Эммануэль Макрон разрушил «особые отношения» между Москвой и Парижем, которые сохранялись даже во времена СССР. Альтернативой ему принято считать Марин Ле Пен, но скоро она уйдет из политики. Сейчас за лидерство в лагере, где критикуют Украину и ЕС, развернулась борьба.

И особенно активен в ней тот, кого Ле Пен не хотела бы видеть своим преемником.

«Жена Зеленского, первая леди, приходит к нам сегодня и говорит: "Отдайте нам ваши генераторы". А что они делают с миллиардами евро, которые мы отправляем им каждый месяц?»

Так звучит очередной скандальный твит французского политика Флориана Филиппо, которого российские СМИ теперь цитируют в рабочем режиме. Немудрено: может создаться впечатление (ложное), что всё это говорит и пишет российский политик.

Дело даже не в сути сказанного, во Франции и в ЕС в целом немало деятелей, кто так или иначе критикует политику Брюсселя на российско-украинском направлении. Дело в том категоричном тоне, с которым Филиппо это делает.

Он называл поддержку Киева со стороны Франции «содержанием конфликта», «безумием» и «позором Парижа». Он определял политику Европы в отношении России как «суицид» и «обеспечение финансовых интересов США». Он обвинял «державу или державы НАТО» в подрыве «Северных потоков».

После инцидента с падением украинских ракет на Польшу Филиппо потребовал от президента Владимира Зеленского «заткнуться» и больше ничего не просить у Европы. Его режим он называл «мафиозным», а самого Зеленского – автором «многочисленных провокаций, которые плохо закончатся» (в первую очередь имелись в виду обстрелы Запорожской АЭС).

Филиппо также поддержал призыв запретить распространение украинской пропаганды во Франции («пропаганды войны через страх»), который прозвучал от его вроде бы даже врага – социалистки Сеголен Руаяль, некогда проигравшей президентские выборы Николя Саркози.

Руаяль также упоминала «провокацию в Буче», которая, по ее мнению, была придумана ради остановки мирного процесса. Надо полагать, в этом Филиппо тоже с ней согласен. 

Кто же этот мужчина, столь смело плюющий против общеевропейского ветра?

Формально – лидер партии «Патриоты» и бывший депутат Европарламента. Но успешен Филиппо был не как политик (на выборах кандидаты от более традиционных партий обычно объединяются против него), а как политтехнолог – посредник между другими политиками и их электоральным успехом.

Наибольшего влияния этот относительно молодой человек 1981 года рождения достиг шесть лет назад, когда был заместителем Марин Ле Пен по партии, ее правой рукой и «серым кардиналом».

Именно Филиппо ответственен за реформу «Национального фронта», в ходе которой партия сместилась к центру, стала более умеренной и респектабельной. Он же убедил Ле Пен зачистить ее ряды от «старых бойцов» – людей с имиджем расистов и антисемитов, в том числе от родного отца – основателя «Нацфронта» Жан-Мари Ле Пена. С тех пор Филиппо входит в число личных врагов ультраправого ветерана французской политики.

Строго говоря, «серый кардинал» избавил Ле Пен от откровенно фашистского обременения, переделав партийную идеологию под собственные взгляды. А их только авансом можно назвать националистическими. Вера и знамя Филиппо – классический голлизм.

Голлисты не приемлют этнического национализма в силу в том числе и того, что первые герои французского военного сопротивления не были белыми: разгромленная Франция могла вести боевые действия против немцев только на территории колоний. Поэтому в Пятой республике, основанной генералом, до сих пор не проводят внутренних соцопросов с разделением по национальностям. Французы – это все, кто является гражданином Франции и говорит по-французски.

Но в том, что касается языка, традиций и, что самое главное, внешней политики, голлисты остаются националистами. В их представлении задача Франции оставаться великой державой и не подчиняться командам англосаксов. Именно поэтому легендарный генерал вывел Париж из военного блока НАТО (оставив, впрочем, в политическом), куда его потом вернул президент Николя Саркози, также называвший себя голлистом и, по мнению многих, сильно дискредитировавший это понятие.

В стенах «Нацфронта» фанатичный Филиппо возрождал классический консервативный голлизм, некоторые постулаты которого теперь подразумевают радикальную перестройку Франции и ее места в мире. Партия осталась громогласно патриотичной, исламофобской, дружелюбно настроенной в отношении России и непримиримой в отношении Евросоюза. Непримиримости даже прибавилось: Ле Пен того периода сместила фокус с внутренних врагов на внешних – тех, кто в Брюсселе, и регулярно в ультимативной форме требовала выхода Франции из ЕС.

Это, как считали многие коллеги Филиппо, и предопределило разгром в финале от Эммануэля Макрона со счетом 33% против 66%. Значительная часть электората Ле Пен сильно недолюбливает еврочиновников, однако Франция – одна из тех стран, чьи выгоды от членства в ЕС тоже довольно очевидны. При этом зависимость отдельных отраслей ее экономики (и, как следствие, задействованных в ней людей – избирателей) от Евросоюза весьма высока. Как следствие, категоричность Ле Пен отпугнула умеренных – тех, кто зависит от ЕС, кто хотел бы его реформирования, но не полного разрушения.

Осознав, что крайним сделают его, Филиппо объявил о создании «Патриотов» практически сразу после подведения итогов выборов. По его замыслу, эта сила должна была стать одной из сонма движений, ориентированных на Ле Пен. Но сама она посчитала это предательством и вышибла своего «серого кардинала» из партии к огромной радости тех самых «старых гвардейцев», в картине мира которых какой-то мутный гей заставил свернуть «Нацфронт» с праведного пути.

Филиппо действительно гей, но не из тех, кто размахивает радужным флагом, размечая себе место. О личной жизни вице-президента «Нацфронта» стало известно только благодаря папарацци. Филиппо не стал отнекиваться, но открываться тоже не стал. Сказал только, что быть геем в «Нацфронте» не трудно.

Как бы там ни было, его недоброжелатели рано радовались. Ле Пен не взяла назад тех, кого выгоняла за экстремизм. «Нацфронт» пережил очередной ребрендинг (теперь он называется «Национальным объединением»), но стал еще более умеренной и буржуазной партией – отказался от радикализма еще и в том, что касается Евросоюза. В итоге Ле Пен набрала на выборах 2022-го на восемь процентных пунктов больше, чем на выборах 2017-го, но все равно не победила. Рост ее популярности вообще мог быть не ее заслугой, а Эммануэля Макрона, который за пять лет президентства успел разочаровать слишком многих.

В выборах 2027 года Марин Ле Пен участвовать не будет, и сейчас во Франции потихоньку разворачивается борьба за ее политическую нишу. Особенно усердствуют те политики, у которых нет шансов стать официальным преемником, в частности Филиппо, раз от разу привлекающий к себе внимание резонансными заявлениями.

Симпатии тех французов, кто устал от конфликта с Россией и от помощи Украине, кому-то да достанутся – почему бы и не ему?

 

Ранее тест на то, насколько французы готовы опять стать голлистами, провел публицист Эрик Земмур, выставлявший свою кандидатуру на выборах 2022 года как политик еще более правый, чем Ле Пен. Он предлагал отмежеваться от англосаксов, опереться на «особые отношения» с Москвой и «вернуть Франции былое величие» (собственно, именно это провернул Де Голль в ходе Второй мировой войны). И французы довольно внятно ответили «не хотим»: результаты Земмура за пределами Парижа оказались хуже, чем прогнозировалось.

Правда, тогда демонизация России в СМИ и борьба со всем русским была на пике, а французская экономика стойко выдерживала первые признаки экономической бури. Теперь не так – кризис дошел и до Парижа, инфляция зашкаливает, уровень жизни падает, на рынке дефицит, а энергетика сбоит: из-за ремонта АЭС нацию учат, как жить без электричества. 

Всё это открывает для Филиппо новое «окно возможностей», в которое пытаются пролезть сразу несколько человек. Бывший «серый кардинал» Ле Пен не один такой во Франции, кто играет сейчас национал-эгоиста и работает «голосом разума». Но он смелее и настырнее многих прочих, когда заводит свой типичный митинг с узнаваемым посылом – мутный украинский режим зачем-то кормим, а самим согреться не на что.

Время покажет, насколько французы осознали перемены, насколько их на самом деле допекло и согласны ли они с тем, что во главе новой колонны евроскептиков-русофилов должен вышагивать именно Филиппо. Но это время точно работает на него и на таких, как он, политиков, за которых генералу Де Голлю хотя бы не было стыдно.