Начало подводной войны на Балтике

Подводная война в Балтийском море началась уже с первых дней гитлеровского вторжения в СССР. Еще до начала войны несколько германских субмарин заняли исходные позиции на подходах к советским военно-морским базам и у входа в Финский залив. В их задачи входило блокировать действия советских надводных и подводных сил в заданных районах путем постановки минных заграждений на подходах к базам и в теснинах, а также торпедными атаками на советские корабли и суда. Мины, поставленные немецкими подлодками, были в основном оснащены магнитными взрывателями, что для советской стороны оказалось весьма неожиданной проблемой, так как Балтийский флот не располагал достаточным количеством магнитных тралов. Торпедные атаки не принесли немцам каких-то особых успехов, но две из них для советских кораблей закончились трагически.

В начале войны Краснознаменный Балтийский флот имел в своем составе 65 подводных лодок, но только 47 из них были готовы вести боевые действия. Остальные находились на ремонте или в резерве. Подводные лодки были сведены в три бригады, из которых 1-я и 2-я входили в состав отряда подводных кораблей, а 3-я оставалась учебной. Первая бригада, под командованием капитана 1-го ранга Николая Египко, базировалась первоначально в портах Прибалтики – в Лиепае, Вентспилсе и Усть-Двинске, а затем в районе Моонзундских островов с главной базой в заливе Трииги (Трига) на севере острова Сааремаа. Корабли 1-й бригады должны были действовать в районе южнее параллели 56°55', проходящей по южной оконечности острова Готланд – Сундре Хобурген. Севернее этой линии находился район действий 2-й бригады (капитан второго ранга Александр Орёл), базирующейся в Таллине и Палдиски.

Корабли обеих бригад имели задачу в своих районах действий атаковать боевые корабли и караваны судов противника и передавать донесения обо всех передвижениях флота противника. Борьба с караванами возможна была, естественно, на немецких путях сообщения, которые проходили главным образом у восточных берегов Швеции, в районе Аландских островов и в акватории южной Балтики между Мемелем и Килем. Позже, уже в ходе войны, немцы организовали новые пути сообщения вдоль восточных берегов Балтийского моря, от Лиепаи до Риги, а со временем продленные до Таллина и Хельсинки. Задачи по уничтожению кораблей противника, прежде всего, линкоров и крейсеров, можно было выполнять в районах их базирования или у советских берегов, например, во время обстрела портов или сухопутных войск. Поэтому советское командование разместило часть подводных сил на немецких коммуникациях, а часть – в портах Прибалтики, главным образом в Лиепае и Вентспилсе.


Развертывание подводных сил прошло в общем исправно. За два первых дня войны советские подводные лодки заняли боевые позиции вдоль советского побережья, а к 25 июня вдоль побережья Швеции, в районе острова Борнхольм и на водах Данцигской бухты. Кроме того, после того, как в войну включилась Финляндия, две подводные лодки из Кронштадта заняли позиции в центральной части Финского залива. При развертывании этих сил главная опасность исходила от мин, поставленных немецкими кораблями и самолетами накануне вторжения. Уже 23 июня в Ирбенском проливе на минах подорвалась М-80. Это была первая потеря подводного флота и серьезный тревожный сигнал минной опасности, но в ход развертывания подводных сил она не внесла никаких помех.

Советские подводные лодки в целом быстро заняли свои боевые позиции и приступили к несению боевой службы, но успехов пришлось ждать довольно долго. На это повлияло несколько причин.

Во-первых, уже первые дни войны наглядно показали, что выбор боевых позиций был сделан далеко не самым лучшим образом. У берегов Прибалтики, где ожидалось появление германских линкоров и крейсеров, море пустовало. На этих водах не появились никакие крупные надводные единицы, зато глубины кишели немецкими подводными лодками и поставленными ими минами. Правда, в прибрежной зоне были развернуты относительно небольшие подводные силы, но тем не менее они ослабили группировку, действующую на коммуникациях. Слишком мало осталось сил для ведения эффективных действий на юге Балтики, а западная Балтика оказалась, вообще, вне зоны действий советского флота. Правда, из-за относительно малой глубины, эти воды были мало пригодны для ведения подводной войны, но отправка хоть каких-нибудь сил в район между Борнхольмом, островом Рюген и южной Швецией была возможна и целесообразна, так как там сосредоточилась бóльшая часть немецких морских путей.


Кроме того, первые дни войны выявили множество существенных недостатков в организации подводного флота и его действий. Прежде всего, подводные лодки, патрулирующие свои боевые секторы, не располагали достаточной информацией о передвижениях немецких караванов. Подлодки сами должны были организовать разведку, полагаясь на случай и зачастую упуская либо удобные позиции для атаки, либо саму возможность атаки. Хотя в небе над Балтийским морем была организована разведка с воздуха, она ограничилась прибрежными зонами. И советские разведчики не залетали в районы, по которым проходили немецкие коммуникации.

Специальная воздушная разведка в интересах подводных сил вообще отсутствовала как таковая, что отрицательно сказалось на результатах их применения против вражеского судоходства. Совершенно скверно работала связь с кораблями в открытом море. Очень мало имелось единиц, снабженных аппаратурой для приема и передачи радиосигналов в подводном положении. Радиосообщения, зачастую содержащие важные данные о передвижениях немецкого флота, приходилось, как правило, передавать по ночам, в надводном положении, во время зарядки аккумуляторов. Но даже по ночам сообщения не всегда достигали назначения, так как их передавали в точно определенное время, а подводные лодки не всегда могли в это время всплывать на поверхность.

Тактика

Далее с первых дней войны проявились недостатки в тактике ведения подводной войны, которые не способствовали высокой результативности. Подводным лодкам назначались секторы, жестко ограниченные географическими координатами, в которых они должны были оставаться в ожидании появления немецких кораблей. Это была сугубо пассивная тактика, неприменимая для ведения войны на коммуникациях, которая предполагает поиски вражеских караванов и продолжительное следование за ними для выбора удобной позиции для атаки. Также порочной была практика использовать для атаки лишь единичные торпеды – что следовало из неправильного понимания экономии дорогостоящего оружия при его низкой вероятности попадания в цель. Кроме того, суда или корабли не всегда тонули после одной торпеды, а повторение атаки обычно было затруднено или невозможно ввиду присутствия эскортных кораблей.


Большинство организационных и тактических ошибок и недостатков проявилось в самые первые недели войны. О них говорили и писали командиры подлодок, возвращавшихся с заданий, часто предлагая пути решения проблем. Благодаря этому много недостатков было устранено уже в июле; остальные проблемы решались по мере их осмысления и сбора необходимой информации и средств.

В июле была изменена система патрулирования и больше сил было выделено для действий на коммуникациях противника. Постепенно налаживалась разведка с воздуха в интересах подводных сил. Изменилась организация связи с кораблями в море – теперь по ночам радиосообщения передавались многократно с регулярными интервалами. Флот затребовал больше средств связи. Все эти решения были нужны и постепенно внедрялись, но не только они влияли на эффективность действий советских подводных лодок. Были и факторы, независимые от воли советского командования.

В первые недели войны у советских подводных лодок не было больших возможностей потопить какое-либо значащее количество судов или кораблей ввиду того, что германское командование заранее ограничило судоходство на важнейших балтийских путях, что, несомненно, было продиктовано опасениями перед советскими подводными силами. С одной стороны, благодаря этому германский флот не понес существенных потерь, но, с другой стороны, потери понесла экономика Германии. Потери в экономике, вытекающие из сокращения грузопотока, трудно подсчитать, но, кажется, они должны были быть значительными, постольку, поскольку до войны Швеция морским путем поставляла в Германию до 2 миллионов тонн железной руды в месяц. Так, парадоксально, одним только своим существованием советский подводный флот добился значащего успеха в виде ограничения этих поставок.


Но ограничить, разумеется, еще не означает полностью прервать. Этого германское командование позволить себе не могло, а, пользуясь опытом битвы за Атлантический океан, с первых дней нападения на СССР организовало на Балтике систему конвоев. В южной и восточной акваториях Балтийского моря формировались караваны, преимущественно небольшие, из 2–3 судов, но с сильным сопровождением. Как правило, эскорт каравана состоял из 4–5 кораблей разного типа, а суда с ценными грузами могло сопровождать и по 8–9 кораблей. И это при том, что в атлантических конвоях пропорции между количеством кораблей сопровождения и транспортных судов были прямо противоположными, потому что там один эскортный корабль приходился в среднем на 8 транспортных судов.

В Балтийском море немцы придавали караванам не только очень сильное сопровождение, но и прикрытие с воздуха и с берега. Кроме того, они полностью использовали возможность проводить караваны в мелких прибрежных районах, недоступных подводным лодкам. Самые опасные участки пути немцы старались проходить по ночам, вероятность обнаружения подводными лодками была самой низкой; у берегов Швеции немцы неоднократно нарушали шведские территориальные воды, избегая таким образом атак со стороны советских подлодок. Всё это тоже отрицательно сказывалось на эффективности советских подводных сил.

Стоит упомянуть еще один фактор, особенно характерный для советских подводников – это их отвага, самопожертвование, дисциплина, выучка и спайка экипажей. Эти качества советских моряков помогали им форсировать минные заграждения, атаковать в сложных условиях, а зачастую спасаться в критических ситуациях. Увы, такова была обратная сторона отсутствия боевого опыта у большинства командиров и рядового состава. Опыта приходилось набираться в ходе боевых действий и зачастую платить за это самую дорогую цену.


Продолжение следует...