Реконструкция лица Цимисхия на шёлковом византийском гобелене, привезённом в XII веке из Константинополя епископом Гюнтером Бамбергским
В предыдущей статье было рассказано о происхождении и молодости Иоанна Цимисхия и обстоятельствах его восшествия на престол. Сегодня мы продолжим этот рассказ.
Взойдя на престол, Иоанн обнаружил, что дела в империи, мягко говоря, не слишком блестящи. Третий год подряд в стране собирались плохие урожаи. Арабы готовились к новой войне, в которой рассчитывали вернуть потерянные города и земли. А на севере неожиданно появился новый грозный противник – молодой киевский князь Святослав.
Опрометчивое решение Никифора Фоки
Как это часто бывает, ромеи сами призвали на помощь будущего врага. Святослав, по их мысли, должен был ударить по болгарам, которые тогда получали с ромеев дань. В 966 году Никифор Фока решил покончить с этим и, чтобы связать болгарам руки войной, для найма новых союзников направил в Киев патрикия Калокира – сына стратига Херсонеса. Кавлокир привёз довольно большую сумму в золоте – 15 кентинариев, то есть 108 тысяч монет. Однако посланец Никифора «перевыполнил» поручение – он побратался со Святославом и, похоже, договорился с ним о небескорыстной помощи в захвате Константинополя, трон которого должен был достаться Калокиру. Союзниками русского князя выступили также венгры и некоторые печенежские племена.
Начало войны
Святослав подошёл к устью Дуная, где разгромил армию выступивших против него болгар, после чего завладел многими крепостями. Новые земли ему понравились – настолько, что, если верить сообщению летописца, он тогда заявил:
«Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае – ибо там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли золото, паволоки, вина, различные плоды; из Чехии и из Венгрии серебро и кони; из Руси же меха и воск, мёд и рабы.»
Некоторая часть болгар вступила в соглашение со Святославом, другие искали помощи у ромеев. Цимисхий попытался договориться, однако успехов его послы не добились. После этого Иоанн и Святослав обменялись письмами с угрозами. Император писал:
«Если вы сами не уйдете из страны, то мы изгоним вас из нее против вашей воли. Полагаю, что ты не забыл о поражении отца твоего Ингоря, который, презрев клятвенный договор, приплыл к столице нашей с огромным войском на 10 тысячах судов, а к Киммерийскому Боспору прибыл едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды. Не упоминаю я уж о его жалкой судьбе, когда, отправившись в поход на германцев, он был взят ими в плен, привязан к стволам деревьев и разорван надвое. Я думаю, что и ты не вернешься в свое отечество, если вынудишь ромейскую силу выступить против тебя, – ты найдешь погибель здесь со всем своим войском, и ни один факелоносец не прибудет в Скифию, чтобы возвестить о постигшей вас страшной участи.»
Святослав ответил:
«Я не вижу никакой необходимости для императора ромеев спешить к нам; пусть он не изнуряет свои силы на путешествие в сию страну – мы сами разобьем вскоре свои шатры у ворот Византия и возведем вокруг города крепкие заслоны, а если он выйдет к нам, если решится противостоять такой беде, мы храбро встретим его и покажем ему на деле, что мы не какие-нибудь ремесленники, добывающие средства к жизни трудами рук своих, а мужи крови, которые оружием побеждают врага. Зря он по неразумию своему принимает росов за изнеженных баб и тщится запугать нас подобными угрозами, как грудных младенцев, которых стращают всякими пугалами.»
Константинополь охватила тревога. Характерна обращённая к Никифору Фоке эпитафия, которую весной 970 года написал Иоанн Геометр. В ней он призывал убитого императора восстать из гроба и защитить столицу либо принять в свою могилу всех её жителей.
Однако Цимисхий также был очень хорошим полководцем. Готовясь к решающим сражениям с пришельцами с севера, он, в частности, создал новый гвардейский отряд из 500 тяжеловооруженных всадников (катафрактов), который получил название «Бессмертные» (возможно, по аналогии с подобным подразделением персидского царя Дария). В этот отряд попали лучшие воины, которые получили доспехи, украшенные золотом и серебром – их латы буквально сияли на солнце, что производило большое впечатление и на врагов, и на самих ромеев. Во Фракии собирали войска два опытных полководца – магистр Варда Склир и патрикий Пётр. На востоке в это время руководил оставшимися войсками патрикий Николай.
Уже в 970 году произошли первые столкновения русских и ромеев. Вначале Пётр сумел нанести поражение передовым отрядам Святослава, но затем его армия потерпела сокрушительное поражение. Имя этого патриция больше нигде не упоминается – возможно, он погиб в бою.
Б. Чориков. Святослав в битве с греками у Адрианополя
Другой отряд русов у Аркадиополя вступил в бой с войском Варды Склира. В византийских источниках имеется описание этой битвы:
«Варда разделил фалангу на три части и одной из них приказал следовать прямо за ним в центре, а двум другим – скрыться в стороне, в лесах, и выскочить из засады, как только они услышат трубный звук, призывающий к бою... С обеих сторон гибли храбрейшие воины. И тут, говорят, какой-то скиф, кичась своей силой и могучестью тела, вырвался вперед из окружавшей его фаланги всадников, подскакал к Варде и ударил его мечом по шлему. Но удар был неудачным: лезвие меча, ударившись о твердь шлема, согнулось и соскользнуло в сторону. Тогда патрикий Константин, брат Варды, юноша, у которого едва пробивался пушок на подбородке, но который был огромного роста и непобедимой, непреодолимой силы, извлек меч и набросился на скифа. Тот устрашился натиска Константина и уклонился от удара, откинувшись на круп лошади. Удар пришелся по шее коня, и голова его отлетела в сторону; скиф же рухнул вместе с конем на землю и был заколот Константином... Непостоянство счастья переходило бесперечь с одной стороны на другую, Варда приказал трубить военный сбор и часто бить в тимпаны. По сему знаку поднялась спрятанная в засаде фаланга и устремилась на скифов с тыла: охваченные страхом, они стали склоняться к бегству. Однако в то время, когда отступление еще только началось, какой-то знатный скиф, превосходивший прочих воинов большим ростом и блеском доспехов, двигаясь по пространству между двумя войсками, стал возбуждать в своих соратниках мужество. К нему подскакал Варда Склир и так ударил его по голове, что меч проник до пояса; шлем не мог защитить скифа, панцирь не выдержал силы руки и разящего действия меча. Тот свалился на землю, разрубленный надвое; ромеи приободрились и огласили воздух радостными криками. Скифы пришли в ужас от этого поразительного, сверхъестественного удара; они завопили, сломали свой строй и обратились в бегство. До позднего вечера ромеи преследовали их и беспощадно истребляли.»
Преследование русских византийцами, миниатюра «Мадридской рукописи» Скилицы
Цимисхий в это время собирал войска анатолийских фем, которые пришли во Фракию весной 971 года.
Мятеж Варды Фоки
Между тем в Кесарии (современный турецкий город Кайсери) попытался поднять мятеж племянник убитого императора – Варда Фока. Михаил Пселл писал о нём:
«А был этот муж, как рассказывает историк, нравом похож на своего дядю-императора: всегда озабоченный и настороженный, он умел все предвидеть и увидеть, был искушён в военных хитростях, опытен в разного рода приступах, засадах и в открытых сражениях. В боевых же схватках он был решительней и мужественней Склира. Раненый им враг тотчас испускал дух, и одним боевым кличем приводил Варда в замешательство целую фалангу.»
Цимисхий вступил в переговоры, обещая прощение и сохранение всех владений мятежников, но Варда Фока даже не ответил на его письмо. Пришлось отзывать из Фракии Варду Склира, брат которого – тот самый Константин, был женат на сестре мятежника. Полностью доверявший Склиру император надеялся, что тот сможет договориться со своим родственником. Варда Склир отправил в неприятельский лагерь лазутчиков, которые быстро распропагандировали армию сторонников Фоки, так что у того вскоре оказалось не более 300 верных ему солдат. С ними он отправился в крепость Тиранов, в которой затем сдался на милость победителя, был пострижен в монахи и сослан на остров Хиос. А вот сопровождавшим его воинам император приказал выколоть глаза.
Продолжение войны в Болгарии
Между тем назначенный командующим на время отсутствия Склира Иоанн Куркуас (внук хорошего полководца, о котором мы говорили в предыдущей статье), ничего не предпринимал, прекратив все попытки противодействия отрядам Святослава, которые разоряли Фракию и Македонию. А император Иоанн Цимисхий всю зиму отмечал новый брак (с дочерью Константина Багрянородного Феодорой), который был заключён 3 ноября 970 года. Эта свадьба должна была укрепить позиции Иоанна как императора. В поход он выступил в апреле 971 года. Армия Святослава в это время была разделена на две части, первая из которых под командой воеводы Сфенкеля находилась в Преславе, вторая, которой командовал сам князь – в Доростоле (позже этот город получил название Силистрия). По мнению современных исследователей, силы противников были примерно равны – около 28 тысяч воинов с каждой стороны. Но, как уже отмечалось, две русские армии находились на расстоянии примерно 14 км одна от другой. При этом уверенный в своих силах Святослав не принял мер к охране проходов в Балканских горах. А ведь 160 лет назад в Вырбишском проходе, уже возвращаясь от сожжённый Плиски, окружённый болгарами, вместе со всем войском погиб император Никифор I. Своим подчинённым Цимисхий заявил:
«Я и сам знаю, что неосторожность и своевольная дерзость в сражениях приводят обычно к величайшей опасности и непоправимой беде... однако нам следует действовать решительно и как можно лучше использовать обстоятельства... пока скифы еще бездействуют и не догадываются о нашем приходе, воспользуемся удобным случаем. Победа ожидает нас после того, как мы пройдем через горные проходы. Но если они обнаружат наше намерение перейти теснины, и выстроят там свое войско против нас, дело не кончится добром, нас будет тогда ожидать ужасное бедствие, положение наше станет безвыходным. Приободритесь же духом, вспомните, что вы ромеи, которые своим оружием обращали прежде в бегство любого врага! Следуйте за мной как можно быстрее и покажите на деле свою отвагу!»
Всего за четыре дня (с 9 по 12 апреля) армия Цимисхия прошла 180 километров и вышла к столице Болгарии – городу Преслав, который был взят штурмом уже через 2 дня.
Ромеи штурмуют Преслав
Болгарский царь попал в плен, была захвачена и казна царства, погибли около 7 тысяч русских, патрикий Калокир заблаговременно бежал к Святославу с известием о подходе императорской армии.
18 апреля Цимисхий повёл войско на Доростол, где находился Святослав – и численное преимущество теперь было на стороне ромеев. Тем не менее Святослав решил не укрываться за стенами крепости, а дать сражение в поле – примерно в 18 км от Доростола. Лев Диакон пишет:
«Тавроскифы плотно сомкнули щиты и копья, придав своим рядам вид стены, и ожидали противника на поле битвы. Император выстроил против них ромеев, расположив одетых в панцири всадников по бокам, а лучников и пращников позади, и, приказав им безостановочно стрелять, повел фалангу в бой.»
Схватка русичей с византийцами на реконструкции М. Горелика
В решающий момент Цимисхий отправил в атаку катафрактов, которые смяли строй воинов Святослава, и князь вынужден был отступить к Доростолу. Ромеи, видимо, были так утомлены сражением, что не смогли организовать полноценное преследование – иначе вся армия Святослава была бы уничтожена на пути к Доростолу.
«Вознеся за победу молитвы победоносному мученику Георгию (ибо столкновение с врагами произошло в день, посвященный его памяти), император на другой день сам двинулся к Доростолу и, оказавшись там, стал укреплять лагерь.»
25 апреля началась осада Доростола, во время которой русы часто выходили из города для небольших стычек с ромеями. Между тем к Доростолу подошли ромейские боевые корабли, в том числе огнемётные дромоны, которые блокировали крепость со стороны реки.
Иоанн Цимисхий у стен Доростола. Миниатюра из Ватиканского манускрипта XIV в.
Скилица утверждает, что, опасаясь измены болгар, Святослав казнил в Доростоле около 300 «знаменитых родом и богатством мисян», а Цимисхий предложил ему решить дело поединком:
«Тот не принял вызова и добавил издевательские слова, что он, мол, лучше врага понимает свою пользу, а если император не желает более жить, то есть десятки тысяч других путей к смерти; пусть он и изберет, какой захочет.»
Во время вылазки русов 18 июля был убит упоминавшийся выше магистр Иоанн Куркуас, которого русские из-за богатых доспехов приняли за императора. Воодушевлённый этим успехом, на следующий день Святослав вновь вывел войско за стены, но прорвать блокаду не удалось и на этот раз, зато погиб русский воевода Икмор, которого называют вторым человеком в армии. Лев Диакон описывает церемонию погребения павших русов:
«Когда наступила ночь и засиял полный круг луны, скифы вышли на равнину и начали подбирать своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили много костров и сожгли, заколов при этом по обычаю предков множество пленных, мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они задушили (несколько) грудных младенцев и петухов, топя их в водах Истра.»
Генрих Семирадский. «Ночные жертвоприношения» («Тризна дружинников Святослава после боя под Доростолом в 971 году»)
И далее:
«Говорят, что скифы почитают таинства эллинов, приносят по языческому обряду жертвы и совершают возлияния по умершим, научившись этому то ли у своих философов Анахарсиса и Замолксиса, то ли у соратников Ахилла. Ведь Арриан пишет в своем «Описании морского берега», что сын Пелея Ахилл был скифом и происходил из городка под названием Мирмикион, лежащего у Меотидского озера (Азовского моря). Изгнанный скифами за свои дикий, жестокий и наглый нрав, он впоследствии поселился в Фессалии. Явными доказательствами (скифского происхождения Ахиллеса) служат покрой его накидки, скрепленной застежкой, привычка сражаться пешим, белокурые волосы, светло-синие глаза, сумасбродная раздражительность и жестокость.»
На совете оставшихся русских командиров, который собрался на следующий день, мнения разделились. Некоторые предлагали прорываться на кораблях, но был высокий риск, что их сожгут ромейские дромоны. И потому часть командиров настаивала на переговорах с императором. Но Святослав, как известно, решил дать ещё одно сражение, именно тогда он произнёс знаменитую фразу:
«Мертвые сраму не имут.»
В тот день погиб ромейский воин Анемас, ранее победивший Икмора:
«Анемас же был окружен рядами скифов, конь его пал, сраженный тучей копий; он перебил многих из них, но погиб и сам – муж, которого никто из сверстников не мог превзойти воинскими подвигами.»
В какой-то момент казалось, что победа клонится на сторону русских – и тогда император сам возглавил атаку «бессмертных». Позже возникла легенда, что впереди этого отряда многие видели неизвестного всадника на белом коне, который был объявлен пришедшим на помощь христианам святым покровителем воинов Феодором Тироном.
Святой Федор Тирон на критской иконе XV века. Согласно апокрифу «Сказание о подвигах Фёдора Тиринина», этот святой был еще и змееборцем
Русские вынуждены были отступить.
В следующей статье мы продолжим рассказ о войне Иоанна Цимисхия и Святослава, поговорим о дипломатических успехах этого императора в Италии, двух успешных походах на Восток и неожиданной смерти.
Свежие комментарии