В последние годы всё активнее продвигается нарратив, смысл которого сводится к тому, что в 1917 году Россия выиграла бы первую мировую войну, если бы… не «кучка» большевиков и иных группировок, «укравших» якобы неизбежную победу. Как представляется, такая точка зрения противоречит известным фактам – достаточно напомнить хотя бы о том, что осенью 1917 года линия фронта приблизилась вплотную к столице – Петрограду…
Как отмечали СМИ ведущих стран Антанты, как и Сербии, Греции, нейтральной Швейцарии того периода, да и многие российские чиновники тех лет, отнюдь не Россия определяла планы военных или военно-политических операций на своих фронтах – ввиду хотя бы колоссального внешнего долга Империи западным партнёрам и Японии.
Как известно, долг этот возник, всего лишь, за 15-20 последних лет Империи; откуда и почему он столь быстро возрос – другая тема, тоже не очень-то «излюбленная» апологетами монархизма.
Известно, что Россия расплачивалась… и солдатами с офицерами на Западном, Салоникском (южнобалканском) фронтах, и практически беспрекословно выполняла инструкции Лондона, Парижа, а с 1917 г. и Вашингтона (США вступили в войну в апреле 1917 г.). Чтобы в этом убедиться, достаточно ознакомиться с газетами США, Германии, Австро-Венгрии, Франции, Греции 1914-1915 гг., где прямо говорилось об «обмене» царских долгов на жизни русских солдат и офицеров…
По воспоминаниям Пуанкаре, Ллойд Джорджа, маршалов Фоша, Петэна, российскому командованию было фактически приказано наступать в Восточной Пруссии летом 1914 года, чтобы ослабить германский натиск на Францию и Бельгию. Характерно, в этой связи, что примыкающий (всего лишь 25 километров) к российской границе восточно-прусский форпост Мемель (ныне Клайпеда) оказался почему-то вне наступления русских войск.
При этом, несмотря на просьбы из Петрограда, НИКАКОЙ военно-технической помощи наступавшим русским союзники не оказали. Разве что, только сербы и черногорцы смогли в тот период отбить ряд порывов германо-австрийских войск.
Кончилось же дело, как известно, полным разгромом русских войск и успешным контрнаступлением германцев, в том числе в российском Царстве Польском. Странно: от тогдашней западной границы Российской империи Берлина было километров 250, но наступать отчего-то решили в самом крупном районе Восточной Пруссии, укреплённой в то период несравнимо лучше, чем берлинское направление…
Иной характерный пример – колоссальный прорыв русского фронта от северной Польши до Подолии и Прикарпатья в 1915 году, с огромными потерями людей и вооружения. В тот период на огромной фронте протяжённостью почти в 1200 км одна винтовка приходилась на двух-трех солдат, на что сетовали командующие русскими армиями генералы Алексеев, Рузский, Брусилов, Духонин, Деникин; наконец, Великий Князь Николай Николаевич (главком с 1915 г.). Да, пока ещё удалось удержать Ригу, Двинск (с 1919 г. Даугавпилс), Минск, не пустить противника в Киев. Но какой ценой, и где же в тот момент были союзники? Да там, где и были: НИ ОДНОЙ наступательной операции в поддержку русского союзника. Но зато в том же 1915 году резко выросли финансовые долги перед союзниками (1), за которые расплачивались, в том числе, солдатами и офицерами.
Примерно тогда же, при попустительстве, если не содействии союзников (о чём свидетельствуют многие документы) Болгария вступила в войну на стороне Германии, Австро-Венгрии и Турции. Ни одной операции русского флота в болгарских или турецких портах в ответ на это не последовало! Союзники тоже на действия Софии военными операциями не отреагировали.
Неудивительно, что со вступлением в войну Болгарии в несколько недель была решена участь Сербии и Черногории. Пробиравшиеся через албанские горы, подвергаясь кровавым набегам шиптаров (Албанию, как и Болгарию, возглавлял представитель германской династии), остатки армий Сербии и Черногории вместе со многими тысячами беженцев получили в конечном счёте временное убежище острове Корфу, на юге Албании и в северной Греции.
Но до весны 1917-го НИКАКИХ МЕР по вступлению Греции в войну на стороне Антанты «союзники» не предпринимали. Между тем, поддержка со стороны Греции могла бы сохранить центральнобалканский фронт и не допустить объединения войск Германии и ее союзников на Балканах и в центральной Европе после «эвакуации» Сербии с Черногорией.
В 1915 году союзники попытались было захватить опрометчиво обещанные России Черноморские проливы с Мраморным морем. Однако «Дарданелльская операция», призванная упредить Россию, была организована поспешно и неумело, увенчавшись разгромом турками (среди которых выделялся молодой офицер Мустафа Кемаль) англо-французского экспедиционного десанта, никакой поддержки у Черноморского флота не запрашивавшего. И хотя потом союзники остались на ряде Эгейских островов, НИКАКИХ наступательных операций в Греции, Албании или на турецком берегу ими не предпринималось вплоть о конца 1917 года.
Более того: Антанта всячески отговаривала Петроград от нанесения прямого военно-морского удара по Константинополю и Босфору! А в самом начале военных действий, при странном попустительстве Лондона, Парижа, да и командования в Петрограде, германо-турецкие корабли «Гёбен» и «Бреслау», быстро пройдя через Босфор, и нанесли удары по многим российским припортовым городам (?!), без какой-либо ответной реакции.
Более того: Антанта поощряла наступление русских войск на Константинополь… в суровых природных условияхВосточной Анатолии, почти за 2000 км до тогдашней турецкой столицы!Русские войска на Кавказском фронте под командованием Юденича и некоторых других генералов добились серьёзных успехов, захватив к 1917 году черноморский порт Трапезунд, Эрзурум и район озера Ван.
Однако суровые природные условия, ухудшение положения на германском фронте и, опять же, фактический отказ союзников от совместного с русскими наступления (в том числе с ряда эгейских островов и Южных Балкан) на столицу Турции, мягко говоря, озадачивали русское командование, равно как и явное промедление с вступлением Греции в войну с «четверным союзом».
Расчет в Париже и Лондоне делался на истощение русских сил в Анатолии, что исключало бы их прямой удар по Босфору, за счёт чего англо-французы могли бы самостоятельно овладеть Константинополем. Самостоятельных же действий в упомянутых вопросах Россия не предпринимала, жертвуя тысячами жизней русских солдат и офицеров в суровых горах, долинах и ущельях Восточной Анатолии (Западной Армении).
Тем временем, на противоположном конце огромного фронта, войска Германии, при пассивном поведении русского командования, в начале 1917 г. овладели Ригой, вскоре – Двинском некоторыми островами вблизи Эстляндии: таким образом кратчайший путь на Петроград был фактически открыт. И вновь союзники НИКАКИХ отвлекающих операций не предпринимали даже для проформы ни на западном, ни на итальянском, ни на балканско-турецком фронтах. Специально?..
На период массового истребления и выселения армянского населения в Восточной Анатолии, Киликии и в других местностях в 1915 г. крупные наступательные действия противников Османской империи де-факто приостановились. Да, оказывалась некоторая помощь армянским беженцам и партизанам (греков в Турции не «трогали» до весны 1919 г.), однако наступательных операций в глубинные районы Анатолии не предпринималось, за исключением незначительного продвижения линии фронта – британского на юго-востоке Анатолии и русского – в восточной Анатолии. По мнению ряда британских СМИ того времени, «…русским уготовано увязнуть в помощи армянам, чем наступать в Анатолии».
Прямой удар на турецкую столицу и грамотные действия союзников в эгейско-проливном регионе вывели бы из войны не только Османскую империю, но и Болгарию, у которой к 1916 году испортились отношения и с соседней Румынией, и с Грецией, у которой София, с позволения Лондона и Парижа, ещё в 1913 г. отхватила выходящий в Эгейское море приграничный регион (Фракию).
Известно и то, что знаменитый Брусиловский прорыв в июле-августе 1916 г. Петроград предлагал совместить во времени с вступлением в войну королевской Румынии, к чему готовилось правительство во главе с Братиану и с активными действиями союзников на южных Балканах. При таком раскладе, с учётом географии румынских границ (в т.ч. морских), открывались возможности вывода из войны Австро-Венгрии и Болгарии, а также нанесения прямого удара по Босфору через Румынию (Добруджу) и Болгарию по суше, или по морю. Но…
Западные союзники настояли, чтобы сперва последовал «Брусиловский прорыв», в Румыния, дескать, позже поддержит наступательные действия русское наступление. В результате германцы смогли почти целиком закрыть «брусиловскую брешь» на австро-русском фронте, в то время как «союзники» России вели сугубо позицио*нные бои на юге Балкан и на итальянско-австрийской границе. Вступление в войну Бухареста сперва привело к успехам румынских войск, однако вскоре германские и австро-венгерские войска, с участием болгар, сумели оккупировать основную часть Румынии, включая Бухарест. Подчеркнем, это было сделано при фактическом бездействии западных союзников у южных границ Болгарии.
Только вмешательство русских войск спасло до трети территории тогдашней Румынии и, что немаловажно, почти всю дельту Дуная от оккупации. Зато линия Восточного фронта удлинилась еще почти на 400 километров. Румыны же «отблагодарили» Россию оккупацией Бессарабии, продолжавшейся вплоть до июня 1940 года.
Так что дело не в «украденных», якобы, победах, а в реальных военно-политических и социально-экономических условиях, в которых оказалась к 1917 году Российская империя, по результатам февральских событий ставшая «демократической» республикой. Эти условия прямо вели к окончательному разрушению России, на поражение которой прямо была нацелена стратегия «союзников» по Антанте. Это видно не только из упомянутых (и многих других) фактов, но и по факту их наступления по всем фронтам Первой мировой уже в ноябре 1917 – март 1918 гг., то есть сразу после выхода России из мировой бойни. Под англо-французской оккупацией оказался район Константинополя с проливами, ряд южных районов Австро-Венгрии и Османской империи. Вчерашние «союзники» нацеливались на Архангельск и Одессу, на Дальний Восток и на Петроград, на Кавказ и Крым, подбираясь к границам обвалившейся не в последнюю очередь их же стараниями «романовской» империи и готовясь к дележу большой добычи…
Алексей Чичкин
Примечание
(1) Во время войны (август 1914 – октябрь 1917) внешние заимствования России составили 7,7 млрд. руб., увеличившись в 2,5 раза по сравнению с довоенным периодом. С учетом довоенного долга и гарантированных государством внешних займов к октябрю 1917 года внешний долг превышал 12,6 млрд. руб.
Свежие комментарии