Эксперты выдвинули три версии отказа ЮАР от разрыва с МУС

Весьма загадочное политическое поведение продемонстрировала за последние сутки Южная Африка. Сначала в руководстве этой страны заявили, что разрывают отношения с Международным уголовным судом, выдавшим ордер на «арест Владимира Путина».

А вскоре опровергли это намерение. Что же произошло? На этот счет политологи имеют сразу три версии.

Международные эксперты не раз говорили о том, что злоупотребление Соединенными Штатами своим контролем за глобальными институтами приведет к нивелированию, дискредитации и размыванию этих институтов. Использование доллара в политических целях – к дедолларизации мировой экономики, использование структур управления – к появлению альтернативных структур для развивающихся стран (БРИКС, куда сейчас стремятся войти два десятка стран).

Ну и, наконец, использование органов международной юстиции для политической борьбы с Россией – к потере легитимности этих органов.

Дурные манеры МУС

25 апреля показалось, что последний тезис на своем примере доказала Южная Африка. Президент этого государства Сирил Рамафоса озвучил решение, которое было обговорено на съезде правящего Африканского национального конгресса (АНК).

«АНК принял решение о целесообразности выхода Южной Африки из числа стран-участниц Международного уголовного суда (МУС). Прежде всего из-за манеры, в которой суд решает подобного рода вопросы», – заявил Сирил Рамафоса. Под «манерой» имея в виду, конечно, беззаконное «решение об аресте», вынесенное судом относительно руководителя российского государства.

Выход был, казалось бы, логичен. В августе ЮАР будет принимать саммит БРИКС – и в рамках своих обязательств перед МУС должна была арестовать российского президента. Отказ же арестовывать означал бы, что обязательства нарушены.

 

С технической точки зрения выход тоже не должен был составить проблем. Решение о выходе должен был принять парламент, где у АНК большинство.

Однако в течение нескольких часов администрация южноафриканского президента выпустила новое заявление о том, что никто ниоткуда не выходит. А комментарий президента «был ошибкой».

Что же произошло? На этот счет имеется три версии.

Ошибка?

Администрация президента ЮАР действительно могла не врать. Вопрос о выходе ЮАР из МУС обсуждался на съезде партии, причем обсуждался не первый раз. Сами дебаты начались еще в 2016 году – на следующий год после того, как Южная Африка точно так же приняла у себя лидера, осужденного МУС (президента Судана Омара аль-Башира), не арестовала его, после чего получила серьезную долю критики от «западных партнеров».

«В АНК и правительстве Южно-Африканской Республики всерьез обсуждается вопрос о выходе страны из МУС. Вопрос находится в практической плоскости», – поясняет газете ВЗГЛЯД замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов.

Однако в итоге было все-таки принято решение из МУС не выходить. Президенту же ЮАР, возможно, озвучили частное мнение каких-то высокопоставленных членов АНК, которое он посчитал за общее. Ситуация видится маловероятной, конечно. Но это Африка – там все возможно.

Давление?

Возможно, президенту ЮАР доложили правильную информацию, однако в какой-то момент свое мнение высказали западные страны. И надавили.

Аргумент из серии «мы выходим для того, чтобы не арестовывать российского лидера в августе», на Западе посчитали несостоятельным. Дело в том, что с точки зрения прилета главы России выход/не выход ЮАР из МУС не имеет никакого значения. И не только потому, что его никто арестовывать не будет. Даже если ЮАР сейчас заявит о выходе из МУС, она обязана будет еще год выполнять все обязательства страны-члена – в том числе и выдаваемые cудом ордеры на арест.

Именно поэтому на Западе видят шаг Южной Африки как своего рода демонстрацию неповиновения – и очень опасную демонстрацию.

 

«Значительная часть политических элит мирового большинства не поддерживает решение МУС. Поэтому выход крупнейшей в экономическом отношении африканской страны из Международного уголовного суда или даже обсуждение этого выхода – это удар по репутации МУС. Политический ущерб для организации будет колоссальным – будет создан прецедент для выхода других стран, – поясняет Дмитрий Суслов. – И прежде всего стран, которые Джозеф Байден относит к демократическому лагерю». Картина мира «мир демократий против мира автократий» и без того была смазана нежеланием Индии присоединяться к антироссийским санкциям, а теперь еще и ЮАР присоединяется к списку разрушителей картины.

Соответственно, с южноафриканским руководством провели беседу. Напомнили, вероятно, о сложном положении энергетического сектора страны. Об инфляции, коррупционных проблемах и прочем. После чего убедили не лезть на рожон.

Политическая игра?

Наконец, есть третья версия – наиболее, пожалуй, реалистичная. Не было никакой ошибки, не было никакого давления. Была лишь игра со стороны южноафриканского руководства.

«Эта история могла быть таким пробросом. Сигналом со стороны ЮАР Западу – в первую очередь Европе – о том, что давить на ЮАР по поводу саммита БРИКС и возможного участия в нем Путина бессмысленно и контрпродуктивно. Южная Африка не собирается арестовывать Владимира Путина. Но если давление будет усиливаться, то выход Южной Африки из МУС не исключен», – говорит Дмитрий Суслов.

Вопрос лишь в том, считают ли на Западе сигнал Рамафосы? Осознают ли риски от реального выхода страны из МУС в случае, если Запад переборщит с давлением? Взвесят ли все за и против, где на одной чаше весов приезд российского лидера на саммит БРИКС, а на другой – контроль Западом над международными юридическими инстанциями?

Ответ на этот вопрос, скорее всего, будет понятен ближе к августу.