Российский энергопереход: правительство еще может успеть

Переход № 4

Чтобы разобраться, грозит ли стране мировой энергетический переход, когда ключевые потребители снизят зависимость от российского газа и нефти, стоит определиться, сидим ли мы на пресловутой «нефтяной игле»?

С одной стороны, конечно, более 50 % экспорта составляют углеводороды, а с другой – доля доходов от нефти и газа в ВВП в 2020 году составила всего 15,2 %. Много это или мало? Например, в Кувейте, Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратах ВВП наполнены углеводородами на 51 %, 50 % и 30 % соответственно. Вот уж кто действительно сидит на «нефтяной игле». Скорее, мы ближе к богатой природными ресурсами Норвегии, где доля нефти в ВВП около 14 %.

Сравнительная аналитика показывает, что называть Россию «мировой бензоколонкой» уже не столь злободневно. Тем не менее процессы, развивающиеся в окружающем мире, заставляют правительство задуматься.


Первые десятилетия XXI века в истории будут ассоциироваться не только с пандемией COVID-19, но и с началом четвертого энергоперехода.

Для справки: первый энергопереход связан с переходом от дров на уголь. Второй, в свою очередь, заменил генерацию энергии с угля на нефть. И, наконец, третий энергопереход частично вытеснил жидкие углеводороды природным газом. Конечно, это произошло не повсеместно.

В части стран немалая часть электроэнергии производится на угольных электростанциях – например, в Китае. Кстати, массовое сжигание угля, по мнению некоторых ученых, способно охладить планету. Все дело в мельчайшем аэрозоле (к примеру, сульфатного происхождения), попадающем в воздух из труб угольных электростанцией, которые отражают солнечные лучи обратно в космос. Таким образом, вклад в глобальное потепление уравновешивается охлаждением атмосферы. Другое дело, что в продуктах сжигания угля собрано немало тяжелых ядов – от химических канцерогенов до радиоактивных элементов.

Формально Россия уже давно миновала третий энергопереход, но наверняка у каждого из нас есть знакомые/родственники/друзья, которые до сих пор обогревают дома дровами. При этом в России чрезвычайно развита атомная энергетика, и этот факт вполне можно причислить к признакам нового энергоперехода.

Четвертый или «зеленый» энергопереход, наверное, самый сложный и неоднозначный.

По плану страны «золотого миллиарда» в первую очередь, а также их торговые партнеры, во вторую очередь, постепенно заменят газ и нефть на возобновляемые источники энергии (ВИЭ). Экономика, в случае успешности проекта, получит гордое наименование низкоуглеродной. Но ВИЭ сами по себе не могут обеспечить полноценную замену ископаемому топливу – требуется мощная система сохранения энергии и утилизации. Сейчас в Европе массово устанавливают ветровые электростанции, которые через двадцать-тридцать лет неизбежно придут в негодность.

Не стоит забывать и про сотни квадратных километров солнечных панелей – они также, в конце концов, станут нежизнеспособны.

Что делать с этим «экологически чистым» мусором?

Но драматизировать по этому поводу не стоит – это чисто технологическая проблема и она, безусловно, решаемая. Как только придет время, инженеры оперативно придумают очередную утилизационную фабрику. Для примера, немецкий Volkswagen за пару лет в Зальцгиттере построил завод по переработке литийионных автомобильных батарей.

Риски и возможности России

Кроме очевидных экологических бонусов, ВИЭ несут ряду стран немалые геополитические выгоды.

Европа рвётся освободиться от углеродной энергетики не только по причине глобального потепления, но и стремясь к энергетической независимости. Прежде всего, от России и Ближнего Востока. И это далеко не локальный эффект.

История показывает, что энергетические переходы провоцируют глобальные потрясения и технологические прорывы. Переход на уголь в своё время привел к появлению паровой тяги и железных дорог. Нефть поставила человечество на колеса, подняла в воздух и обеспечила невиданным ранее оружием. Страны, обладающие запасами углеводородов, научились диктовать свою волю остальному миру. Если не получается по отдельности, то в составе энергокартеля ОПЕК. В конце концов, из-за нефти до сих пор, пусть и опосредованно, воюют мировые державы.

Четвертый энергетический переход также способен кардинально поменять правила мировой игры в первую очередь для нефтяных держав. Поэтому Россия должна оперативно адаптироваться к новым условиям. Если у европейцев с «зеленым переходом» получится, то наша страна будет поставлять нефть только для химической промышленности (30 % потребления), а также для авиации и морских судов (15 % потребления) – все остальное в той или иной мере будет замещено ВИЭ.

С газом ситуация проще – он еще на несколько десятилетий останется источником электроэнергии. Но и здесь все не столь радужно. К примеру, сейчас потребление газа в Европе если и растет, то только из-за замещения угольных ТЭС и атомных электростанцией. Как только замена случится, потребление газа в Европе будет снижаться с каждым годом. Тем не менее Россия сейчас не в первой линии группы риска.


По мнению аналитиков из IRENA и IMF, наша страна уже достаточно диверсифицирована и способна справиться с четвертым энергопереходом.

Но только при условии серьезных системных реформ в экономике и промышленности. Похоже, что именно этим сейчас и займутся рабочие группы премьера Мишустина. Серьезности ситуации добавляют заявления из Соединенных Штатов и Китая. Джо Байден в начале года вернул свою страну в Парижское соглашение по климату, а также успел вместе с Си Цзиньпинем уверить всех в заботе о глобальной экологии.

Пекин, похоже, раньше всех раскусил новый тренд – сейчас до 40 % всего оборудования для ВИЭ производится в Поднебесной. Около трети всех патентов в этой сфере выданы китайским компаниям.

Для сравнения: ближайшие конкуренты Япония и Германия производят, соответственно, 7 % и 6 % технологий для четвертого энергоперехода. Трамп в своё время серьезно подкосил отрасль у себя в стране, и сейчас США занимают долю рынка ВИЭ, сравнимую с Германией.

Таким образом, страны, делающие ставку на «зеленую энергетику», неминуемо попадут в зависимость от Китая. Первыми будут европейцы, планирующие к 2035 году отказаться от двигателей внутреннего сгорания в пользу электромоторов на автомобилях. При этом сами почти не производят литийионные батареи и вынуждены будут их закупать в КНР.

Производство солнечных панелей серьезно зависит от редкоземельных металлов, а до 90 % рынка в этой добывающей отрасли монополизировано Китаем. Вот и первый глобальный передел влияния «зеленого энергоперехода». Китай и сам готовится к масштабной трансформации – к 2060 году страна будет поглощать углекислого газа столько же, сколько и выбросила в атмосферу.


Россия, безусловно, проспала начало нового энергоперехода, но в деле адаптации экономики к мировой реальности у страны серьезные перспективы.

Прежде всего, запасы природного газа позволяют сравнительно недорого получать водород. Европейцы на далёкую перспективу рассматривают именно этот газ в качестве основного топлива для транспорта. Неизменно растущий рынок редкоземельных металлов, необходимых для солнечных панелей и аккумуляторов, также можно насыщать за счет российских недр.

Жизненно необходимым является литий и тантал, спрос на которые превышает предложение. Парадоксально, но глобальное потепление становится в этом помощником – льды и вечная мерзлота постепенно освобождают северо-восток страны, одновременно облегчая освоение ресурсов региона.

Немаловажен и научный потенциал России. Сейчас проблемой № 1 в мире являются технологии изъятия углерода из атмосферы, что вполне может стать вызовом для России. В конце концов, стране-пионеру в освоении космоса вполне по зубам совершить еще одну мировую революцию. По крайней мере, в это очень хочется верить.