В 1973 году француз Жан Распай опубликовал наиболее значительный роман-предостережение об опасности массовой миграции в Европу под заголовком «Стан избранных» («Лагерь святых»), за которую левые либералы назвали его расистом. В романе речь идет о том, что миллионы индийцев низших каст (типа цыган), соблазненных возможностью избавиться от нищеты, воспользовавшись открытостью Франции буквально заполонили ее, вытеснив коренных французов в соседние страны.
Этот наплыв миллионов людей чуждых европейской культуре и традициям, в романе красочно изображен как трагический конец европейской цивилизации: государство развалилось, армия и полиция не в состоянии были что-либо предпринять, поскольку это противоречило гуманистическим ценностям. Западная цивилизация в итоге перестала существовать в результате собственных политических ориентаций. Политики правого толка, вроде Марин Ле Пен или Дональда Трампа, охотно ссылались на этого автора и цитировали этот текст [2].
Если в 1973 году картина, которую рисовал Жан Распай, казалась далекой от реальности, то сейчас все выглядит совершенно по-иному. Регулярные «молодежные бунты» мигрантов в различных странах Европы (в первую очередь во Франции и Великобритании) уже стали рутиной общественной жизни. Количество «цветного» населения в Европе растет, в то время как количество белых жителей неуклонно снижается. Уменьшается и влияние христианства, в то время как возрастает воздействие ислама.
Дошло до того, что исламисты, например в Германии, начали проводить акции, в которых открыто стали требовать провозглашения халифата. Причем эти акции согласованы с властями, которые закрывают глаза на подобные призывы и, судя по всему, не видят в них ничего противозаконного. По сути, власти занимают откровенно капитулянтскую позицию, что чревато серьезными последствиями.
Тило Саррацин и самоликвидация Германии
В 2010 году ученый экономист и опытный чиновник, долго работавший в администрации городского управления Берлина, Тило Саррацин опубликовал монографию «Германия: самоликвидация». Этот текст вызвал многочисленные отклики и бурные дебаты в Германии. Реакция (что неудивительно) была в основном негативная. Между тем книга Саррацина содержит пищу для размышлений на тему смены курса миграционной, социальной, образовательной и интеграционной политики [2].
Саррацин предрекал, что мигранты завоюют Германию точно так же, как косовские албанцы завоевали Косово: высокой рождаемостью.
«Дальнейшая массовая иммиграция малограмотных и малокультурных групп из стран Африки, Ближнего и Среднего Востока не решит никаких проблем, но создаст множество новых. Многие не хотят даже слышать об этом. Но если мы и дальше оставим всё как есть, то каждое следующее поколение немцев будет на треть меньше предыдущего, причём образованные слои будут сокращаться особенно сильно... Германия не погибнет внезапно и скоропостижно. Она будет тихо угасать вместе с немцами и демографически обусловленным истощением их интеллектуального потенциала» [1],
– предрекал Саррацин.
Саррацин описывает мрачное будущее Германии – уровень образования постепенно падает, снижается уровень жизни, количество белого населения уменьшается, христианские церкви исчезают, а их место занимают мечети. В итоге к концу века:
«Кайзердом в Шпайере, Ульмский кафедральный собор, мюнхенская Фрауенкирхе, Бамбергский и Кёльнский соборы в форме «предоставления в долгосрочное пользование» были переданы исламской религиозной общине для последующего использования в качестве мечетей. Взамен исламская община гарантировала поддержание этих строений в соответствии с законом о сохранении памятников. Лишь кресты им было разрешено демонтировать или соответственно закрасить, поскольку они оскорбляют религиозные чувства правоверных» [1].
Более того, в будущем «новым немцам» оказалось ненужным изучать и немецкий язык, ведь общим средством коммуникации в современном мире является английский. Зачем же детям с турецким и арабским родными языками изучать наряду с их родным языком и английским ещё и немецкий – это будет только дополнительная ненужная дискриминация [1].
В итоге к 2100 году в Германии, собственно, не осталось ничего немецкого – только флаг, да и то «новые немцы» подумывали над тем, чтобы заменить его на флаг с красным полумесяцем и золотыми звёздами…
Тило Саррацин отмечает, что право каждого государства и соответственно каждого общества – самому решать, кого принимать, а кого нет на свою государственную территорию или в своё общество, и они имеют право следить за тем, чтобы сохранялась культура и соблюдались традиции их страны.
«В сентябре 2009 г. в одном интервью я сформулировал: «Того, кто ничего не делает, я тоже не обязан признавать. Я не обязан признавать никого, кто живёт за счёт государства, но отвергает это государство, не заботится как следует об образовании своих детей и постоянно производит всё новых девчушек в головных платках» [1].
Мигрантские бунты в перспективе ближайших лет
В некоторых странах Европы – в частности, в той же Франции и Германии – долгое время имело место ошибочное мнение о том, что гастарбайтеры, в конечном итоге, вернутся в свои родные страны. Подобное мнение стало одной из причин формирования этнических анклавов, где мигранты стали воспроизводить культурную идентичность своей родины. В то время как щедрые пособия привели к формированию иждивенческих настроений у большой массы приезжих – зачем работать, если можно беззаботно жить за чужой счет.
Более того – мигранты стали активно продвигать собственные культурные нарративы. По этой причине молодое поколение переселенцев из мусульманских стран стало питательной средой для распространения радикальных исламистских концепций в государствах Западной Европы.
Российский исламовед В. Носенко обращает внимание также на то, что именно мусульманская молодежь выражает свой протест против существующих общественных реалий в наиболее радикальной форме:
«В сотрясавших Францию в 2005–2006 годах молодежных бунтах социального характера мусульмане выступали зачинщиками беспорядков в окраинных районах крупных городов, прежде всего Парижа, превратившихся в мусульманские анклавы (Клиши-су-Буа). Они организовали собственные комитеты, действовали слаженно и целеустремленно. Ошеломляющими для правительства и истеблишмента были ярость, воинственность, жестокость взбунтовавшейся молодежи в отношении полиции. Радикализация мусульманской молодежи наряду с разрастанием общин благоприятствует активизации в Западной Европе исламо-экстремистов» [3].
Стоит отметить, что в первые дни молодежного «бунта окраин» полиция не задерживала хулиганов, пытаясь с ними договориться. В результате выступления охватили всю страну. Как только тактика правоохранительных органов изменилась, и лидеры погромщиков были арестованы, волнения постепенно сошли на нет.
В начале августа 2011 года стихийный бунт охватил целый ряд крупных городов Англии, напугав всю Европу. Беспорядки сопровождались столкновениями с полицией, разгромом зданий, поджогами и мародерством и оказались самыми масштабными за всю современную историю королевства. В беспорядках участвовали преимущественно выходцы из карибской (вест-индийской) и африканской диаспор. При этом никаких видимых предпосылок к социальному взрыву не было.
Нет сомнений, что по мере увеличения количества мигрантов в европейских странах, число подобных выступлений будет постепенно увеличиваться, а требования мигрантов будут все возрастать. И если Европа останется такой же политкорректной и мультикультурной, то она будет постепенно все больше идти на уступки перед мигрантами, самоликвидируя собственную идентичность.
Мигрантский бунт в России – страшилка или реальная угроза?
Ситуация в России при этом не слишком сильно отличается от ситуации в европейских странах – количество мигрантов растет, их уровень рождаемости высок, в то время как количество русских постепенно сокращается. Более того, Россия стала более мягко относиться к радикальным исламистским группировкам, даже планируя вычеркнуть некоторые из них их списка террористических, а также начать принимать трудовых мигрантов из стран, где эти группировки властвуют.
Объясняется это пресловутым «разворотом на Восток» и тем, что оные группировки якобы могут быть союзниками в противостоянии с Западом (хотя польза от таких «союзников» вызывает серьезные сомнения). В том числе по этой причине власти закрывают глаза на постепенную исламизацию России, возрастающее влияние диаспор и часто враждебное отношение мигрантов из Средней Азии к коренному населению.
Молодое поколение «новых россиян» – граждан республик Средней Азии и стран Южного Кавказа – будет сильно отличаться от остальных граждан России, потому что эти «новые россияне» практически не интегрированы в российское общество и социум и абсолютно чужды русской культуре. Они живут в собственных этнических анклавах.
По этой причине с учетом возрастания роли диаспор не исключено, что Россия уже в скором времени сможет на себе ощутить те же проблемы мигрантских бунтов, с которыми с начала 2000-х сталкивается Европа. Такая угроза вполне реальна.
Использованная литература:
[1]. Саррацин Т. Германия: самоликвидация: пер. с нем. / Тило Саррацин. – М. : Рид Групп, 2012.
[2]. Пленков О. Ю. Что осталось от Гитлера? Историческая вина и политическое покаяние Германии. – СПб.: Владимир Даль, 2019.
[3]. Гуляев К. В. Некоторые аспекты организационной и идейно-политической эволюции международного терроризма в условиях глобализации // Политэкс: Политическая экспертиза: Научный журнал. Том 3. № 4. СПб., 2007.
Свежие комментарии