«Российские наемники» на Донбассе

Организация

Любой офицер вам ответит – государство выделит все необходимое: от трусов и до оружия, военкоматы пришлют бойцов, и в расположении согласно мобплана...

Вот только не было ничего. В смысле: государства не было и военкомата не было (физически он был, но сотрудники разбежались, а потом и пара мин прилетела), и потребного тоже не было.

А что было?

Были желающие, изначально тридцать человек, был КАМАЗ и два автомата, плюс полевая кухня (всю роскошь подкинула вовсе не Россия, а вполне себе украинская 95-я аэромобильная бригада ВСУ, правда, не совсем добровольно). И было здание с забором, правда, заброшенное.

По тем временам и в городе Донецке – уже роскошь. И часть родилась, благо даже знакомые с военным делом были – два афганца-офицера, один горноспасатель и три милиционера. Из остальных примерно половина служила в армии, другая – нет. Впрочем, разница, как оказалось, небольшая, украинская армия примерно с 1995 и до 2005 года – место специфическое и с классическим определением вооруженных сил имеющая мало общего.

Учить пришлось всех. И главными проблемами было не оружие, не оборудование позиций и даже не тактика-стратегия, а вопросы бытовые.

Еда, например, человек кушать хочет, причем три раза в день, а 200 мужиков – это очень много еды. Здесь выручили местные жители, кстати, дважды – и еду носили, и ту, что надо: овощи и «мивину» (лапшу быстрого приготовления) в основном. Хранится долго и сытная.

Еще нужна одежда, причем не любая, а хоть мало-мальски схожая с формой. Здесь опять помогло ВСУ, точнее – его прапорщики, которые разворовывали камуфляжи со страшной силой и продавали за копейки, деньги уже, правда, из России, но собранные волонтерами.

Плюс – спальные принадлежности, здание-то заброшенное. А еще одного КАМАЗа мало, надо больше.

Проблемы решались – грузовик, скажем, нашли в местном ДОСААФ, матрасы – на каком-то складе, макет для сборки-разборки автомата – в университете, а два прошедших войну офицера смогли за пару дней обучить неким азам.

Замполита, правда, не было. И присяги, но бойцы как-то пережили. Ибо с идеологией было неясно, кроме «за все хорошее против плохого», люди-то разные, от сисадмина до металлурга с судимостью за хулиганку, а присягать кому? В мае 2014 года все это было как в тумане. Флаг России – да, был.

А основной проблемой стали деньги – вопреки страшным сказкам никто никого не грабил, деньги собирали через Сеть, и их не хватало. В первую очередь не хватало на людей, месяц-два – это ладно, запас денег есть, а на третий... Семьям кушать надо.

Решится эта проблема только с созданием корпусов.

Блокпосты

На передовую (впрочем, под Донецком довольно условную, бои шли в направлении Славянска, а под Донецком ополчение и ВСУ занимали позиции и стояли) взвод был выдвинут уже через неделю, со всеми двумя автоматами, тремя бронежилетами единичками, одним спортивным луком и двадцатью людьми.

Стоял блокпост там долго, до самого июля, и случалось, как водится, разное.

Единственный бой за месяц, например, вышел, когда колонна ВСУ, заблудившись, поперла прямо на позиции ополченцев, и только обстрел снайпера заставил их отвернуть. Но и без активных боев скучать не приходилось – из Донецка пытались сбежать разные личности и, наоборот, в Донецк везли деньги, оружие и всякое такое прочее.

Народ к задержкам относился с пониманием, точнее как: большая часть народа, те, что классические низы – с пониманием, те, что занимали привилегированное положение – нет.

В ДНР, вообще, это выделялось четко – крупный бизнес и его обслуживающий персонал плюс топ-чиновники были противниками происходящего, вплоть до бросания на ствол карабина с криками «дармоеды, быдло, бунтовать вздумали».

Карабины, кстати, отдельная история – 20 СКС по двадцать патронов в каждом, покрытые ржавчиной, и с ремнями, изъеденными солью, и стали основным оружием подразделения в июне. А приехали они не из Кремля, не с тайных баз ФСБ, а из Артемовска, где охрана базы хранения поступила по философски – продавала оружие всем, кто платил. Машина, к слову, замечательная – работала, несмотря на возраст и состояние, просто отлично. Еще бы звук потише и магазин нормальный...

На блокпосту все, опять же, упиралось в проблему средств – кормежка, техника, покупка бетонных блоков...

Ну и в опыт – лучшие и повоевавшие были в Славянске, остальных туда не ехать не уговаривали, кому-то нужно и столицу прикрывать.

Ну и опыта не было: досмотр машин – искусство, которому нужно учиться, а с учителями было туго. Ну не было на Украине войн и конфликтов, а афганцев – мало, а добровольцы, как правило, рвались туда, где уже бои.

Аэропорт

События 26 мая для Донецка и стали отсчетом активной фазы боев, о них пишут многое, вплоть до обвинений друг друга во всем нехорошем, но...

В городе было два крупных подразделения, около десятка мелких, и все они создавались снизу, то есть друг другу не подчинялись. Сам город целиком не контролировался никем, МВД работало фрагментарно, не подчиняясь ни нам, ни Киеву толком, армейцев в Донецке и не было, разве зенитчики с «Буками», которые сбежали почти сразу, а у отрядов ополчения не было ни сил, ни понимания, как этот самый порядок наводить.

Вообще, о вэсэушниках в аэропорту знали, там 25 мая работал гражданский персонал, в том числе жены бойцов, которые и предупредили о бортах с десантниками. Но... аэропорт захватывало подразделение одно, которое особо о своих планах других не информировало, а информацию чужую игнорировало.

Нас, например, выдвинули уже в середине дня. И счастье, что не попали под удар с воздуха и нарвались на плотный огонь на входе, ну и местный из Октябрьского боец, который помог отступить, зная местные дороги.

А группа «Искра»...

Как по мне, все произошедшее и потери – обычное разгильдяйство, несогласованность, отсутствие планирования и амбиции отдельных командиров. За все это платится кровью, особенно на войне.

Сама идея договориться и порешать – так и витала в воздухе, в принципе, невоюющей еще страны. Вот командир и договорился с директором аэропорта о входе. Тот обещал, что все будет нормально, но взял деньги с той стороны. И подставил. И не только бойцов – к вечеру 26 мая он обзвонил сотрудников и требовал выходить на работу...

Хорошо – в этом людей инстинкты не подвели. Среди гражданских потерь было много, включая смену аэропорта.

Все это не отменяет вину конкретного командира в отсутствии планирования как такового, особенно с учетом его офицерского прошлого.

Потери

Были и боевые, со второй половины июня, когда подразделение стали бросать в разные интересные места, но основные: люди уходили или же не приходили.

Обе причины завязаны на все тот же материальный вопрос.

Донецк, конечно, город не бедный до войны, но это смотря для кого. На шахтах и меткомбинатах, где платили прилично, работал небольшой процент населения, еще какой-то процент – бизнес, остальные...

Были и зарплаты по 200–300 долларов и минимум сбережений. Дома у людей семьи, кормить надо, некоторые и не выдерживали, война – она штука страшная и грязная.

Ну и вторая категория – те, кто хотел, но не брали, опять же, не брали – потому как кормить, одевать и вооружать нечем. В данном подразделении на 200 списочных было не менее 500 отказников.

Одним словом, если не живописать ужасы – а их, начиная с 26 мая, в Донецке было много (например, расстрел гражданской инфраструктуры в пиковые часы), для войны нужны три вещи – деньги, деньги и еще раз деньги. Ну и четкая вертикаль командования.

Деньги были не у всех, зависело от волонтеров, в смысле от того, кому помогали, и кто сумел на эту помощь выйти, вертикали не было вовсе.

Нет, в Славянске, скажем, был порядок, в Горловке у Безлера – тоже, в остальном же...

Блокпост под Снежным, где на трех бойцов одно охотничье ружье и две палки, а из формы – строительные балаклавы и георгиевские ленточки, описать сложно. Отряд с карабинами и армейским КАМАЗом смотрелся армией на этом фоне. Потом такие блокпосты встречали танки и мотопехоту.

А наемники за большие деньги были, может быть, ...где-то, в основном – с той стороны фронта.

Назвать наемниками людей, которые добровольно рисковали жизнью, дабы помешать выполнить обещания украинских десантников 80-го полка «ми вас ризати приихали» в отношении своих родных – довольно сложно.