Два русских офицера были убиты, и их сослуживцы верили, что виной тому — заговоренная чеченская шашка, которой они владели. Расследование «Моей Планеты».

Началась эта история еще в мае 2012 года, когда наша съемочная группа была в экспедиции на Кикладском архипелаге в Греции. В один из дней мы оказались в огромной пещере острова Андипарос, своей красотой известной еще со времен Александра Македонского.

Известно также, что с 1770 по 1775 год неподалеку от пещеры стоял и русский флот. Один из участников Архипелагской экспедиции капитан Степан Петрович Хметевский оставил запись об этом в своих дневниках. Он и привел нас в эту пещеру — мы хотели найти на ее стенах отметку самого Хметевского: его имя и дату.

За три часа, что мы исследовали пещеру, ни одной надписи, оставленной русскими моряками, так и не было обнаружено — видимо, нужная нам часть пещеры уже завалена. Или же следы тех моряков исчезли под более поздними «автографами»: мы насчитали около 50 надписей XIX века, сделанных «военными туристами», вероятно, начитавшимися записок капитана Хметевского.

В одном из залов пещеры меня охватило какое-то странное гнетущее чувство. Не в моем характере пропускать такие явные знаки, и я, будто предчувствуя итог, попытался распутать судьбу каждого из авторов этих посланий из вечности. Я не ошибся — спустя два года один из обнаруженных тогда русских автографов привел нас к новой совершенно мистической истории и съемкам еще одного фильма. Я говорю о надписи «Железнов 1846».

13 рублей за смерть

В 1845–1846 годы корвет «Андромаха» совершил плавание из Черного моря в Эгейское и обратно и по сложившейся уже традиции заглянул на Андипарос. В составе его экипажа был мичман Григорий Иванович Железнов.

Как мне удалось выяснить, через шесть лет после того плавания, в 1852 году, Железнов был назначен адъютантом вице-адмирала Владимира Алексеевича Корнилова. И вполне заслуженно — лейтенант говорил на трех языках, судя по отзывам его сослуживцев, был знающим, образованным и подававшим большие надежды офицером.

21 сентября 1853 года Корнилов в рапорте князю А.С. Меншикову писал: «На пароходе "Еникале" послал адъютанта своего лейтенанта Железнова в Редут-Кале для следования в Тифлис с письмом Вашим к кавказскому наместнику М.С. Воронцову». Именно в этой поездке, уже на обратном пути, на рынке в Сухум-Кале Железнов приобретает почти за бесценок кавказскую шашку. Шашка оказалась с историей.

«Это была его шашка, он ее в Сухум-Кале за тринадцать рублей купил… Показывает потом другим: "Да это же, говорят, чистейшая дамасская сталь! Она не тринадцать, а все сто рублей стоит". — "Вполне, — говорит Железнов, — сто рублей стоит, да никто за нее и тринадцати не давал". — "Почему же это?" — «Да так уж известно почему: головы бараньи, вот почему. Шашка, мол, это наговорная, и кто ее только в сраженье наденет, тому капут! Она уж на тот свет столько отправила владельцев своих, что и не счесть, — старинной работы шашка!" Железнов, конечно, хохотал, когда это рассказывал, а шашка оказалась такая, что любую другую, какую угодно, с одного удара пополам! А на самой и зазубринки нет…» (С.Н. Сергеев-Ценский «Севастопольская страда»).

Историю Сергеев-Ценский не выдумал — он нашел ее в «Русском художественном листке» за 1856 год, год окончания Крымской войны. Автором был герой обороны Севастополя лейтенант Федор Титов, который записал этот рассказ со слов своего брата Владимира, лейтенанта 40-го флотского экипажа, погибшего при обороне Севастополя и бывшего другом Григория Железнова. Интересно, что и сам Владимир Титов погиб при очень странных обстоятельствах — встал на бруствер по шквал английских пуль.

Этот эпизод, возможно, так бы и остался малозначительным, если бы 5 ноября 1853 года во время первого в истории сражения паровых кораблей, фрегата «Владимир» с турецким пароходом «Перваз Бахри», Железнов не погиб от ранения в голову турецкой картечью.

Проклятие шашки начало сбываться — подробности морского сражения и гибели лейтенанта Железнова наводят именно на эти мысли. Всего двое погибших на борту «Владимира», из них всего один офицер — Железнов. Причем погиб, согласно свидетельствам, в самом конце боя, едва надев на себя шашку, когда экипаж «Владимира» собирался пойти на абордаж.

Хотя Григорий Железнов не оставил потомства, но род не прервался. Мне даже удалось найти его потомка, замечательного человека Александра Георгиевича Розенберга. Благодаря сохраненному им семейному архиву я впервые увидел, как выглядел мой герой, его отец Иван Григорьевич и братья Николай и Михаил. Александр Георгиевич бережно хранит увесистый (около 15 кг) семейный архив, который сумели сберечь его предшественники.

 

Шашка продолжает убивать

Вещи погибшего в бою офицера были переданы его отцу — отставному тайному советнику Ивану Железнову, да только не все: шашку своего адъютанта вице-адмирал Корнилов решил оставить себе на память.

«— Корнилову говорили, конечно. "Смотрите, ведь шашка-то, говорят, какая-то наговорная, да и по лейтенанту Железнову судя, что-то такое есть в самом деле… Побереглись бы, ваше превосходительство!" — продолжал Витя. — Но Корнилов разве такой был, чтобы обращать на это внимание? Он только: "Пустяки, говорит, ерунда и суеверие бабье!" И как раз 5 октября, когда бомбардировка открылась и к штурму готовились, шашку эту на себя и надел, а раньше ни разу не надевал. Штурм, союзники врываются в Севастополь, — улыбнулся Витя, — на улицах свалка, сеча — вот тут-то шашке этой и будет работа! А шашка кавказская довела его до Малахова и — под ядро!.. Главное ведь, что и сама только и жила: пополам ее ядро перехватило прежде, чем ногу Корнилова оторвать…» (С.Н. Сергеев-Ценский «Севастопольская страда»).

Спустя ровно 11 месяцев, день в день, час в час, около полудня 5 октября 1854 года, во время первой же бомбардировки Севастополя англо-французскими войсками Владимир Алексеевич Корнилов погиб.

 

На Малаховом кургане место, где был смертельно ранен Корнилов, отмечено крестом из английских ядер — прямо у подножия памятника. А монумент очень необычный. Памятники в те времена делали по канону, особенно военачальникам: в полный рост, с саблей, как с символом чести на боку. Один Корнилов — беспомощный, лежащий на боку, в тот самый роковой момент... и без личного оружия. Вряд ли это случайность. Скорее всего, скульптор знал историю о шашке и решил, что предавшее адмирала оружие недостойно находиться на его мемориале. Удивительная, мистическая история, застывшая в мраморе и бронзе.

Елизавета Васильевна, вдова Корнилова, долгое время хранила обломки шашки у себя, а в 1869 году передала их в только открывшийся Музей обороны Севастополя.

Герои тех дней были увековечены, артефакты заняли свое место в музеях, да и проклятая шашка вроде бы прервала свой кровавый путь, заняв достойное место среди прочих реликвий. Пожалуй, в этом месте можно бы и закончить, если бы не одно но!

 

Исчезновение шашки

   

Когда мы были в севастопольском Музее Черноморского флота, меня смутила одна деталь: выставленная там шашка Корнилова хотя и была очевидно кавказской, но при этом показалась мне, так скажем, чересчур простоватой. Тем более для адмирала. Клинок был явно сделан из обычной, а не из дамасской стали. А ведь согласно легенде шашка была богато отделана.

Я попросил нашего оператора Олега Злобина сделать крупные снимки шашки и ножен, обратив внимание на места повреждений. А затем обратился за помощью к одному из самых уважаемых в Европе и России специалисту по кавказскому оружию — эксперту по культурным ценностям министерства культуры РФ Елене Владимировне Тихомировой.

Ее вывод был неутешителен: шашка не булат и не дамаск, изготовлена из обычной стали и произведена приблизительно около 1860 года, то есть спустя как минимум шесть лет после гибели Владимира Алексеевича Корнилова. Ножны она также датировала 1840 годом. Получается, что оба предмета произведены в разное время и, вероятно, никогда не были комплектом.

Как же получилось, что все эти годы в музее хранилась подделка? И —если шашка была кем-то подменена, то когда, кем и с какой целью?

 

А было ли проклятье?

Елена Владимировна за многие годы работы с кавказским оружием никогда не сталкивалась с подобными проклятьями и никогда не слышала о них. Она утверждает: да, заговоры существовали — у мастеров были определенные ритуалы, но они были нацелены на то, чтобы создать из оружия оберег для его владельца, а вовсе не накликать гибель.

До революции на Кавказе существовала пара сотен мастеров. Традиции и секреты передавались ими из поколения в поколение, и любой мастер легко мог назвать девять своих предшественников. В 1929 году производство холодного оружия на Кавказе было запрещено, а впоследствии запретили и его ношение. Именно в тот момент многие ценные образцы XVIII–XIX веков были уничтожены, а секреты производства утеряны.

Но мы не стали на этом завершать свои поиски, а отправились в Чечню — туда, где, по легенде, был выкован «проклятый» клинок. Меня интересовала не столько технология производства клинка, сколько механизм реализации заговора или проклятья, если он вообще существовал. Уж местные жители должны знать об этом — Кавказ по-прежнему силен традициями.

Братья Юсуповы, Мовлади и Мовсар, потомственные кузнецы и настоящие подвижники, уже много лет возрождают традиции производства клинков. Однако о проклятьях никогда не слышали и уверены, что настоящий мастер должен постоянно молиться, чтобы плод его труда и таланта не причинил никому зла. Что они и делают.

Конечно, гибель обоих владельцев даже с разницей ровно в 11 месяцев вполне можно объяснить — шла жестокая война, в которой пуле и ядру было все равно с кем познакомиться. Жертвами кровавой жатвы мог стать офицер, адмирал, простой матрос или ополченец.

Расследование зашло в тупик. Но вдруг мне в голову пришла одна идея. Я решил, что поскольку история о шашке сама по себе вполне мистическая, то и мне позволительно использовать нетрадиционные способы расследования. Мой последний шанс — Мехди Эбрагими Вафа, решил я. Мехди — мой друг и экстрасенс, к которому я обращаюсь, когда мои расследования заходят в тупик или я просто хочу проверить свои выводы и предположения.

Мы решили, что это будет чистый эксперимент — все, что могло навести на верные выводы и облегчить задачу на фотографиях, было заклеено или удалено. Мы включили камеры и разложили фотографии. Свидетелями финального акта этой истории стала вся наша съемочная группа. Вот что нам сообщил Мехди:

1. «Надпись на стене пещеры оставлена человеком, лежащим в могиле под памятником».

2. «Этот человек получил три ранения в голову и шею, чем-то похожим на пулю, но больше размером».

3. «Ремешок, сбруя (портупея кортика вице-адмирала Корнилова. — Прим. автора) принадлежала начальнику этого человека, которого звали Владимир, их связывали очень близкие отношения».

4. «Владимир был ранен в нижнюю часть живота и ногу, вижу большую кровопотерю» (Корнилову почти оторвало ядром левую ногу в области бедра. — Прим. автора).

5. «Сабля на фотографии никогда не принадлежала ни тому ни другому, ее специально сломали и положили вместо настоящей. Настоящей сабли здесь нет».

По словам Мехди, на настоящей шашке никакого проклятья не было, скорее наоборот — она действительно была заговорена, давала силу своему владельцу и была предназначена для мира, а не для войны. Яркая, богато отделанная, с камнем на рукояти шашка давала своему владельцу защиту, если он использовал ее по назначению — для парадов!

Предположение Мехди (именно предположение, не видение) — шашка ярко выделялась на поле боя и невольно демаскировала ее обладателя. По его словам, шашке на сегодняшний момент около 200 лет и до Железнова и Корнилова были еще два владельца, погибшие при аналогичных обстоятельствах. Железнов купил шашку очень дорого (три золотых), но скрыл это, чтобы не вызвать ненужных разговоров. Вероятно, он сам и придумал легенду, которая потом начала сбываться.

По мнению Мехди, настоящая шашка не была сломана, а лишь повреждена и тогда же попала к одному из русских правителей. Впоследствии была отремонтирована. Кому она принадлежит сейчас, Мехди категорически говорить отказался, так что у нас есть немалая почва для фантазии.

   

У этой версии есть косвенное обоснование: вице-адмирал и генерал-адъютант Владимир Алексеевич Корнилов пользовался авторитетом не только в Севастополе, но и при дворе императора Николая I. В 1851 году он был зачислен в свиту Его Императорского Величества с правом доклада у самого государя. Гибель Корнилова потрясла все русское общество и российского императора в первую очередь — тот считал Корнилова близким себе человеком. Если Владимир Алексеевич захотел оставить шашку своего адъютанта на память, да еще и носил ее, то почему бы то же самое не сделать и Николаю I?

В заключение — еще один вывод Мехди: «Владимир, оставив саблю себе, поливал ее алкоголем, считая, что таким образом смоет проклятье, и надевал постоянно, а не только в день гибели». Так что есть вероятность, что традицию «обмывать» кортики в среде флотских офицеров придумал вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов.

Верить или не верить в эту историю — личное дело каждого из нас. Я — человек, который предпочитает верить архивам, документам и фактам, — тем не менее, все это, безусловно, принимаю: на моей памяти Мехди еще ни разу не ошибся.

 

Съемочная группа выражает благодарность:

Комитету правительства Чеченской республики по туризму, Галерее авторского оружия «Русские Палаты», Севастопольскому музею Черноморского флота, сети магазинов «Камуфляж и снаряжение» FORCE-AGE.