Шах и бомба. От начала и не до конца

Планов нет, но...

В 1972 году шахиншах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви, заявил, что у его страны


Это сегодня всем понятно, что Персия-Иран, несмотря на прокламируемую Западом вековую отсталость страны, имела все шансы догнать не менее отсталый Пакистан в атомной гонке. Всё зависело только от доброй воли потенциальных партнёров по разные стороны политического размежевания.

Однако глобальный проект фактически завис после исламской революции, когда в итоге новоявленная республика ИРИ с тиранией круче любой монархии оказалась и вовсе ни с теми, ни с другими. Для новых руководителей страны было сложно разобраться, как быть, если строить атомную электростанцию и целый ядерный центр в Бушере для Ирана начинала нейтральная Германия, а заканчивает Россия.


Завершение стройки века на берегу Персидского залива продолжается вот уже не первое десятилетие, но виновата в этом точно не Россия, принявшая сомнительное наследство от СССР. Последовали санкции, блокады, война в соседнем Ираке, напомнившая «показательую порку», и ядерная сделка, как все называют СВПД – совместный всеобъемлющий план действий.

По сути это была действительно сделка, в которой в обмен на отказ Ирана от военных разработок с него сняли санкции. Сейчас Ирану их вернули, и торг по СВПД затягивается уже просто до неприличия. Из-за глобальных перемен приходится вновь и вновь вспоминать, как всё начиналось.

След Тель-Авива...

Некоторые зарубежные СМИ в середине 70-х сообщали об ирано-израильском сотрудничестве в разработке «двойных» атомных технологий в Димоне – ядерном центре Израиля (пустыня Негев). Это предопределялось тогдашними фактически союзническими взаимоотношениями Израиля и монархического Ирана.

Однако в Тель-Авиве и Тегеране не опровергали и не подтверждали таких сообщений. Сейчас противостояние Тегерана и Тель-Авива балансирует на грани горячего, а полвека назад Иран помогал Израилю устоять сразу против всех – соседних арабских стран, Саудовской Аравии и Ирака.

Ныне Ирак, потеряв всё или почти всё, вынужден стать полусателлитом Ирана, но на отношения того с Израилем это никак не влияет. Если с шахским Ираном в Тель-Авиве всегда готовы были торговать и торговаться, то с яро шиитской Исламской Республикой это, похоже, невозможно по определению. С суннитами иудеям, кажется, как-то легче.

...И позиция Москвы

Примечательно, что в том же 1972 году, в ходе визита Мохаммеда Резы Пехлеви в СССР иранская сторона проводила не характерный для людей с Востока напористый зондаж по поводу советской помощи в реализации программы иранской атомной энергетики. Главной проблемой для наших спецслужб было полное нежелание партнёров соблюдать хотя бы видимость секретности.

По свидетельству старых работников атомной отрасли, особенно отличался в этом смысле сам шах Реза Пехлеви. Советский премьер А. Н. Косыгин в ответ изложил советскую позицию по этому вопросу: СССР может помочь Ирану в реализации данной программы с условием, что она не будет трансформироваться в военную программу.


Иранская сторона в ответ заверила, что такая трансформация не планируется, но Иран не стремится усиливать зависимость своей атомной энергетики от «западных» стран. Потому намерен ознакомиться с опытом и достижениями этой советской отрасли на предмет возможного сотрудничества.

Тем временем иранские специалисты стремились изучать советские технологии атомной энергетики, используемые и за рубежом. Так, в мае 1978 года возглавляемая М. Р. Пехлеви иранская правительственная делегация, в составе которой были специалисты иранской «Организации по атомной энергетике», находилась с официальным визитом в Болгарии.

Делегация посетила там и АЭС «Козлодуй», где ознакомилась с работой советских энергоблоков ВВЭР 440/230. По некоторым данным, иранцы интересовались также возможностями реэкспорта «излишков» урановой руды, поставляемой из СССР в НРБ, и советско-болгарскими научными разработками по обогащению урана, использованию отработанного ядерного топлива.

Стороны договорились наладить сотрудничество по этим направлениям, что болгарская сторона наверняка согласовала с Москвой. Но вскоре Иран оказался в политическом кризисе, приведшем к краху иранской монархии.

Уран в Иране

Известно и то, что советские специалисты в начале – середине 70-х участвовали в доразведке крупных месторождений урановой руды на юге и юго-востоке Ирана, освоенных в большинстве своём в концу 70-х. А иранские специалисты посещали в тот период урановые разработки на прикаспийском полуострове Мангышлак, где сосредоточены крупные запасы урановой руды (до середины 80-х – основные) в Казахстане.


В этой связи трудно считать не связанным с атомными планами Ирана визит в Тегеран в марте 1968 года главы казахстанской компартии Д. А. Кунаева и его переговоры с шахиншахом, казалось бы, опережающие. Но шах уже тогда высказался за посещение иранской делегацией казахстанского ИЯФ и Центра ядерных исследований в Алатау, а Кунаев поддержал эту просьбу. Иранский визит на эти объекты состоялся (Иранский атом – казахский след) в 1972, причем с участием самого шахиншаха.

В дальнейшем, в конце 90-х гг. агентство Associated Press (США) распространило информацию, со ссылкой на ЦРУ и монархическую иранскую оппозицию, о попытках Ирана купить у Казахстана не менее 1 (одной) тысячи тонн очищенной урановой руды в обход санкций Совбеза ООН. Казахстанский МИД жёстко опроверг эту информацию.

Но опровержение было, скорее всего, «субъективным». Ибо 15 мая 2017 года Ержан Ашикбаев, замминистра иностранных дел Казахстана, заявил местным СМИ, что Казахстан «пытается преодолеть вето, наложенное новой администрацией США, на поставки природного урана в Иран».

Причем тогда же сообщалось, что в марте того года АО «Казатомпром» подписал договор на поставку в Иран 950 тонн уранового концентрата. Контракт был рассчитан «на три года и являлся выгодным для Казахстана».

По словам Е. Ашикбаева, рынок Ирана «был бы прорывом для казахстанской урановой промышленности». Но, несмотря на то, что контракт «предусматривал полное соответствие требованиям известной резолюции Совбеза ООН № 22231 в отношении иранской атомной программы», в настоящее время его исполнение остаётся под вопросом.

Такая неопределённость с соглашением сложилась, по крайней мере, в части сроков его исполнения. Не помогает даже то, что он был предварительно одобрен специалистами МАГАТЭ. Ими же прорекламирован и по всем «атомным правилам» подлежал регулярному контролю со стороны экспертов агентства. Показательно, что с тех пор официальная информация по этому контракту практически отсутствует.