В Европе сильных лидеров после Меркель не осталось
Кризис в отношениях НАТО и России со всей очевидностью продемонстрировал: сегодня в Европе больше нет единого лидера.
После ухода Ангелы Меркель нескоро появится политик, способный на равных вести переговоры с Владимиром Путиным. Это признают даже самые записные западные русофобы.Foreign Policy: Шольц пытается услужить и Москве, и Вашингтону
США крайне недовольны новым правительством Германии во главе с экс-министром финансов Олафом Шольцем, который пришел на смену бессменно правящей страной 16 лет Ангелы Меркель. И главный повод для недовольства — недостаточно жесткая, по мнению американских «ястребов», позиция Берлина по отношению к Москве и Пекину. Об этом пишет в авторской колонке в американском издании Foreign Policy директор берлинского Института глобальной общественной политики Торстен Беннер.
Причем если американцы публично свое недовольство не высказывают, то некоторые натовские подпевалы делают это открыто. Так, министр обороны Латвии Артис Пабрикс назвал позицию Германии в отношении России и Китая «аморальной и лицемерной».
Беннер пишет, что подобные демарши сверхдержав и третьестепенных государств Шольц воспринимает очень болезненно. Он — профессиональный финансист, и вопросы глобальной безопасности его никогда не интересовали. Но статус канцлера крупнейшей европейской страны диктует совсем иные обязанности, с которыми Шольц может и не справиться, констатирует Беннер.
В октябре прошлого года Шольц был в Вашингтоне в качестве министра финансов, и по итогам поездки праздновал победу: 136 стран подписали соглашение о минимальном корпоративном налоге, который составил 15%. Инициаторами глобальной реформы были именно Шольц и его американская коллега Джанет Йеллен.
Тогда-то, давая комментарии американской прессе, Шольц был в своей тарелке. После ухода Меркель он также сконцентрировался на экономической повестке: мол, страна полтора десятилетия была в застое, и теперь немецкой экономике требуется модернизация. Приоритет для председательства Германии в элитном клубе G7 Шольц сформулировал как «прогресс на пути к справедливому миру».
Заниматься Шольц хочет цифровой и «зеленой» трансформацией… Но повестка дня диктует совсем иные вопросы: что делать с «Северным потоком-2», как разрешать кризис на украинско-белорусской и российско-украинской границах, как противостоять растущему влиянию Эрдогана в турецкой диаспоре Евросоюза?
На все эти вопросы у финансиста Шольца пока нет ответов.
Именно поэтому, по мнению Беннера, новоиспеченный канцлер предпочел дистанцироваться от всех острых тем — ему просто нечего сказать. Открыто враждовать ни с Россией, ни с Вашингтоном Шольц не хочет: с одной стороны, правительство Германии категорически отвергло возможность введения санкций против российского банковского сектора и «Северного потока-2» и отказалась передавать оружие Украине и Эстонии, но в то же время Шольц уже объявил о наращивании оборонного бюджета.
Financial Times: Макрон заигрывает с Путиным ради популизма
Олаф уже анонсировал помимо вашингтонского и московский визит. Прилетает в Москву и французский президент Эмануэль Макрон, которому в апреле предстоят крайне тяжелые выборы. Его главные оппоненты — это двое крайне правых политиков Марин Ле Пен и Эрик Земмур.
Американский политический аналитик Сильвия Каумфанн на страницах одного из влиятельнейших изданий Financial Times обвиняет Макрона не только в симпатиях к России, но и в предвыборном стремлении выстраивать самостоятельную внешнюю политику.
Макрон действительно развил небывалую активность на восточном направлении. Именно благодаря Макрону удалось возродить «Нормандский формат» переговоров по украинскому кризису. Только с начала 2022 года французский президент уже четыре раза разговаривал с Путиным — чаще, чем любой иной западный лидер.
Впрочем, как резонно замечает Кауфманн, дипломатические игры Макрона могут закончиться очень быстро — уже после выборов. Так уже происходило в 2019 году, когда Макрон пытался сблизиться с Россией и, в частности, пригласил Путина в свою летнюю резиденцию на Лазурном берегу, что вызвало гнев среди других европейских лидеров.
Макрону также приходится считаться с консерваторами, которые считают Россию угрозой и национальных интересов Франции (среди них и вычкочка-националист Земмур). Речь идет в первую очередь о гражданской войне в Мали, где, как уверяет французская пресса, участвуют и российские наемники.
The Washington Post: британский премьер использует Украину, чтобы замолчать внутренние скандалы
Другие европейские лидеры еще менее масштабны, нежели Шольц или Макрон. Испанский премьер-министр Педро Санчес, итальянский глава правительства Джузеппе Конти, австрийский канцлер Карл Нехаммер или нидерландский министр-президент Марк Рютте (не говоря уже о лидерах более мелких государств) последнее время даже не высказываются по российскому вопросу. Не говоря уже о проведении двусторонних переговоров.
Все эти лидеры сосредоточены исключительно на внутренней повестке, не видя дальше своего носа. А точнее — дальше национальных границ. Что, разумеется, не позволяет считать их лидерами международного масштаба.
На этом фоне пытается выглядеть едва ли не героем лидер одного из самых антироссийски настроенных государств Европы (но не Евросоюза!) — британец Борис Джонсон. Он умудряется и ругать Россию, и в то же время вести переговоры с Путиным, обещая ему сотрудничество по Ирану, Афганистану и климатическим изменениям.
The Washington Post указывает, что крайне агрессивная риторика Великобритании в украинском кризисе может быть связана с несколькими факторами. Борис Джонсон пытается продемонстрировать, что Brexit был эффективным: и пока лидеры континентальной Европы спорят, Великобритания проводит собственную внешнюю политику. Джонсон, напомнил, был сторонником Brexit.
Есть и еще более прагматичное объяснение резкой активизации Джонсона, пишет The Washington Post. Заигрывая с украинской тематикой, Джонсон просто пытается отвлечь внимание от внутриполитического скандала. Вскрылось, что в резиденции премьера на Даунинг-стрит во время карантина и локдауна проходили пьяные оргии. Скандал может стоить Джонсону кресла, и в такой ситуации любой опытный популист пытался бы перевести стрелки.