Лихая молодость Григория Котовского. Игры в Дубровского и Робин Гуда

В настоящее время Григорий Котовский не только подзабыт, но и порядком ошельмован в рамках продолжающейся до сих пор «ползучей» декоммунизации, исподтишка проводимой и чиновниками-либералами, и представителями пятой колонны, прочно обосновавшимися на телевизионных каналах страны. Котовского изо всех сил пытаются представить обычным уголовником, случайно оказавшимся на стороне красных.

Таковых действительно можно было встретить в те смутные времена. Типичный и очень яркий пример одиозного бандита, который под шумок попытался «примазаться» к революции, решив, что в новые времена разбойничать будет удобнее под красным флагом – небезызвестный Мойше-Янкель Меер-Вольфович Винницкий (Мишка Япончик), ставший прототипом Бени Крика «Одесских рассказов» Бабеля.

По свидетельству работавшего в Одессе чекиста В. Фомина, при интервентах Япончик имел целую армию «вооружённых уркаганов» 10 тысяч человек, «появлялся, где и когда вздумается», и его «везде боялись и потому оказывали почести прямо-таки королевские». Но Япончик ошибся – большевики быстро во всем разобрались, и конец бандита был закономерным и жалким: в июле 1919 года он был арестован и расстрелян начальником Вознесенского боевого участка Н. И. Урсуловым.


Кстати, этот якобы «крутой» Япончик был знаком с Котовским и очень его боялся, стараясь «не пересекаться» лишний раз. Позже Япончик с полком своих уголовников окажется в бригаде Котовского, и тот поможет и ему и многим его «подданным» навсегда «завязать» с преступным промыслом. Но об этом мы поговорим в следующей статье.

Итак, Г. Котовский – человек совершенно особого склада характера: пассионарный и весьма авторитетный в криминальных кругах Одессы и Бессарабии главарь шайки «гайдуков», широко известный также и за пределами уголовного мира, вдруг искренне принял идеи революции. Прямо скажем, его военные таланты были не велики, но он брал харизмой, став одним из самых любимых красных командиров и одним из самых узнаваемых персонажей советской истории.

В народной памяти остались не лихие налёты и грабежи, как в случае с тем же Япончиком, а подвиги на фронтах Гражданской войны. Характерен эпизод, о котором 22 марта 1918 года сообщила газета «Одесский листок». Атаманша Маруся Никифорова, названная в статье «специалисткой по делам контрибуций, налагавшихся на мирное население захолустий», в местечке Березовка потребовала «легендарную» сумму откупа, угрожая «перерезать всех жителей».

Оказавшийся поблизости Котовский приказал селянам ничего не платить «косившей» под анархистку бандитке, заявив:


И Маруся не решилась вступить в противостояние с ним – отступила несолоно хлебавши.

По своей популярности в народе Григорий Котовский уступал лишь Чапаеву. Именно Котовскому от имени Коминтерна предлагался пост первого главы Молдавской автономной республики в составе УССР. И три города после гибели Котовского вступили в соревнование за право захоронить его тело на своей территории. Будённый, Егоров и Якир приехали на похороны не вожака уголовной банды, а командира 2-го кавалерийского корпуса Красной Армии, члена Союзного, Украинского и Молдавского ЦИКа, члена Реввоенсовета СССР.



И совсем не случайно в тяжёлом военном 1942 году советским правительством были найдены средства для съемок фильма «Котовский». В том же году, кстати, были сняты ленты «Александр Пархоменко» (о другом герое Гражданской войны), «Царицын» (серии «Поход Ворошилова» и «Оборона»), «Его зовут Сухэ-Батор», «Клятва Тимура», «Парень из нашего города» и «Как закалялась сталь».


Между прочим, в этом фильме можно услышать куплеты, которые пытались «исполнять» герои фильма «Кин-дза-дза»:


А впервые эта песенка прозвучала в киевском кабаре «Кривой Джимми» в 1919 году.

Бритую голову в СССР повсеместно называли «стрижкой под Котовского». Об этом помнили еще в 1996 году, когда одна из украинских скинхедских рок-групп взяла название «Цирюльня имени Котовского»: в те времена это еще звучало гораздо лучше, чем первое название данного коллектива – Dachau (в современной Украине, вероятно, наоборот).

Итак, в двух небольших статьях мы поговорим о настоящем Котовском, постаравшись при этом сохранить максимальную объективность – избегая и чрезмерной романтизации этого героя Гражданской войны, и его очернения. Сегодня будет рассказано о его лихой и непутевой юности.

Происхождение и первые годы жизни

Григорий Котовский родился в 1881 году в бессарабском селе Ганчешты (сейчас – город Хынчешты, Молдова).


Семья (в которой, кроме Григория, было еще 5 детей) не бедствовала. Отцом героя статьи был обрусевший и принявший православие поляк Иван Николаевич Катовский (второй буквой в его фамилии была «а»), он работал механиком винокуренного завода в имении помещика Григория Ивановича Мирзояна Манук-Бея в Ганчештах. Котовский утверждал, что его дед был дворянином, но, обеднев, был вынужден перейти в мещанское сословие.

По другой версии, отец Котовского перешел в мещане по причине участия деда в одном из польских восстаний – чтобы укрыться от внимания властей и избежать репрессий. Мать Г. Котовского была русской.

Отношения с хозяином у Ивана Катовского были хорошие, и помещик даже стал крестным отцом его сына Григория – героя статьи.

В пять лет этот мальчик упал с крыши, последствием травмы стало заикание, от которого он так и не смог избавиться.


Когда Григорию было 8 лет, умерла его мать, и будущего красного командира стала опекать крестная – София Шалль, дочь бельгийского инженера, работавшего по соседству. В шестнадцатилетнем возрасте Григорий потерял и отца.

С учёбой у него поначалу не заладилось. Из Кишиневского реального училища предоставленный самому себе мальчик был отчислен уже через 3 месяца – за прогулы занятий и дерзкое поведение. После этого крестный отец – Г. Мирзоян Манук-Бей, оплатил ему пансион в Кукурузенском сельскохозяйственном училище. Здесь, как утверждал сам Котовский, он познакомился с революционными идеями эсеров.

Но учился он добросовестно и хорошо, так как крестный обещал ему помочь с учебой в Германии – на Высших сельскохозяйственных курсах. Известно, что любимыми предметами молодого Котовского были агрономия и немецкий язык. Кроме того, он с удовольствием пел в хоре. Кстати, сейчас считается общепризнанным фактом положительное влияние пения при коррекции заикания, которым, как вы помните, страдал герой статьи.

Проблемы с законом

В 1900 году Котовский отправился на практику в имение поляка М. Скоповского в Бендерском уезде, но был уволен из-за того, что вступил в связь с женой хозяина. Не лучше было дело и с работой на помещика Якунина – уже в Одесском уезде: Котовского заподозрили в присвоении 200 рублей. Он вернулся к Скоповскому – благо, что тот уже развёлся с постоянно изменявшей ему женой.

Однако там в феврале 1901 года Котовского настигло известие о скором призыве в армию. На царскую службу он идти не хотел, и потому, забрав 77 рублей, вырученные за продажу свиней, попытался «податься на вольные хлеба». Однако был пойман: по приказу помещика его высекли нагайкой и оставили связанным в морозной степи. Скоро он вернулся в имение Скоповского и поджег его дом.

Котовский все же попытался вернуться к «мирной» жизни: в марте 1902 года, подделав рекомендательное письмо от помещика Якунина, он устроился управляющим к помещику Семиградову. Однако через месяц подлог вскрылся, и Котовский оказался в «грабительском коридоре» Кишинёвского тюремного замка, где провел 4 месяца. Был освобожден по болезни. Училище он так и не окончил, пришлось попрощаться и с мечтами об учебе в Германии, тем более что в 1902 году умер его крестный отец.

Котовский работал лесным объездчиком, на пивоваренном заводе Раппа, а в конце 1903 года по запоздалому заявлению помещика Скоповского он снова попал в тюрьму – провел в ней 2 месяца. В 1904 году Котовскому удалось устроиться на работу в имение князя Кантакузина, где он ухитрился подраться с хозяином, который подозревал его в соблазнении супруги.

Идти в армию Котовский упорно не хотел, и в 1905 году был вначале арестован за уклонение от военной службы, а потом направлен в 19-й Костромской пехотный полк, который размещался в Житомире.

«Благородный разбойник»

Котовский быстро дезертировал из своего полка. Вернувшись в Бессарабию, он собрал небольшой отряд «гайдуков», который стал грабить окрестные имения. Надо сказать, что Котовский любил сравнивать себя с пушкинским Дубровским. Во время своих «акций» он даже использовал знаменитую фразу этого героя, представляясь: «Спокойно, я – Котовский».

Себя в то время он скромно именовал атаманом Адским, но, грабя очередного помещика, соблюдал политес: не хамил и не оскорблял, а «задушевно беседовал», никогда не забывая при этом наставить на хозяина дома пистолет.

Видимо, ещё раньше, чем Аль-Капоне, Котовский открыл знаменитую формулу, согласно которой «доброе слово и пистолет убеждают лучше, чем просто доброе слово». Если оппонент не желал поддерживать светскую беседу и не делился «добровольно» деньгами и имуществом, устраивалась «иллюминация» – поджог дома. При этом Котовский старательно уничтожал долговые расписки, а часть добычи раздавал беднякам.

Не удивительно, что скоро он стал очень популярен среди простого народа. Благодаря помощи местных крестьян ему долго удавалось оставаться на свободе, о его удачливости и неуловимости уже слагали легенды.

Но всему приходит конец, и 18 января 1906 года Котовский был арестован и помещен в знакомую ему Кишинёвскую тюрьму, где быстро приобрёл непререкаемый авторитет – после того, как в масштабной драке был убит посмевший противостоять ему уголовник Загари.


Через полгода Котовский сумел сбежать. Утверждают, что оставшиеся на свободе «гайдуки» сумели передать ему сигареты с опием, которыми он угостил надзирателя. Но удача тогда покинула его: он попался всего через месяц. На суде Котовский заявил, что не грабил, а «проводил экспроприации».


Уже позже, после революции, он говорил:


В 1907 году Котовский был приговорён к 12 годам каторги в Нерчинске.


К месту отбывания срока его доставили лишь в 1911 году, но в 1913 году ему удалось бежать. В Сызрани его опознали и поместили в местную тюрьму – он бежал и оттуда. В конце февраля 1913 года вернулся в Бессарабию.

Поначалу присматривался к обстановке, под чужим именем работал то грузчиком, то чернорабочим, но затем вновь собрал шайку отчаянных парней. На этот раз Котовский уже действовал не только в сельской местности, но и в городах, грабя всевозможные конторы и банки. Особый резонанс вызвало дерзкое нападение на Бендерское казначейство.

Поначалу соблюдал осторожность: не являлся сам, а передавал «клиентам» записки с требованием выплаты определённой суммы. Но уже в 1915 году снова стал «играть в Дубровского». В сентябре того года много шума наделал налёт на одесскую квартиру скотопромышленника Арона Гольштейна, которому было предложено «внести в фонд обездоленных 10 тысяч рублей» – ведь «многие одесские старушки и младенцы не имеют средств на покупку молока». Гольштейн решил поторговаться, предложив всего 500 рублей, в итоге он и находившийся у него в гостях барон Штайберг совместно «пожертвовали» 8 838 рублей.

При этом все отмечали невероятное обаяние главаря этих разбойников, который легко входил в доверие к людям и буквально гипнотизировал их, подчиняя своей воле. Большой успех имел он и у представительниц противоположного пола. Таких людей в Одессе называли тогда «шармерами».

Сохранилась секретная депеша кишинёвского полицмейстера Славинского с описанием внешности и примет Котовского. Она была направлена всём уездным исправникам и начальникам сыскных отделений:


Но, разумеется, не стоит думать, что Котовский был абсолютно бескорыстным «благородным разбойником», который сам жил на гроши, раздавая беднякам тысячи. В 1937 году было установлено, что размер его благодеяний обычно находился в пределах нескольких рублей на одного человека.

Единственное исключение представлял случай с крестьянкой, которой он подарил 30 рублей. Лично на себя «бессарабский Робин Гуд» тратил неизмеримо больше: останавливался в первоклассных гостиницах, обедал в дорогих ресторанах, при посещении театра покупал билеты в первом ряду. Тот же полицмейстер Славинский, пишет, что Котовский:


Кроме того, он не жалел денег на подкуп полицейских, некоторых из них и вовсе брал на содержание – и потому, часто появляясь на публике, продолжал оставаться «неуловимым». И это при такой хорошо заметной «примете», как заикание. Газета «Одесские новости» сообщала в одном из весенних номеров 1916 года:



Однако 25 июня 1916 года Котовский всё же был арестован, при этом он оказал сопротивление и был ранен. На этот раз Одесский военно-окружной суд приговорил его к смертной казни. Котовский обратился к супруге генерала А. Брусилова (родственнице знаменитой Е. Блаватской), который как командующий Юго-Западным фронтом должен был утвердить приговор военного суда. Благодаря её заступничеству приговор был смягчён: вместо смертной казни – бессрочная каторга.

Затем пришло известие об отречении Николая II – и в Одесской тюрьме заключённые сформировали свой комитет и установили... самоуправление. По приказу этого комитета, в котором Котовский играл, пожалуй, главную роль, в тюрьму вернулись около ста заключённых, бежавших из неё 8 марта 1917 года.

Котовский тогда заведовал тюремным хозяйством и даже устраивал здесь представления местных варьете (серьёзные спектакли у заключенных, видимо, особым спросом не пользовались). Кроме того, он взял на себя охрану тюрьмы, поскольку прежние сотрудники были распущены, как анахронизм. Дело дошло до того, что 15 марта в городском кафе «Саратов» прошла встреча членов комитета заключённых и находившихся на свободе одесских «авторитетов», на которой Котовский призвал всех способствовать «укреплению нового строя».

По амнистии Временного правительства Котовскому вначале скостили срок до 12 лет, а потом его и вовсе помиловали, приказ об освобождении подписал министр юстиции А. Керенский.

Оказавшись на свободе, Котовский сразу же отправился в одесский оперный театр, где давали оперу Бизе «Кармен». Публика встретила его аплодисментами, переходящими в овацию. Котовский не подвёл, и произнёс подходящую к случаю революционную речь. А потом еще и продал на аукционе за 10 тысяч рублей свои кандалы и тюремную робу. Их приобрёл некий купец Гомберг.

В следующей статье мы продолжим рассказ о Григории Котовском в его другой ипостаси. Поговорим о красном командире, члене Союзного, Украинского и Молдавского ЦИКа, члене Реввоенсовета СССР, несостоявшемся заместителе военного наркома Михаила Фрунзе.