Рассказ о простом русском солдате — сержанте Каленове.

Уважаемые жители города Тольятти! Я никогда не был в Вашем городе, но живет среди Вас дорогой мне человек, о котором я хочу Вам поведать. С 1986 по 1988 год вместе с этим человеком мы проходили службу в Республике Афганистан. О том, как это происходило, я и хочу Вам рассказать.

Сам я офицер, службу в Афганистане проходил в должности командира танкового взвода — начальником сторожевой заставы.

Осенью 1986 года привез ко мне на заставу начальник штаба молодое пополнение. Среди них был крепкий, невысокого роста парень с сержантскими лычками. Мне тогда подумалось, что сержанта привезли из другого подразделения. Из учебки, как правило, приходят бойцы со званием «младший сержант», а тут «сержант». Но, как оказалось, паренек пришел как раз из учебной части.

После того как личный состав передали заместителю командира взвода, который повел «молодых» в расположение показывать их спальные места, мы с начальником штаба нашего батальона, капитаном Федорашко Александром Ивановичем, поднялись ко мне. Пока я записывал в штатную книгу данные молодого пополнения, Александр Иванович сказал:

— Там у тебя молодой сержант, так ты его особо не напрягай.

— «Блатной» что ли?

— Да не «блатной». Просто на днях должны прийти документы на его увольнение.

На мой вопросительный взгляд Александр Иванович сказал:

— Комиссуют его. В армию по ошибке взяли. У него перелом позвоночника.

— Александр Иванович, зачем здесь мне инвалид? Забирайте его к себе на «девятую». У меня здесь не санаторий — сами знаете. Мне бойцы нужны. Понимаете, бойцы!

— Не шуми. Привез, значит так надо. Я тебе плохого не привезу. Парень отлично закончил учебное подразделение, получил звание «сержант». Это о чем-нибудь говорит? Читал я его характеристику — парень золотой. Пока у тебя, а там видно будет. Просто пока на выносные его не выпускай. Пусть дежурным по заставе походит.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

С тем он и покинул заставу.

Каленов как-то сразу глянулся всему личному составу заставы. Спокойный, рассудительный, уверенный в себе сержант вошел в коллектив ровно. Когда у вновь прибывшего солдата нет никаких «косяков», когда он добросовестно выполняет то, что от него требуется, следит за своим внешним видом и ни с кем не конфликтует, окружающие сослуживцы постепенно начинают уважать такого человека.

Так как я заканчивал не политическое, а командное училище, никогда не выяснял в подробностях биографию человека при первой встрече. Солдат со временем сам раскрывается, и «дурь каждого становится видна». Постепенно из общения с Андреем я выяснил его историю.

До армии Андрей занимался тяжелой атлетикой. Успешно прошел приписную комиссию и готовился честно выполнить свой воинский долг перед Родиной. На одной из тренировок, выполняя рывок, штанга выскользнула из рук спортсмена и упала на спину. Каленов попал в больницу с диагнозом — перелом позвоночника.

Когда парень достиг призывного возраста, пришла повестка из военкомата. В военкомате, на медицинской комиссии выяснилось, что с такой травмой парень к службе в Вооруженных Силах не годен. Документы попали на стол к военному комиссару. Тот пригласил Каленова в кабинет.

— Андрей, понимаешь, штука какая. Чтобы тебя комиссовать, необходимо заключение военно-врачебной комиссии. Давай так. Мы тебя призываем, тем самым выполняем свою директиву, а потом ты ложишься в госпиталь, тебя освидетельствуют, и — свободен. Служить тебе в любом случае нельзя, а мне показатели портить не хочется.

Каленов согласился и попал в учебное подразделение. Там его, естественно поместили в госпиталь, он прошел ВВК, и стал ждать заключения комиссии.

Пребывая в учебке, он, естественно, посещал занятия наравне со всеми. Успешно прошел курс обучения по специальности «командир танка». За примерное поведение и успехи в учебе курсанту Каленову было присвоено воинское звание «сержант», что в истории Советской Армии являлось исключением.

При распределении по частям, командир учебной роты вызвал сержанта Каленова:

— Андрей, столько-то человек мы должны отправить для прохождения службы в Афганистан. Вот думаю — тебе со дня на день придут документы на «комиссацию». Ты даже границу пересечь не успеешь. Зачем отправлять лишнего человека, согласись.

Каленов согласился. Так сержант Каленов Андрей Петрович из города Тольятти оказался на моей заставе.

Прошло немногим более месяца. Мои солдаты, у которых закончился срок службы должны были на днях улетать в Союз. Собрал я «дембелей» и обратился за советом:

— Товарищи солдаты и сержанты. Все вы добросовестно выполнили свой долг на земле Афганистана. Скоро вы разъедетесь по домам. Хочу у вас узнать — кого бы вы видели на месте заместителя командира взвода? Федутик прекрасно справлялся с этими обязанностями. Кто на ваш взгляд может его заменить?

Для себя выбор я уже почти сделал. Каленов прекрасно себя зарекомендовал, но примут ли его те, кому осталось служить полгода? Здесь не Союз, к тому же в условиях боевых действий любые трения в солдатской среде могут иметь непредсказуемые последствия. Именно по этой причине я планировал поставить на должность заместителя командира взвода, старшего сержанта Батырова. К тому же никто не знал, когда придут документы с заключением ВВК на молодого сержанта и сколько времени Каленов пробудет на заставе. Размышляя подобным образом, я полагал, что поступлю именно так, но хотелось выслушать мнение старослужащих, опаленных войной солдат. Когда же все они, в один голос высказались за кандидатуру Каленова, я был приятно удивлен. Я обратился к присутствующим:

— Парни, вы уедете, а мне здесь еще работать. Полагаю, будет уместным узнать мнение остающихся сержантов.

После снятия выносных постов и подведения итогов, расширенная беседа состоялась. Выслушивая все точки зрения, я спросил мнение старшего сержанта Батырова. Он встал и сказал:

— Товарищ старший лейтенант, в принципе, мы между собой уже говорили на эту тему. Я был одним из первых, кто предложил кандидатуру Каленова. Андрей за это небольшое время показал себя толковым парнем. Мы постоянно на выносных, вы постоянно на выезде. То на обстрелах, то на операциях, а на заставе всегда должен быть командир. Случись обстрел заставы, Каленов сможет грамотно организовать отражение нападения. При последних обстрелах мы все это видели. Во-первых — не трус, а во-вторых, грамотно может отдавать команды. К тому же, в его присутствии, я убежден, никто не «накосячит», да и мы со своей стороны ему поможем. Я обещаю. А что «молодой», так это через полгода пройдет.

Солдаты дружно рассмеялись.

— Ну что, товарищи «деды» и «дембеля», пригласим сержанта Каленова? Послушаем, что он нам скажет? — Спросил я у сержантов.

— Конечно, конечно, — загудели «дембеля».

Каленов, когда узнал, зачем его вызвали, ненадолго задумался. Я смотрел на лица присутствующих бойцов и видел их чистые взгляды. В них читался вопрос — «не струсишь, Андрюха?». Пройдясь ладонью по подбородку, Каленов обвел взглядом аудиторию и сказал:

— Товарищ старший лейтенант, мужики, я вроде как «молодой».

— Ты это перестань, — не выдержал Федутик, — не хочешь брать на себя ответственность, так и говори. Боишься чего-то, так и говори.

— Да ничего я не боюсь, просто в этом случае я же требовать начну не кокетничая ни с кем. Кому это понравится. — Он посмотрел на Батырова. — Вы же первый меня пошлете куда надо, товарищ старший сержант.

— Надо будет, и пошлю. Главное, чтобы пацаны все живые были. Моя помощь понадобится, не оттолкну, а зарываться начнешь, тоже молчать не буду — знаешь. Ты что, боишься что подчиняться не буду? Так службу знаю — мне подсказывать не придется, не переживай. При «дембелях» говорю — унижать никого не буду, но и никому не позволю, а армия — это армия. Ели ты замкомзвода, значит ты командир, и точка. Боишься, скажи.

Я сидел в стороне и не мешал беседе парней. На какой-то миг показалось, что они про меня забыли. Разговор шел слишком откровенный, чтобы мне в него вмешиваться.

— Андрей, — заговорил Федутик, — здесь не санаторий и не расположение дивизии. Ты это уже понял. Ты вот что скажи — сможешь в одиночку, без командира взвода командовать заставой в случае нападения? Не побоишься? Сможешь, если понадобится, отрезать ногу или руку раненому и наложить жгут? Крови не испугаешься?

— Что зазря воздух языком молоть? Время покажет. Пока не боюсь, а испугаюсь — как я вам в глаза смотреть буду? Короче — доверяете, я согласен. Не оправдаю доверия, снимайте к чертовой матери.

Когда начальник штаба узнал о моем решении поставить сержанта Каленова на должность замкомвзвода, сказал:

— Решать тебе, смотри сам. Просто не затянулся бы процесс адаптации в новой должности молодого сержанта. Учить особо некогда. Завтра уходим в «зеленку» на операцию. У тебя за старшего на заставе прапорщик Калугин останется. Сегодня в 14 — 00 за «дембелями» подойдет БТР, завтра улетают в Союз, так что готовь.

Отправка в Союз отслуживших свой срок солдат и сержантов из Афганистана — это очень трогательный ритуал. После прощания, «дембеля» усаживаются в БТР, и когда бронированная машина трогается, над заставой расцветают бутоны осветительных мин, часовые трассерами отбивают в воздух чечетку, отдавая дань уважения отслужившим товарищам. Когда БТР проезжает мимо выносных постов, командиры экипажей подносят правую руку к виску, и замирают, отдавая честь. После этого над танком взлетают сигнальные ракеты и веер трассирующих пуль. И так на всем протяжении маршрута до Кабула.

Назавтра двумя экипажами мы ушли на боевую операцию. Это была очередная дивизионная операция по проводке колонны с продуктами и боеприпасами на заставы батальона охраны Баграмского аэродрома. В тот же день сержант Каленов получил боевое крещение как командир заставы. Когда мы вернулись из Чарикарской «зеленки», прапорщик Калугин с восторгом, свойственной его импульсивной натуре, поведал о том, как грамотно сержантом Каленовым была организована система огня при отражении нападения на заставу. Сам Калугин выехал на танке и держал связь с заставой. Благодаря четким целеуказаниям, которые Калугин получал от Каленова, огневые точки душманов были подавлены, и духам не удалось сковать боем командирский танк, благодаря чему был предотвращен обстрел на дороге. Короче — Каленов оказался на своем месте. Мы не ошиблись.

Сегодня, вспоминая Афган, я благодарен судьбе, что у меня был такой заместитель — сержант Каленов Андрей Петрович. Уходя на боевые операции, я был спокоен — на заставе будет все, как надо. За все время совместной службы, я ни разу не слышал, чтобы Андрей повысил голос. Его указания солдатам и сержантам звучали четко и весомо, и так же четко и неукоснительно выполнялись. Его авторитет был непререкаем. Не помню ни одного конфликта на заставе, связанного с его командованием. Немалая заслуга Андрея была и в сплоченности коллектива взвода.

Помню, как-то перед очередной боевой операцией Каленов подошел ко мне:

— Товарищ капитан, разрешите со своим экипажем на боевые сходить в «зеленку». Стыдно, понимаете. Парни на операции ходят, а я как вша обозная на заставе отсиживаюсь.

— Ты же понимаешь, что мне ты нужен на заставе. К тому же здесь тоже стреляют.

Разговор на этом закончился, но, питая к замкомвзводу огромное уважение и понимая его, я не смог оставить эту просьбу без внимания. В составе экипажа 417-го танка сержант Каленов ушел на дивизионную операцию в Чарикарскую «зеленку».

Без ложной скромности беру на себя смелость заявить, что к танкистам 682-го мотострелкового полка у командира 108-ой дивизии, генерала-майора Барынькина, было особое отношение. Не было случая, чтобы наши парни не выполнили поставленные задачи. Ни одна боевая операция не проводилась без нашего участия.

За проявленные мужество и героизм при выполнении боевых задач, приказом командира дивизии, старший сержант Каленов был представлен к высокой правительственной награде — Ордену «Красной Звезды». В честь 70-летия Вооруженных сил, приказом командира дивизии, старшему сержанту Каленову было присвоено очередное воинское звание — «старшина». Указом Президиума Верховного Совета СССР, Каленов награжден юбилейной медалью — «70 лет Вооруженным Силам СССР».

Вообще, когда речь заходит о боевых наградах, я всегда говорю, что если бы Министерство Обороны «не заботилось о нашем здоровье», мы все ходили бы горбатыми — под тяжестью всех заслуженных нами наград. Лично я неоднократно писал наградные листы на Андрея Каленова, на многих своих солдат, которые кровью и потом заслужили их, но… многие наградные, согласованные с вышестоящим командованием, нашли свой приют в штабных урнах.

До приказа об увольнении выслуживших свой срок военнослужащих, оставалось не более месяца, когда на Андрея Каленова пришли документы на «комиссацию». Парень честно выполнил свой воинский долг перед Родиной, и должен был с «белым билетом» вернуться домой. Несправедливо, но… приказ есть приказ.

— Товарищ капитан, разрешите обратиться к командиру дивизии?

— Андрей, ты же в армии. Я могу тебе разрешить обратиться только по инстанции, не более.

Старшина Каленов убыл в Баграм. В Баграме Андрей все-таки добился аудиенции с командиром дивизии, и генерал-майор Барынькин взял-таки на себя ответственность, и разрешил Андрею дослужить до приказа Министра Обороны на родной заставе, за что огромное ему спасибо от всех нас — танкистов Рухинского полка.

Когда комдив беседовал с Каленовым, то предлагал ему дослужить в любой не боевой части дивизии — в медсанбате, на кухне, при штабе, но Андрей все-таки упросил командира дивизии вернуться на заставу. Нашей радости не было предела, когда на следующий день начальник штаба батальона привез старшину Каленова назад на заставу.

Сегодня старшина запаса Каленов Андрей Петрович живет и работает в стольном городе Тольятти, и я хочу передать моему Солдату привет и наилучшие пожелания. Андрей, я горжусь, что судьба свела нас на этой войне. Многие люди обязаны тебе жизнью. Удачи тебе во всем! Прости, если сочтешь мое письмо к жителям Тольятти бестактностью, но пойми — я не могу о Вас не говорить людям. Вы — Солдаты России. Наша гордость. Честь и Слава.

Обнимаю. Твой командир, капитан (ныне майор запаса) Погодаев Сергей Геннадьевич.

24 февраля 2002 года. г. Комсомольск-на-Амуре.

Ну вот, Александр Григорьевич, вкратце то, о чем я тебе сегодня хотел поведать. О Каленове еще много можно говорить. Уже после войны в Афганистане мы встречались в Самаре, где наши парни-афганцы пробили-таки квартиру для детей и вдовы Володи Исмаилова. Галина с утра уходила на работу, я с Алешкой и Денисом отправлялся в город, чтобы не мешать бригаде наших афганцев делать ремонт в квартире.

Там я узнал о том, как в Самаре от рук малолетних бандитов — сынков высокопоставленных чиновников погиб механик-водитель комбатовского танка, как Андрей с нашими парнями разыскали их всех и добились суда.

Честно говоря, мне приятно сознавать, что в воспитании таких мужиков мы — их офицеры — приняли некоторое участие. Я так думаю. Во всяком случае я глубоко убежден в том, что никто из наших Солдат никогда не пнет беременную женщину в живот, не станет расстреливать стариков и детей на улицах Новочеркассков и Бендер, Кызылов и Московий.

Прекрасно помню как во время обстрела, когда духовский снайпер пытался убить раненую афганскую девушку, и мой механик-водитель покинул танк, чтобы вынести юное существо из-под огня. При разборе «полетов» солдат получил от меня…

Помню как я кричал на него, что мне глубоко плевать на все население Афганистана, что из-за его раскурдяйства могли погибнуть наши бойцы, что я его лучше сам грохну, чем это сделает дух вонючий.

Но даже тогда меня переполняла гордость за своего солдата. Даже тогда…

По этой причине, Сашка, я глубоко верю в то, что я говорю. И убежден — те кто устраивает бойни сотрутся в памяти народной, но им воздастся. А доблесть и героизм нашего солдата останется в веках.

Впрочем, блажен кто верует…

http://warfiles.ru/show-79956-prostoy-russkiy-soldat-serzhan...