрочем, как и о другом вооружении и заводят спор о размере как бы в тупик (Поляков А.С.).

Какие же есть мнения или доводы по устранению данного противоречия?

Во-первых, версия о том, что перевод термина Прокопия Кесарийского άσπίδια как «маленький щит» неверен.

Традиционно, как мы отмечали, άσπίδια, в том числе и в толковых словарях, он переводится как «маленький щит».

При переводе не учитывался стиль письма Прокопия Кесарийского, который использовал архаичные древнегреческие термины:


(Шувалов П.В.)

Исследователь делает вывод:


Другие исследователи объясняют разницу в размере щитов эволюцией от маленького щита Прокопия Кесарийского к большому щиту Маврикия (Застерова Б.).

Третьи считают, что разные размеры щитов соотносятся с разными племенами (Нефёдкин А.К.).

Вопрос остаётся открытым ещё и потому, что у нас нет археологических данных о щитах. Но и соседи славян могли оказывать какое-то влияние на их вооружение.

С целью провести данные параллели кратко рассмотрим щиты народов, взаимодействовавших в этот период со славянами.

Щиты соседей

Ромеи. До нас не дошли византийские щиты VI—VII вв., но мы имеем множество их идентичных изображений, а также более ранние экземпляры щитов (III в.). Такой щит был овальный, слегка выгнутый, длиной 1,07-1,18 см, шириной 0,92-0,97 см. Их делали из 12-15 деревянных планок толщиной 8-12 мм. Толщина щита получалась 1 см. В качестве материала использовался тополь. Щиты могли покрываться кожей с двух сторон, а могли и не покрываться. Они раскрашивались, и в зависимости от статуса воина на них наносились или общеполковые знаки отличия, или они имели индивидуальные рисунки (Банников А.В.) .

А вот Аноним VI в. предполагал, что щит должен быть размером около 120-130 см. Такого размера в длину был классический прямоугольный скутум периода империи (длина 121 см и ширина 75 см).

Подробнее о ромейских щитах я писал в статьях на «ВО», посвящённых византийской армии VI в.

Повторюсь, дошедших до нас ромейских щитов VI—VII в. нет, только иконография и описания в письменных источниках. В отличие от «варварских» щитов, остатки которых найдены в многочисленных могилах германских племен, в том числе и соседей славян. Безусловно, среди этих находок ключевым является выпуклая металлическая защита для руки — умбон. Мы считаем, что среди находок умбонов, безусловно, есть ромейские экземпляры, попавшие к германцем или вследствие торговли, или как трофеи, или же они были сделаны пленными мастерами.



Германцы. Что представлял из себя германский щит массового производства, можно увидеть на примере щита франков VI в., описанного Агафием Миринейским:


Исходя из данных археологии можно утверждать, что щит германцев VI—VIII вв. имел предельно простую конструкцию. Он был абсолютно плоским, с вырезом для кулака, который прикрывался умбоном, к которому с обратной стороны крепилась ручка или рукоятка, чаще всего посредством сквозных заклёпок.

Щиты лангобардов отличались от щитов других германских племён (франки, алеманы, бавары) и были выпуклыми, а не плоскими, поэтому это давало возможность использовать оригинальное крепление ручек, копировавших выпуклость щитов (некрополь Носера Умбра, могила 24). Установка умбона осуществлялось клепками через поверхность щита.

В отверстии под умбоном крепилась рукоятка (или клепками в районе умбона), иногда еще и у края щита или с помощью концов, упирающихся в край щита.

Лангобарды использовали полусферические щиты, которые мы часто встречаем на ромейских изображениях этого периода: в манускрипте «Илиады» VI в., хранящейся в Милане, на мозаике из константинопольского Большого дворца, церкви в Небо, церкви близ Киссуфима в Иордании и т. д.

Щиты и контакты

Лангобарды были достаточно долгое время соседями славян, позднее славяне даже участвовали в войне с лангобардами против ромеев, а затем они сами воевали на севере Италии против лангобардов.

Гепиды, «безумствующие мечом», занимали территорию на левом берегу Дуная, охватывая всю Дакию, а за Дунаем еще и города Сирмий и Сингидун. Они были соседями-противниками лангобардов в этом районе.

После ухода последних в Италию, в том числе с целью обезопасить себя от буйных новых соседей — авар, славянские племена обитали с гепидами на одной территории, принимали участие с ними в походах, самостоятельно, а позднее как данники авар (после 568 г.), и были знакомы с их вооружением (Бистрицки П.).

Из письменных данных известно, что герулы после разгрома в 512 г. жили на границах ромеев в качестве федератов, потом переместились к гепидам, археологи показывают наличие поселений герулов на территории современной подунайской Сербии. И славяне могли соприкасаться с этим этносом, использующим мечи и щиты (И.Бугарски, В. Иванишевич).

Таким образом, мы видим, что славяне, начиная с периода своего поселения на дунайской границе, тесно контактировали с германскими этносами, и если в области заимствования мечей существовали технологические преграды, то по щитам их было меньше, хотя всё упиралось в уровень кузнечного дела (о нём — в статье о мечах) при создании умбона.

Тем не менее, сегодня сложно понять, насколько славянский щит по конструкции был схож с таким же у германских соседей или отличался от него.

А был ли у славянских щитов умбон?

Некоторые исследователи пишут, что щит славян, начавших совершать набеги на ромейские пределы в начале VI в., был без умбона, основываясь на том, что «громоздкий» щит – это щит без умбона. Что противоречит нашим знаниям о щитах: скутумы конца республики, начала империи были тоже массивными, но имели умбон (Нефёдкин А.К., Шувалов П.В.).

Рассуждение о том, что щит с умбоном и оковкой использовался как в бою с применением метательного оружия, так и в рукопашной схватке, совершенно справедливо, отсутствие же навершия и оковки свидетельствует о том, что щит не использовался в пешем бою, так же допустимо, но эти выводы невозможно применить к славянскому вооружению, так как мы не имеем данных источников: даже по метательным копьям мы обладаем крайне слабой и спорной археологической базой (Нефёдкин А.К.).

В то же время Шувалов считает, что отсутствие умбона не мешает славянским щитоносцам, стоящим в первом ряду, применять его в строю.

Этим самым мы не хотим сказать, что у щитов ранних славян были умбоны, просто хотелось бы подчеркнуть, что в источниках информации об этом нет.

Учитывая тот факт, что славяне (некоторые племена) достаточно успешно смогли освоить постройку осадной техники, стоит думать, что и создание щитов более совершенной конструкции не должно было вызывать затруднений.

Сегодня больше вопросов связанно с умбоном, который невозможно идентифицировать у славян, потому что у нас нет археологических находок.

Что касается разницы в размерах щитов, то ее можно объяснить не эволюцией от малого к большему, что противоречит источникам по славянским щитам, а, возможно, этническими особенностями отдельных племен или родов.

Большие крепкие щиты

Можно считать, что мы наблюдаем эволюцию не в размерах, а в целом, в развитии от совсем слабого вооружения, возможно, и щитов, о чём пишет Иордан, до больших щитов, с учетом влияния соседей германцев и ромейской армии.

В конце концов, щит славян попадал под наименование большого пехотного щита византийцев, естественно, с определенной этнической окраской. Недаром василевс Лев VI Мудрый щит оплитов и славян обозначает уже известным нам термином тирея: тхюрой или туреусом. В основе его работы лежал «Стратегикон» Маврикия, и он, как можно предположить, для внесения большей ясности в период написания своей стратегии в IX в., обозначил славянские щиты термином тирея, то есть «большой щит». Так как Маврикий писал, что славянский щит крепкий, но труднопереносимый.

Нам представляется, что автор «Стратегикона» неслучайно указал на крепость: несмотря на тот факт, что славяне проводили атаки из засад, именно стрелы представляли для них существенную угрозу, на что указывал Маврикий в своих рекомендациях стратиотам. А умелый стрелок, о чём, например, пишет Агафий Миринейский, мог пробить стрелой одновременно и щит, и доспех, что проделал гот Алигерн, который выстрелом со стен Кум убил таким способом византийского таксиарха Палладия.

И ещё одно прибавление про «крепость» щита из того же Агафия. Как ни странно, случай этот произошёл с потомком славянина в ромейском войске. Леонтий, сын анта и таксиарха (сотника) Дабрагеза,


Конечно, это только пример разницы между «не очень крепкими» и «крепкими», но «труднопереносимыми» щитами.

Не стоит выпускать из виду то, что важным требованием к вооружению всегда было уменьшение веса при сохранении или улучшение технических характеристик. Поэтому для автора «Стратегикона», знающего более технологичный ромейский щит, об устройстве которого мы писали выше, щит славян казался громоздким.

В ЧДС сообщается о том, что «частоколом у них [славян. – Э. В.] было сплетение друг с другом сомкнутых щитов». Поэтому можно уверенно говорить о том, что славяне именно большие щиты использовали как «стену» против стрел. Очевидно, что применять в такой ситуации легче всего крепкие и большие, а не маленькие щиты.

Таким образом, учитывая скудные данные источников, можно считать, что в VI—VII веках славяне использовали крепкий большой щит, размеры которого, возможно, варьировались. В своей массе это были примитивные щиты собственного производства в рамках родовой общины, скорее всего, такие же «простые», как описанные у Агафия Миринейского щиты франков. Тяжесть и труднопереносимость их можно объяснить низким уровнем технологий, когда, возможно, для изготовления использовались целые доски. Самым важным, как нам представляется, была защита от метательного оружия, что и обеспечивал крепкий труднопереносимый щит, примитивный, который не жалко было бросить в случае необходимого отступления.

Славяне, как все народы, пользовались и трофейными щитами, и перенимали технологии, где это было возможно и где позволял их уровень производства.

При рассмотрении это типа вооружения, как и прочего оружия, следует учитывать фактор общей низкой материальной культуры славянских племён этого периода. Племена, находящиеся на границах Византии, отличались в материальном плане от племён далёких от этих земель (Мавродин В.В.).

Одежда и защита славян

Для начала приведем в двух разных переводах известный отрывок из Прокопия Кесарийского об одеянии славянина. Сообщение, которое иногда вызывает большие сомнения. Первый, «целомудренный» перевод:


(Кондратьев С.П.)

Второй сделан с попыткой четче передать описание:


(Иванов С.А., Гиндин Л.А., Цымбурский Л.В.)

Проанализировав историографию (мнения об этой одежде весьма разные: набедренная повязка, закатанные штаны) и переводы этого отрывка на разные языки, переводчик текста предполагает, что славяне перед боем одевались в анаксириды (άναξυριδες), своего рода гетры:


(Иванов С.А.)

Существует ещё одно мнение, суть его заключается в том, что порты у славян появились позднее, а описанные одеяния представляли из себя


(Шувалов П.В.)

Смысл такого одеяния остаётся загадкой.

Но у Прокопия Кесарийского анаксириды были синонимом штанов, в «Тайной истории» он, описывая гуннскую моду в Константинополе, указывал на «широкие штаны» — анаксириды, в которые одевались столичные модники.

Думается, что все-таки славяне носили не какие-то ноговицы-гетры, которые надевались перед боем и чуть прикрывали мужское достоинство, а штаны, состоящие из двух штанин, которые поддерживались поясом, дабы не спадывали, то есть и прикрывали «срамные места».

Мы имеем археологические данные из Египта по «гетрам» ромейских воинов, и они доходят до колен или чуть выше, лангобарды носили белые гетры, которые одевались до колен.

Можно лишь очень гипотетически предположить, что брючины могли быть очень широкие, что мы наблюдаем в дошедшем до нас национальном костюме хорватов и словенцев.

Лбратимся ещё к двум немаловажным аспектам.

У многих реконструкторов вызывает сомнение то, что славяне, обитавшие в северных районах, да, впрочнм, и на Балканах, ходили всегда с «голым торсом». Но вот автор «Стратигикона» писал:


Видавший виды секретарь полководца Велисария так же, как и его современники, описывавшие события и этносы, делал акцент на более ярких деталях и отличиях: авары имеют косы, герулы сражаются без доспехов, лангобарды необычайно агрессивны, даже по меркам Раннего Средневековья. А в случае со славянином-воином Прокопий ведёт речь об «иных» или «некоторых», особенных воях, которые не носили хитонов. Хитон или туника – верхняя повседневная одежда, используемая в этот период. Таким образом, он сообщает только о некоторых мужах, сражавшихся в славянском воинстве. Какое количество было таких воинов, сказать сложно.

Но в рядах «варваров» такой внешний вид встречался нередко. Конечно, он вызывал удивление у римских авторов, но был, повторюсь, обыденным для индоевропейских племён периода родоплеменного строя. Ещё Полибий сообщал об обнажённых воинах-кельтах в битве при Теламоне, Каннах и др.

Прокопий Кесарийский описывал герулов, с которыми он не раз был в боях:


Его младший современник, Агафий Миринейский изображает франков:


Мы видим, что участие в сражении полуобнажённых воинов является достаточно общим местом, а не спецификой только славян.

Воин в таком виде стремился как испугать врагов, поразить их внешним видом, так и подчеркнуть свою доблесть, «свирепую отвагу и безудержную воинскую силу».

Такие вои сражались и среди одетых в «хитоны» соплеменников. О таких бойцах есть мнение, что они были членами воинских «оборотнических» братств (Алексеев С. В.).

Что нам представляется недостаточно обоснованным и не соответствующим стадии развития славянского общества VI-VIII вв., см. предыдущие статьи на «ВО».

Впрочем, мы больше ничего не знаем о внешнем виде славянского воина. Византийские авторы (кроме рассмотренного выше спорного момента) ничем их не выделяют, следовательно, можно предположить, что они носили такие же домотканые длинные рубахи, имели верхнюю одежду из грубых тканей или шкур. Думается, что эта одежда, в силу консервативности родового и послеродового строя, слабо менялась на протяжении многих веков и дошла до нас с Древней Русью.

Готы, лангобарды, франки, саксы имели какие-то особенности в своей одежде. Безусловно, и славянское платье имело отличия, и об этом нам сообщает «Хроника Фредегара» в VII в., но в чем состояла конкретика, в орнаментах на накладках на одежду, поясах, остаётся лишь гадать: первый славянский король Само, его окружение, все были одеты в славянскую одежду, которая по каким-то, нам неизвестным признакам, отличалась от одежды франков.

Что же касается защитного снаряжения, то о нем у ранних славян мы вообще ничего не знаем. Они могли использовать защитное вооружение, добытое как у кочевников, так и ромеев. Вои, которые попали на военную службу в Византию, в случае записи в каталог, конечно, снабжались ромейским снаряжением.

Открытым остаётся вопрос: были в защитном вооружении славяне на лодках в заливе Золотого Рога во время осады Константинополя в 626 г. или в нём были только авары и другие кочевники, а на лодках присутствовали славяне, болгары, прочие варвары?

Авары, предпочитавшие сражаться во второй линии, отправляли вперед тех, кого было не жалко, своих «рабов»: славян, булгар и гепидов. После поражения в Золотом Роге каган в ярости приказал избивать всех спасшихся, поэтому возникают сомнения, что на лодках были «оплиты»-авары, они, скорее всего, остались на конях перед Харисийскими воротами и воротами Святого Романа. Можно предположить, что славяне могли быть в защитном вооружении в этом сражении. Броня, вернее, пластинки от ламинарной брони, используемые кочевниками, найдены на славянском городищи в Хотомели. Основные же находки элементов кольчуг и броней относятся к территории антов.

Даже учитывая безынвентарность славянских погребений и высочайшую ценность такого снаряжения, которое, скорее всего, продолжали использовать и после смерти владельца, надо указать, что этих свидетельств крайне мало.

Трофейная защита, возможно, доставалась вождям и лучшим воинам. Это же можно сказать и о шлемах. А вот во время осады Фессалоники в 60-х г. VII в. славяне выступают как оплиты, и у них, возможно, было защитное снаряжение. Но это всего лишь предположения.

Подавляющее же число славянских воев сражалось без защитного вооружения, защищаясь исключительно щитами и используя природные и искусственные укрытия.

Источники и литература:

Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах. СПб., 1993.
Jean de Lydien Des magistratures de l’État Romain.T.I. 2 partie. Paris. 2006.
О стратегии. Византийский военный трактат VI в. // Перевод и комментарий Кучмы В.В. СПб., 2007.
Агафий Миринейский. О царствовании Юстиниана // Перевод М.В. Левченко. М., 1996.
Иордан. О происхождении и деянии гетов. Вступительная статья, перевод, комментарии Е.Ч. Скржинской. СПб., 1997.
Аммиан Марцеллин Римская история. Перевод с латинского Ю.А. Кулаковского и А.И. Сонни. СПб., 2000.
Шахматов А.А. К вопросу о древнейших славяно-кельтских отношениях. Казань, 1912.
Перевалов С.М. Тактические трактаты Флавия Арриана. Текст, перевод, комментарии. М., 2010.
Бранд Р.Ф. Дополнительные замечания к разбору этимологического словаря Миклошича // Российский филологический вестник. Т. 24. Варшава. 1890.
Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в 4-х томах. Перевод О. Н. Трубачёва. Т. IV. М., 1987.
Бранд Р. Ф. Введение в славянскую филологию. М., 1912.
Иванов Вяч. Вс. Поздне(вульгарно)латинские и романские заимствования в славянском // Славянская языковая и этноязоковая система в контакте с неславянским окружением. М., 2002.
Шувалов П. В. Оружие ранних славян // «Культурные трансформации и взаимовлияния в Днепровском регионе на исходе римского времени и в раннем Средневековье», 2004. Том 11. Труды Института истории материальной культуры. СПб., 2004.
Банников А.В. Морозов М.А. Византийская армия (IV-XII вв.). СПб., 2019.
Поляков А.С. Военное дело у славян в VI-VII веках. Автореферат дисс. на соиск. ученой степени к.и.н. СПб., 2005.
Банников А.В. Римская армия в IV столетии (от Константина до Феодосия). СПб., 2011. С. 66.
Негин А.Е. Римское церемониальное и турнирное вооружение. СПб., 2010.
Дандо-Коллинз С. Полная история всех римских легионов Римской империи. М., 2015.
Хлевов А.А. Предвестники викингов. Северная Европа в I-VIII вв. СПб., 2005.
Бугарски И., Иванишевич В. Пограничье римской империи и варваров: система обороны империи от Куция до Ледераты // Лесная и лесостепная зоны Восточной Европы в эпохи римских влияний и Великого переселения народов. Конференция 3: Сб. статей/ Под ред. А.М. Воронцова, И. О.Гавритухина. Тула, 2012.
Нефёдкин А.К. Тактика славян в VI в. (по свидетельствам ранневизантийских авторов) // Византийский временник № 87. 2003.
Пероз Джейн, Аллен Стивен. Рим и его враги. Пер. Шмелёвой О., Колина А. М., 2014.
Алексеев С. В. Славянская Европа V—VI веков. М., 2005.
Southern P., Dixon K.R. Roman Аrmу. London, 1996.
Greek Lexicon of the Roman and Byzantine Periods. New York, C. Scribner's sons, 1900.
Peter Bystrický Longobardsko-gepidské nepriatel’stvo v cˇase Justiniánovej vojny proti Gótov.// Byzantinoslovaca, Vol. VI. Praga. 2017.
Zasterova B. Les Avares et les Slaves dans la Tacticrue de Maurice. Pr., 1971.

Продолжение следует…