Последнее российское предупреждение

Мантры и риторика

Российское политическое руководство продолжает повторять одну и ту же мантру о том, что цели спецоперации будут достигнуты, а Киев все ближе к переходу красной черты.
При этом качественно ведение СВО на Украине изменилось только после вынужденного отступления союзных войск из Харьковской области – на 8-й месяц спецоперации наконец-то начались удары по критической инфраструктуре Украины.

Однако этого, по мнению российских военкоров, некоторых журналистов и простых интернет-пользователей, очевидно, недостаточно. Зеленский был в Изюме, стоял и довольно фотографировался на центральной площади, которая находится в зоне досягаемости российских РСЗО. Удара не было. Украинские войска продолжают находить брошенную технику и склады боеприпасов, а затем ещё имеют время пафосно записывать «переможные» видео. Все эти места находятся в зоне поражения российских РСЗО и отмечены на тактических картах. Ударов не было.

Россия продолжает исправно платить Украине за транзит газа в Европу, из чего следует, что деньги из российского бюджета идут прямиком на закупку врагом вооружений, средств защиты, медикаментов и других инструментов обеспечения боевых действий.

В это же время многие издания, в том числе зарубежные (Bloomberg), пишут о том, что Россия способна найти равные европейскому рынки сбыта энергоресурсов, что особенно актуально на фоне установления потолка цен и эмбарго на поставки в Евросоюз, ожидающие нас уже зимой.

Наладили ли мы поставки в эти страны, опрокинув Европу и Украину раньше, чем они сами от нас откажутся? Очевидно, нет.

Помимо газа, Украина занимается также и транзитом российского аммиака через свою территорию в Европу. Здесь уже не то, что мы не стали диктовать условия, а нам их продиктовали. Зеленский (или не совсем он) потребовал освободить украинских пленных, и только тогда он рассмотрит возможность осуществления транзита. По отношению к нам себя ведут нагло? Да. Был ли достойный ответ? Вопрос риторический.

С отступлением союзных войск из Харьковской области пришли новые разрушения в Белгородскую область (Россия). Идёт 8-й месяц «специальной военной операции». Гибнут мирные люди на территории России из-за ударов украинских вооруженных формирований с применением натовского вооружения.

Стоит ли говорить, что «защита граждан Донбасса» проходит так успешно, что украинские войска абсолютно вольготно устраивают теракты в Донецкой области на 8-й месяц СВО и 9-й год схватки в регионе? Пыталась ли власть изменить представление народа о происходящем? Нет, «все цели спецоперации будут выполнены, все идет по плану, Киев может перейти черту, но мы его предупреждаем, что так делать нельзя».

Такую официальную государственную риторику мы слышим ежедневно, однако большинство совершенно не понимает, почему все именно так. Кто-то слепо верит, кто-то обвиняет в глупости и предательстве, кто-то просто выжидает и просит не торопиться с выводами.

Причины

В этой статье я постарался изложить свое видение ситуации и немного прояснить возможные факторы, которые к ней привели.

В первую очередь необходимо начать с признания того, что на Украине сейчас не проводится никакая специальная военная операция. На Украине идёт битва, возможно, самая кровавая со времён Второй мировой. Однако идёт она не с Украиной. Вообще все, что происходит сейчас – не про Украину. Украина в данном случае выступает в качестве карточного стола, шахматной доски, если угодно, на которой разыгрывается партия, результатом которой в любом случае станет глубокое структурное изменение мировой политики.

Схватка на Украине – это мероприятие, в результате которого коллективные западные элиты (зачастую не имеющие ничего общего с президентами, канцлерами и премьерами стран ЕС) стараются установить новый мировой порядок, с бо́льшим политическим, экономическим и идейным (касается вопросов лояльности им) влиянием, с бо́льшим количеством ресурсов, с бо́льшими деньгами. Россия же борется буквально за свое выживание – в структуре нового мирового порядка, запланированной Западом, России нет. Там врагом номер один станет (останется, по сути) Китай.

Все это прописано в доктринальных документах США и Великобритании, в документах Минобороны, различных служб внешней и внутренней разведки, документах частных военных корпораций («РЭНД корпорейшн», США). Это давно ясно и очевидно.
В момент осознания того, что сейчас идёт битва за выживание России как таковой, у российского военно-политического руководства появится и план действий. А пока нет понимания, чему именно мы противостоим.

Почему сложилась такая ситуация? Мировая политика начала меняться не сейчас, не в 2014 году и не в 2008. Структурные изменения в понимании мировой политики начались после распада СССР в 1991. В конечном итоге это привело и к изменению внутренней политики любой страны.

Любая власть должна иметь интеллектуальное обоснование, ряд норм, согласно которым население сможет судить об эффективности или неэффективности власти. Ряд таких норм опирается на общие представления о благе, о хорошей жизни и о том, как ее построить – на идеологии.

С началом коренных изменений в политике изменился и подход к построению идеологии. Если вспомнить идеологов прошлого: Гитлера, Ленина, Сталина, Муссолини, Мао – все они сами верили в проповедуемые ими идеи. Их целью всегда было построение определенного общественного строя либо в своем государстве, либо во всем мире.

Сейчас, какая бы идеология ни вливалась в уши массам, сами политики уже не верят в это, они делают из идеологии ширму. Политика раньше воспринималась как поле боя за ресурсы и именно политическую власть и политическое влияние на территориях. В настоящее время изменилось само понимание политики, люди стали более ориентированы на самих себя и ближайшие круги, а не на нацию, государство. Настоящая политика сейчас – бизнес. Та политика, которую мы видим в информационном пространстве – шоу.

Абсолютно все лица, принимающие решения в современной мировой политике, принимают их, уже исходя не из идей об идеальном обществе или благополучии собственной нации, а только сугубо из личной или коллективной выгоды. Только через призму такого восприятия происходящего можно объяснить, почему политики, вещающие из телевизора, затрудняются объяснить людям, что происходит. Им это не нужно, они занимаются собственными вопросами на высшем, наднациональном уровне, который никогда не будет ни достигнут, ни постигнут обычными людьми.

Стивен Манн писал, что политика – продолжение войны, но уже лингвистическими средствами. Такой подход был правильным в более раннем историческом контексте. Теперь политика – бизнес, а военный конфликт – средство достижения коммерческих успехов. Само понятие государства (или национального государства) уже не обладает той политической субъектностью, которой обладало ранее.

Примеры очевидны:

1. Российскую армию дронами снабжают неравнодушные люди, а не сама Россия. Провал государства по своим обязательствам.

2. Уже давно не заходит речь о каком-то исконно национальном проекте. Все осуществляемые на данный момент проекты – международные, транснациональные. Преподносимая Украиной борьба за ее государственность – транснациональный проект, включающий в себя активное участие более 30 государств и являющийся лишь отдельным этапом более глобального проекта. Любое государство рассматривается как часть альянса или блока.

Обычные люди уже привыкли мыслить категориями «союзник» или «враг». В зависимости от организации. БРИКС – друзья, НАТО – враги, ОДКБ – и не друг, и не враг, а – так.

Никто не думает уже о том, что Россия, США или любое другое государство что-то делает самостоятельно. Всегда любая линия мировой политики прокладывается совместно несколькими государствами.

Сейчас уже нельзя говорить о военном противостоянии государства против государства как части реальной политики, нельзя рассчитывать и на то, что государство и государственные лидеры будут играть в ней ту же роль, что и 80 лет назад.

Мир стал совершенно другим по сравнению с привычной нам парадигмой. Военная операция – продолжение политики, той самой современной политики, которая есть бизнес элит. СВО – не автономный процесс, который идет отдельно от принятия чисто политических решений. До тех пор, пока надгосударственным элитам она будет выгодна, она будет длиться, и никто не будет заморачиваться, обут ли и в шлеме ли солдат, который верит, что погибает за Родину.

Россия с середины прошедшего восьмимесячного отрезка затягивает проведение СВО, многократно заявляя о «замедлении темпов», чрезвычайно гибких и податливых, как в итоге оказалось, «красных линиях» и «предупреждениях», о том, что «всерьез ещё ничего не начато».

Подобная риторика, на мой взгляд, может быть вызвана только постоянным получением личной или коллективной выгоды абсолютно всеми лицами, которые принимают решения, и невозможностью действовать автономно тем, кто вынужден подчиняться. Однако, если Западу это выгодно в контексте истощения самой России, что ведёт к ее распаду, нашим элитам это выгодно только в контексте их собственного обогащения, но самому российскому государству затягивание СВО наносит ущерб.

Российские элиты, что свойственно нашему менталитету, заигрались и забыли, что вообще происходит и зачем все началось. После 24 февраля в их руки потекли огромные потоки денег, замылившие реальность и давшие фору Западу в продвижении его линии и его нового мирового порядка. После отступления из Харьковской области некоторые наши элиты, в частности, принимающие военные решения, начали вспоминать, где они находятся и чем все может закончиться. Как итог – Украина планомерно начинает входить в Средние века, благодаря работе российских ОТРК.

Важно помнить, что задача не состоит лишь в победе наших войск на Украине, речь идет о выживании России в новом глобальном мировом порядке. Можно сколько угодно говорить, что на Западе раскол, однако ни люди в западных странах, ни большинство их лидеров – не имеют никакого отношения к реальной политике. Коллективный Запад – все ещё коллективный. Это не Шольц, Макрон, Трасс и Байден, это главы крупнейших и важнейших организаций, связанных с функционированием западного общества как такового: главы академических советов, национально-географических обществ, институтов интеллектуальной и военной разведки, аналитических агентств, СМИ. Люди, которые ежедневно формируют повестку дня и курс, определяют, что важно, что хорошо, а что нет, создают и продвигают в обществе идеи, которые принесут самим этим людям выгоду.

В России власть устроена совершенно иным образом, она основана не на горизонтальной структуре, а на вертикальной. Однако теперь главный предмет власти – личная и коллективная выгода элит.

Статус и сила России

Россия не должна затягивать спецоперацию, не должна пытаться казаться чистой в глазах непонятно кого, не должна считаться с потерями мирного населения. Россия борется за свое выживание, а не только за выживание граждан Донбасса. И пока российские элиты не до конца вникли в это, а радуются притоку капитала, ни граждане Донбасса, ни сама Россия не могут говорить о действительно успешной борьбе за свое право на жизнь.

Победа в СВО не будет означать политическую победу над коллективным Западом, не уничтожит той угрозы, которая от него исходит. Однако победа покажет Западу нашу силу, что приведет к повышению статуса России в мире.

Статус и сила – вот два ключевых слова, понятных англосаксонскому миру. Для начала необходимо победить Запад на его условиях, а затем уже диктовать ему свои.