ГДЕ НАЧНЁТСЯ ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ. АЛЕКСЕЙ ПУШКОВ НАЗВАЛ ТОЧКИ НА КАРТЕ

ФОТО: SVASCO, OZRIMOZ / SHUTTERSTOCK.COM

Готова ли Россия дать отпор западным попыткам навязать нам свою повестку дня? На заседании Совбеза России Владимир Путин затронул вопрос информационной безопасности государства. По его словам, против нашей страны используются "самые современные алгоритмы и комбинированные технологии". Среди которых одной из ключевых является работа в цифровом пространстве России крупных зарубежных систем мониторинга соцмедиа и интернет-ресурсов.

Вскоре  в Совете Федерации был проведён круглый стол на тему "Роль информации в большом противостоянии с Западом: будущее интернет-платформ в новой реальности", в ходе которого говорилось о том, что возможности новой системы управления обществом через информацию проявились и были отработаны в период недавней ковидной "пандемии", когда весь интернет был забит только одной точкой зрения, а все остальные безжалостно исключались из информационного поля.

И вот сегодня та же самая технология в лучших традициях оруэлловского "Министерства правды" применяется при освещении в мировых СМИ событий на Украине. Готова ли Россия дать отпор западным попыткам навязать нам свою информаицонную повестку дня? 

Наше общество становится невосприимчивым к западной пропаганде

Об этом в программе "Царьград. Главное" обозреватель Юрий Пронько беседовал с председателем комиссии Совета Федерации по информационной политике и взаимодействию со СМИ Алексеем Пушковым.

Юрий Пронько: Алексей Константинович, складывается такое впечатление, что Россия не совсем готова к той информационной войне, которая ей уже объявлена Западом. Вы согласны с этим тезисом? Или у нас есть что предложить и как предложить,в форме реализации?

Алексей Пушков: Дело в том, что степень готовности страны к информационной войне следует оценивать не только по тому, насколько воспринимают её послание, её месседж, как принято говорить за рубежом. Но и по тому, что демонстрирует общество в этой стране.

С этой точки зрения, я должен вам сказать, что российское общество демонстрирует невосприимчивость к западной пропаганде, к этой информационной атаке на нас на фоне событий на Украине.

На мой взгляд, это началось значительно раньше. Мы начали отключаться от приоритета западных оценок, западных критериев ещё после 2014 года. Сирийская операция, а затем и украинский кризис показали, что Запад утратил способность к объективному восприятию происходящего в мире и перешёл к политике жесткого информационного давления.

Информация стала просто подменять собой политику. Причём информация, которая делается по запросу. При этом она не отражает то, что происходит в той или иной стране, а следует жёсткой примитивной схеме, отвечающей интересам западных государств.

Вот, например, в Сирии Башар Асад — это кровавый диктатор, а против него борются демократические силы. То, что 90% этих демократических сил — это джихадисты, каким-то образом выпадало из западной информации.

У нас же это всё видели. По сравнению, скажем, с 90-ми годами прошлого века мы стали гораздо более самостоятельные. Я говорю "мы", имея в виду не только политических деятелей и журналистов. Обычные люди, те, кто воспринимает эту информацию, стали гораздо более критично относиться к тому, что к нам идёт с Запада.

А сейчас ситуация и вовсе изменилась. Скажем, газета New York Times, которая была высшим у нас авторитетом в 90-е — начале 2000-х и которую постоянно цитировали. Сейчас уже всем известно, что это главное информационное оружие либералов и демократов в США. То есть газета абсолютно пропагандистская. И никто сейчас не воспринимает "Нью-Йорк Таймс" как носителя какой-то объективной информации, совершенно очевидно, что это откровенный инструмент информационной войны.

Внутреннее состояние нашего общества, на мой взгляд, демонстрирует то, что мы подготовились к этой информационной войне. Мы, в большинстве своём, негативно воспринимаем информацию, которая приходит из тех государств, которые проводят по отношению к нам враждебную политику.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ ПО ИНФОРМАЦИОННОЙ ПОЛИТИКЕ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЮ СО СМИ АЛЕКСЕЙ ПУШКОВ. ФОТО: COUNCIL.GOV.RU

— Однако сами же себя оцениваем по западным лекалам. То, о чём вы говорили сегодня на заседании.

— Мы себя продолжаем частично оценивать по западным лекалам. Слушайте, мы это делали 30 лет. Значит, предстоит очень серьёзная работа по изменению подобного подхода. Когда мы, скажем, оцениваем государство по валовому внутреннему продукту. Но валовый внутренний продукт показывает состояние экономики. Но не оценивает ресурсную базу того или иного государства.

Он не оценивает, допустим, наличие больших объёмов пресной воды, скажем. А ведь через 20-30 лет пресная вода будет самым главным ресурсом, востребованным на нашей планете, это уже известно. Об этом не очень любят говорить, потому что это неприятная информация, но так и будет. Есть даже такие катастрофические прогнозы, что вода будет стоить дороже нефти. А по всем этим критериям Россия находится на первом месте в мире.

Россия самодостаточное государство с точки зрения ресурсной базы. Учли это те, кто против нас вводят и постоянно ужесточают санкции сейчас? Вот в Китае было высказано очень интересное соображение, что санкции до сих пор использовались против небольших и средних государств типа Ирана. А по отношению к такому государству как Россия они никогда не использовались.

Запад думает, что он всемогущий. Но ведь это не так!

— И в таком количестве.

— Да, в таком количестве и в таком объёме. И посмотрите, какая дезорганизация мировой экономики, энергетической политики происходит в Европе. Какие проблемы на продовольственном рынке.

То есть санкции против России приводят к глобальному экономическому кризису. Не говоря уже о том, что по известным причинам — после замораживания золотовалютных резервов России — резко снизилось доверие к доллару как к валюте, в которой можно держать свои сбережения.

Так что санкционная война против России — это пертурбации для всего мира, для всей мировой экономики. И Китай очень внимательно за этим наблюдает сейчас. Если они будут вводить такие санкции против Китая из-за кризиса вокруг Тайваня, то это просто будет обрушение мировой экономики.

Понимают ли это на Западе? Там есть такое представление, что они всемогущие. Мне это очень странно.

Они проиграли в Афганистане, они не добились своего в Сирии. Они развалили Ливию, но не превратили её в процветающее государство, пример для всех остальных. Да и в Ираке они, хоть одержали военную победу, но завязли и потерпели политическое поражение. То есть Ирак не стал "шоу кейс", этакой витриной для западной интервенции: посмотрите, какие прекрасные последствия демократизации Ирака.

Да, они чувствуют себя уверенно. Но достаточно ли у них оснований для этой уверенности? Так что мы должны сейчас по-другому смотреть и на них, и на себя. Когда-то западная демократия у нас считалась образцом. Сейчас уже не считается. Ну посмотрите на Америку, какая там западная демократия, какая там вообще демократия? Сами американские политики говорят, что американская демократия настолько отвратительно сейчас выглядит в мире, что им перестают верить.

Взять хотя бы события вокруг Капитолия, блокировку Дональда Трампа в Twitter, преследование инакомыслящих, чёрные жизни, которые имеют значение, но почему-то белые жизни перестают иметь значение. Всё это показывает очень большую деградацию демократического процесса и демократических институтов на Западе. Конечно, мы не можем не признать, что Запад является мощным цивилизационным феноменом. Но мы не должны уже брать пример с них, не должны им следовать.

— А что в альтернативе, Алексей Константинович? Платформы западные. Ряд из них блокируют, а некоторые персонажи, в том числе из власти, публично говорят: а мы ставим VPN, мы так же продолжаем. Для меня это дикость, на самом деле. Должна быть, на мой взгляд, общая позиция. Но её же нет?

— Должна быть единая позиция. Я думаю, что она возникнет. Есть период некоторой неопределённости, потому что мы вступили в качественно новое состояние и ещё не стабилизировались системы отношения к тем или иным феноменам. Но общество сейчас всё это вырабатывает, как и наш политический мир вырабатывает новую систему отношений.

Я не думаю, что пропаганда обхода блокировки Instagram* приобретёт очень широкий характер. Сейчас мы наблюдаем этот переходный период, когда люди приспосабливаются к новой реальности, в том числе и политики. И я считаю, что мы должны опираться прежде всего на наши национальные ресурсы.

Запад переоценивает свои силы

— Но вы же понимаете, что с той стороны будут раскачивать ситуацию здесь? Они же не скрывают этого.

— Конечно, будут. Но точно так же,  как мы опираемся на наши природные ресурсы, как мы опираемся на наши военные ресурсы, вот, мы должны опираться на наши информационные ресурсы. Это и наше телевидение, и газеты, и социальные платформы, и средства массовой информации.

Слушайте, я могу сказать, что такой канал, как Царьград, ещё лет 20 лет назад мог восприниматься исключительно как маргинальный. А сейчас это уважаемое средство массовой информации, которое выражает мнение, я думаю, большинства населения России.

Так что, эволюция происходит и национальная идеология формируется. И мы видим очень критическое отношение к тому, что считалось предметом поклонения в 90-е годы. Я имею в виду западные институты, тот же Совет Европы. Когда мы в эту организацию вступали, это воспринималось как великое событие. А потом мы узнали цену Совету Европы и поняли, что это просто институт диктатуры и цензуры.

— Сейчас они нас, русских, называют фашистами. А Россию фашистским государством. Вы же видите эти заявления?

— Да, я вижу. Но это извращение даже для западной пропаганды и оно не приживётся. Я считаю, что этот ракурс низко пропагандистский, он для "жёлтой" прессы, он не пройдёт. Но вот то, что они считают, что смогут одержать над нами информационную победу…

— И не допустить победу президента Путина, как об этом они говорят.

— Да, у них такой настрой, но они ошибаются, причём далеко не в первый раз. Они переоценивают свои силы.

https://vk.com/video-75679763_456273694

Для них это — как последний решительный бой...

— Сейчас всё чаще говорят о близком начале Третьей мировой войны. Как вы считаете, это просто риторика или констатация того, что мы действительно к этой войне близки?

— Мы действительно близки к этому. Я считаю, что мы сейчас идёт к новой версии Карибского кризиса. Но тогда, в 1962 году, в этот кризис были вовлечены два государства, Советский Союз и США. Третья страна — Куба — была пассивным участником. Между Никитой Хрущёвым и президентом США Джоном Кеннеди было достигнуто соглашение, которое всех устроило, и мы разошлись. Но два-три дня мир был на грани ядерной войны.

Сейчас мы идём к новому Карибскому кризису, в который вовлечено уже очень большое число государств, вплоть до стран Ближнего Востока. В силу того, что они как-то связаны экономически или, допустим, поставляют оружие в Европу, которое может пойти или может не пойти на Украину.

— То есть риски возрастают.

— Ситуация резко осложнилась, теперь это кризис коллективного типа. А в основе, безусловно, противостояние между Россией и коллективным Западом.

И в это противостояние вовлечено много стран, тот же Китай, которому угрожают американцы, чтобы китайцы не помогали России. Турция вовлечена и много других государств, которые не входят в Североатлантический альянс. И это усложняет очень сильно ситуацию.

Но почему я говорю о том, что мы можем двигаться к новому Карибскому кризису. Вот сейчас есть несколько точек, где может произойти военный контакт между Россией и США с НАТО. Это Чёрное море и территория Украины, если там появятся войска НАТО. Вот здесь есть опасность.

— Но при этом Столтенберг неоднократно повторяет: нет, мы не участвуем, мы не будем.

— Это официальная позиция НАТО, это их линия, которую подвергают критике на том же Западе, намекая, что Украине надо помогать больше. Критикуют и американского президента Джо Байдена за то, что он не отправляет своих солдат. Критикуют и канцлера Германии Олафа Шольца за то, что он якобы чуть ли не пацифист, которые сдержанно относится к поставкам вооружения Украине. При этом его высказывания насчёт России крайне жёсткие.

На Западе есть провоенный фланг, его представители считают, что Россию надо одолеть во что бы то ни стало. И у меня такое ощущение, что эти люди не остановятся даже перед идеей возможности применения ядерного оружия. Эти мысли так или иначе звучат у них там. И есть заявления, что в случае войны Москва и Петербург будут уничтожены за полторы минуты.

Это говорят не официальные лица, и это не официальная линия НАТО. Но то, что мы с НАТО находимся вот в таком опасном, ещё пока дистанцированном соприкосновении, которое может перейти в реальное соприкосновение, это факт.

— Вы сравниваете с Карибским кризисом. Тогда ума хватило остановиться. А сейчас?

— Хватит ли у них сейчас ума прекратить вмешиваться в украинский кризис, убедить Украину в том, что она должна признать интересы безопасности России на долгое время? Я в этом не уверен.

У меня такое ощущение, что они рассматривают Украину чуть ли не финальной битвой за торжество либерального миропорядка, своего рода Армагеддон. Причём злом они, конечно, считают нас. Если они проиграют, то это после всех поражений в Ираке, в Сирии, в Афганистане будет уже смертельный удар по либеральному мировому порядку. 

Для них это не вопрос локальной безопасности. Это вопрос того, сумеют ли они задавить весь мир, а для этого им надо одолеть нас на Украине. Они боятся нашей победы, ведь тогда они уже не смогут доминировать в современном мире, им придётся откатиться назад.

___

* Meta — организация, запрещённая на территории России. Facebook и Instagram — принадлежащие ей социальные сети.