11 ноября 1918 года – дата, навсегда вписанная в историю человечества. В этот день смолкли орудия Великой войны, унёсшей миллионы жизней и перекроившей карту мира. Для большинства из нас Первая мировая ассоциируется с окопами Западного фронта, с кровавой битвой при Вердене, с четырьмя годами позиционной бойни, где измотанные армии вгрызались в промёрзлую землю, тщетно пытаясь прорвать оборону противника. Однако, как это ни парадоксально, судьба войны решалась не только и не столько во Франции и Бельгии, сколько на просторах Восточной Европы, где столкнулись армии Российской, Германской и Австро-Венгерской империй.
Именно Восточный фронт на протяжении большей части войны оставался подвижным и маневренным, в отличие от застывшего в неподвижности Западного. Здесь кипели ожесточённые бои, здесь войска то стремительно продвигались вперёд, то откатывались назад, теряя сотни километров территории. И именно действия русской армии, её успехи и неудачи, во многом определяли ход войны и в конечном счёте привели Германию к поражению, а державы Антанты – к победе. Эта простая истина, как ни странно, до сих пор не стала общепризнанной. А ведь стоит лишь взглянуть на воспоминания главных действующих лиц той великой драмы – французского маршала Фоша и германского генерала Людендорфа – чтобы понять, сколь важную, можно сказать, решающую роль сыграла Россия в Первой мировой войне.
Ядром методологии в данной статье будет именно анализ решений, принимавшихся командованием Германии и Антанты под влиянием действий России и ситуации на Восточном фронте.
Первая неудача Германии
План Шлиффена, разработанный начальником германского Генштаба Альфредом фон Шлиффеном в 1905-1906 годах, предусматривал молниеносный разгром Франции за 6-8 недель мощным ударом через территорию Бельгии и Люксембурга с последующим разворотом основных сил на Восток против России. Этот план исходил из неизбежности войны на два фронта и ставил своей целью избежать затяжной позиционной войны, чреватой для Германии поражением.
Однако преемник Шлиффена на посту начальника Генштаба Хельмут фон Мольтке-младший внёс в план существенные коррективы. Он ослабил ударную группировку на правом фланге за счёт переброски части сил на Восточный фронт и в Эльзас-Лотарингию. Это решение фатальным образом сказалось на ходе кампании 1914 года. Немецкие армии, наступавшие через Бельгию, не смогли выйти на оперативный простор и охватить Париж с запада, как предполагал план Шлиффена. Они были остановлены на Марне и вынуждены отступить.
Битва на Марне, ставшая переломным моментом кампании 1914 года на Западном фронте, развернулась 5-12 сентября. После поражения в приграничном сражении французские и британские войска отступали под натиском правого крыла германских армий, нацеленного на Париж. Однако командующий французскими войсками генерал Жозеф Жоффр, сосредоточив крупные силы на левом фланге, сумел нанести мощный контрудар во фланг и тыл 1-й и 2-й германским армиям. Немцы были вынуждены спешно отступить за реку Эна. Стратегическая инициатива перешла к Антанте, план Шлиффена потерпел крах. Вот что писал Фош:
«Но в течение времени, необходимого для этой [требовалось больше артиллерии и увеличение ее мощности – прим. ред.] эволюции нашей тактики, мы не могли забывать о наших союзниках на Восточном фронте, о русской армии, которая своим активным вмешательством отвлекла на себя значительную часть сил противника и тем позволила нам одержать победу на Марне» [1, С. 202].
Россия начала наступление в Восточной Пруссии значительно раньше, чем предполагалось предвоенными планами. Уже 4 августа 1-я русская армия генерала Ренненкампфа вторглась в Восточную Пруссию, а 13 августа 2-я армия генерала Самсонова начала Восточно-Прусскую операцию. Это вынудило немецкое командование перебросить с Западного фронта на Восток два армейских корпуса и кавалерийскую дивизию.
Ослабление германских сил во Франции стало одной из главных причин их поражения на Марне. Но для России эта помощь союзникам обернулась катастрофой в Восточной Пруссии (всем известный Танненберг). Наступая разрозненно, 1-я и 2-я армии были разбиты немцами по частям. 2-я армия попала в окружение и была почти полностью уничтожена в Мазурских болотах. Россия потеряла более 200 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными. Тем не менее провал плана Шлиффена имел колоссальные последствия для всего хода войны:
«Тот молниеносный удар, которым он [план Шлиффена – прим. ред.] рассчитывал вывести Францию из строя, был победоносно отражен, а давление России скоро должно было почувствоваться на нашей чаше весов» [1, С. 143].
Германия оказалась втянута в затяжную войну на истощение на два фронта – именно тот сценарий, которого стремился избежать Шлиффен. Более того, в дальнейшем германское командование и вовсе станет перебрасывать резервы с Запада на Восток, что сыграет на руку англофранцузским войскам.
«Хотя германское наступление было основательно задержано на Западном фронте, что предоставляло союзным армиям относительный отдых, оно должно было под угрозой самой серьезной опасности разразиться на Восточном фронте против русских армий, продвижение которых становилось очень грозным. Это наступление требовало снятия возможно большего количества германских сил с Западного фронта» [1, С. 198].
Фош, вероятно, имел в виду Варшавско-Ивангородскую операцию, которая развернулась на Восточном фронте в период с 15 сентября по 26 октября 1914 года.
После поражения в Восточной Пруссии русское командование решило нанести контрудар по германо-австрийским войскам, наступавшим на Варшаву и Ивангород (ныне Демблин). Русские армии Северо-Западного фронта (1-я, 2-я, 4-я и 5-я) под общим командованием генерала Рузского перешли в наступление против немецкой 9-й армии и австро-венгерской 1-й армии.
Эрих Людендорф, в октябре 1914 года занимавший должность начальника штаба 8-й германской армии на Восточном фронте под командованием генерала Пауля фон Гинденбурга, будучи фактически главным стратегом и «мозгом» германского командования на Востоке, писал:
«Русские следовали всеми силами. В Восточной Пруссии и у Млавы они также вели атаки крупными силами. Положение становилось очень серьезным. В конце октября генерал фон Фалькенгайн [начальник Полевого генерального штаба германской армии – прим. ред.] вызвал меня в Берлин. Генерал фон Конрад [начальник Генерального штаба австро-венгерской армии – прим. ред.] предложил ему перебросить значительные силы с запада на восток» [2, С. 104, 105].
Давление России наконец почувствовалось на чаше весов Антанты
Наступление русских войск, из Варшавско-Ивангородской операции переросшее в более глобальную Карпатскую операции русской армии, также известную как «Зимнее сражение в Карпатах», развивалось. Людендорф пишет:
«К середине апреля обстановка в Карпатах стала еще более напряженной. Армия генерала Боровевича была отброшена за Карпатский хребет, далее к востоку южногерманская армия еще удерживалась. Наступил момент, когда помочь было необходимо. Мы отправили туда по железной дороге 25-ю резервную дивизию, находившуюся наготове при 9-й армии. Она явилась как раз вовремя, чтобы предупредить самые тяжелые последствия.
Мы донесли верховному командованию о нашем мероприятии. Оно всецело присоединилось к нашему решению и сформировало еще Бескидский корпус, командиром которого был назначен генерал фон дер Марвиц, до сего времени командовавший у нас XXXVIII резервным корпусом. Главнокомандующий на Востоке отдал сверх того на усиление Карпатского фронта 4-ю и еще одну вновь сформированную дивизию. Но положение там оставалось серьезным. Одновременно мы должны были послать подкрепления и на Сербский фронт. Впоследствии они явились подкреплениями для генерала фон Линзингена при его майском наступлении» [2, С. 152].
Мы донесли верховному командованию о нашем мероприятии. Оно всецело присоединилось к нашему решению и сформировало еще Бескидский корпус, командиром которого был назначен генерал фон дер Марвиц, до сего времени командовавший у нас XXXVIII резервным корпусом. Главнокомандующий на Востоке отдал сверх того на усиление Карпатского фронта 4-ю и еще одну вновь сформированную дивизию. Но положение там оставалось серьезным. Одновременно мы должны были послать подкрепления и на Сербский фронт. Впоследствии они явились подкреплениями для генерала фон Линзингена при его майском наступлении» [2, С. 152].
Майское наступление Линзингена стало частью более широкого германо-австрийского контрнаступления, известного как Горлицкий прорыв. В ходе этой операции Центральным державам удалось прорвать фронт русской армии и отбросить её далеко на восток, захватив значительную часть Галиции и Польши. Это стало возможным во многом благодаря переброске на Восточный фронт крупных сил, в том числе с Западного фронта и Балкан.
И впрямь, Людендорф сразу же добавляет чрезвычайно важные, ключевые для нашего исследования замечания:
«Германское верховное командование приняло теперь решение искать развязки на русском фронте. План был величественен, и мысль ослабить свои силы на западе, несмотря на господствующее там напряжение, свидетельствовала о большой решимости, не отступающей ни перед какой ответственностью.
После ноябрьских боев на Ипре на всем Западном фронте развилась позиционная война. Остановка наступления во Франции, загиб назад правого крыла в сентябре и незначительные результаты боев во Фландрии сильно понизили настроение армии на западе, и оно еще больше понижалось недостатком боевых припасов. Январская атака у Суассона III армейским корпусом, которым командовал генерал фон Лохов, достойный и выдающийся вождь, подействовала весьма воодушевляюще, и немедленно последовавшая за ней атака саксонцев у Краона дала блестящие результаты. В упорной борьбе наконец удалось в феврале и марте отразить широко задуманные попытки прорыва французов в Шампани.
Антанта, как и раньше, продолжала возлагать все надежды на Россию» [2, С. 153].
После ноябрьских боев на Ипре на всем Западном фронте развилась позиционная война. Остановка наступления во Франции, загиб назад правого крыла в сентябре и незначительные результаты боев во Фландрии сильно понизили настроение армии на западе, и оно еще больше понижалось недостатком боевых припасов. Январская атака у Суассона III армейским корпусом, которым командовал генерал фон Лохов, достойный и выдающийся вождь, подействовала весьма воодушевляюще, и немедленно последовавшая за ней атака саксонцев у Краона дала блестящие результаты. В упорной борьбе наконец удалось в феврале и марте отразить широко задуманные попытки прорыва французов в Шампани.
Антанта, как и раньше, продолжала возлагать все надежды на Россию» [2, С. 153].
Такая оценка ясно показывает, что Восточный фронт приобрёл для Германии приоритетное значение. Несмотря на напряжённую ситуацию на Западе, германское командование решилось на ослабление своих сил там ради переброски войск против России. Это ещё раз подтверждает тот факт, что действия русской армии вынуждали немцев реагировать и менять свои стратегические планы.
Верно подметил Людендорф и ожидания Антанты от России. Так, уже ближе к концу войны, когда Россия была охвачена внутренней нестабильностью и падением монархии, Фош отчаянно хватался за возможность продлить помощь России и открыто указывал на её важность. 27 июля 1917 года он составил меморандум, который передал представителям союзных правительств, собравшимся в Париже. Вот его выводы:
«В случае, если выход России из войны позволит противнику перебросить на Западный фронт все германские и австрийские силы, ныне занятые на русском фронте, представляется, что Коалиция должна быть в состоянии собрать ресурсы, необходимые для того, чтобы противостоять натиску врага до того момента, когда Америка сможет ввести в строй достаточно войск, чтобы восстановить равновесие в нашу пользу.
Но это относительно благоприятное военное положение может быть достигнуто только путем принятия следующих мер:
(а) Ограничиться простой обороной второстепенных фронтов и свести к минимуму эффективную численность войск на этих фронтах в соответствии с этой оборонительной установкой.
(b) Всеми возможными способами ускорить создание американской армии и ее переброску во Францию.
(c) Подготовить тоннаж, необходимый для перемещения сил, которые должны быть взяты со второстепенных фронтов.
(d) Добиться единства действий на Западном фронте с помощью постоянного межсоюзнического военного органа, функцией которого была бы подготовка быстрой переброски войск с одного театра военных действий на другой» [1, С. 231].
Но это относительно благоприятное военное положение может быть достигнуто только путем принятия следующих мер:
(а) Ограничиться простой обороной второстепенных фронтов и свести к минимуму эффективную численность войск на этих фронтах в соответствии с этой оборонительной установкой.
(b) Всеми возможными способами ускорить создание американской армии и ее переброску во Францию.
(c) Подготовить тоннаж, необходимый для перемещения сил, которые должны быть взяты со второстепенных фронтов.
(d) Добиться единства действий на Западном фронте с помощью постоянного межсоюзнического военного органа, функцией которого была бы подготовка быстрой переброски войск с одного театра военных действий на другой» [1, С. 231].
«21 ноября Ленин приказал главнокомандующему русской армией вести переговоры о перемирии и разработать условия мира с противником. Французское правительство выразило протест. Генерал Фош телеграфировал генералу Нисселю, начальнику французской военной миссии при русской армии, что Франция рассчитывает на «патриотизм русского Верховного командования», чтобы отвергнуть любые преступные переговоры и держать русскую армию лицом к лицу с общим врагом. Он сообщил генералу Бертло, французскому представителю при румынском штабе, что французское правительство осознает серьезность ситуации, которую повлечет за собой полный выход России из войны для Румынии, но не может быть и речи о роспуске румынской армии. Если события потребуют эвакуации румынской территории, борьбу необходимо продолжать в Бессарабии и Донбассе.
Таким образом, полагаясь на русское Верховное командование и на верность румын, правительство в Париже пыталось противодействовать политикам в Петрограде. Эта попытка не увенчалась успехом. Назначение Крыленко главнокомандующим русской армией лишило Антанту той поддержки, на которую она рассчитывала» [1, С. 233].
Таким образом, полагаясь на русское Верховное командование и на верность румын, правительство в Париже пыталось противодействовать политикам в Петрограде. Эта попытка не увенчалась успехом. Назначение Крыленко главнокомандующим русской армией лишило Антанту той поддержки, на которую она рассчитывала» [1, С. 233].
Помимо этого, Фош отмечал:
«Хотя в то время, как они ринулись в атаку на английские позиции, в лагере союзников в точности не был известен их численный состав, однако приблизительное представление о нем союзники имели. Работа, произведенная за три месяца до того в штабе французского главнокомандующего, показала, что немцы смогут к 1 марта 1918 г. располагать на Западном фронте приблизительно 200 дивизиями, что позволит им образовать ударную массу в 80 дивизий, примерно с 1000 батарей тяжелой артиллерии. Можно было предполагать, что до пятидесяти из этих дивизий будут сразу назначены для ближайших операций, что обеспечит им в районе наступления двойное численное превосходство» [1, С. 253].
Почему-то в русском переводе нет указания на важную деталь, но она есть в английском:
«At the time these Armies made their assault on the British positions, the Allies were unaware of their exact strength, but they had an approximate idea. A study made three months previously at French General Headquarters had shown that the Germans, now relieved of all menace coming from Russia [освобождены от всякой угрозы со стороны России – прим. ред.], would have available on March ist, 1918, for the Western Front, some two hundred Divisions. These could furnish an offensive mass of eighty Divisions with one thousand heavy batteries. It was to be presumed that at least fifty of these Divisions would be employed for the initial actions, thus giving the Germans in the zone chosen for attack a numerical superiority of two to one» [3, C. 282].
Таким образом, без учёта «русского фактора» невозможно правильно понять ход и исход Первой мировой войны. Восточный фронт оттягивал на себя огромные силы Центральных держав, позволяя Антанте выстоять в критические моменты. Революция в России и последующий Брестский мир, освободившие Германию от угрозы на Востоке, едва не привели союзников к поражению в 1918 году. Лишь вступление в войну США восстановило равновесие и принесло Антанте конечную победу. Но эта победа была бы невозможна без трёх лет самоотверженной борьбы России против общего врага.
Источники:
[1] Фош Ф. Воспоминания. Войн 1914-1918 гг. / Ф. Фош. — М. : Вече, 2023. - 496 с. : ил. — (Военные мемуары).
[2] Людендорф Э. Тотальная война. Выход из позиционного тупика / Э. Людендорф ; [перевод с немецкого]. – Москва : Яуза-пресс, 2023. – 896 с.
[3] Foch F. The Memoirs of Marshal Foch / F. Foch ; translated by Col. T. Bentley Mott. - New York : Doubleday, Doran & Company, Inc., 1931. - 594 p.
Свежие комментарии