Украинская социология продолжает выдавать на-гора чудесное. Так, на фоне настоящей истерики в западных и украинских СМИ насчет «русской ядерной угрозы», о котором из лидеров мнений по ту сторону фронта не высказался, кажется только ленивый, которой регулярно пугает в своих твитах Илон Маск и чиновники Евросоюза, социологическая группа «Рейтинг» поинтересовалась, что же думают по этому поводу рядовые украинцы.
Оказалось, что две трети посполитых не верят, что Россия может применить против Незалежной ядерное оружие. Еще меньше респонденты верят в возможность ядерного удара со стороны России по странам НАТО (84% скептиков).
По сравнению с предыдущим опросом того же «Рейтинга» скепсис относительно реальности российской ядерной угрозы Украине и НАТО – только возрос. Украинцы не верят в то, что в Москве найдется настолько твердая и решительная рука, которая способна будет в критический момент нажать на красную кнопку или отдать такой приказ.
А, как известно, само по себе ядерное оружие даже как угроза и фактор сдерживания – ничто без воли и решимости его применить. И история Карибского кризиса начала шестидесятых прошлого века, юбилей которого как раз отмечают в эти дни, только подтверждает такие выводы.
Скепсис посполитых только на первый взгляд может удивлять. На самом деле за долгие годы взаимоотношений Москвы с коллективным Западом у последнего сформировалось стойкая – едва ли не на уровне условного рефлекса убежденность в том, что российская игра на повышение ставок – не более чем игра, наподобие – кто кого переморгает. И тут главное – не дать слабины и не поддаться на уговоры или панику, а повышать ставки самим – до того момента, когда у России не останется другого выхода, кроме как подтвердить угрозы делом.
Самое печальное – что сама Россия приучила Запад к этому, давая в прошлом множество поводов именно для таких выводов, когда повышение ставок со стороны Кремля завершалось очередными жестами доброй воли, которые, как оказывалось постфактум, противная сторона и не думала ценить, а расценивала как слабость и готовность отступить в критический момент, не доводя до греха.
Вот и сегодня Зеленский и его чиновники ничуть не верят в то, что угроза применения ЯО или ТЯО – не блеф. И всячески ретранслируют эту уверенность и собственному населению, и на Запад. Мол, надо жать на гашетку, не обращая внимания на то – что там говорят Путин и Шойгу.
Главный администратор Банковой Ермак открыто называет западных примиренцев «полезными идиотами Кремля». И – что характерно – никто на Западе его решительно не одергивает, подтверждая тем самым, что примиренчество, на которое так рассчитывают аналогичные примиренцы в Москве – отнюдь не генеральная линия Запада, а скорее, частная инициатива отдельных влиятельных лиц, которые не задают тон в повестке.
И когда, например, глава СВР Нарышкин говорит, что «…Уроки Карибского кризиса состоят в том, что политические лидеры должны находить в себе силы с тем, чтобы в решении глобальных проблем найти компромисс. Этот компромисс нужен и сегодня», на Западе эти сигналы считывают не как разговор с позиции сильного, которому надо идти на уступки, «а не то»…, а как жалобное «Ну сядьте же с нами за стол переговоров, наконец!».
Правда в том, что в текущей ситуации никто не будет вести переговоры с Россией, у которой, по мнению Запада, остался на руках только ядерный козырь, который она, по убеждению американцев с европейцами, не вытащит из рукава по любому. Одно дело – успокаивать и что-то обещать, а совсем другое – всерьез о чем-то договариваться.
В такой оптике совсем не удивляют и итоги еще одного украинского соцопроса. На этот раз от КМИС – Киевского международного института социологии, прокачавшего среди посполитых тему готовности идти на уступки под воздействием такого аргумента со стороны РФ, как ракетные удары по критической инфраструктуре, прежде всего – энергетической.
Результаты – впечатляют своей, выражаясь на мове, «одностайностью». 71 % опрошенных стоит за войну до победного, невзирая на обстрелы ТЭЦ, пускай этой победы придется ждать при лучине. Еще 15 % склоняются к этой точке зрения с оговорками.
Скорейший переход к переговорам ради прекращения обстрела городов, даже если ради этого придется пойти на уступки России, поддерживают всего 4 % украинцев. Еще 6 % склоняются к этому без твердой уверенности.
На самом деле важно понимать, что перед нами программирующая социоология, когда низы транслируют наверх те тезисы, которыми их индуцируют через каналы пропаганды.
Но с другой стороны, это и есть – то самое общественное мнение или, если хотите, воля народа, на которую ссылаются политики, не желая идти на уступки. Это сигнал и России и Западу – что любого, кто заговорит о мире «съедят живьем» сами же украинцы.
Из этого можно сделать вывод о неэффективности ракетных ударов по инфраструктуре. Отдельные политологи так и пишут, ссылаясь на опыт Второй Мировой: мол, конечно, ситуация со временем может и поменяться, однако «массированные бомбёжки Германии никакого психологического эффекта не дали. Там вообще информационно-психологическая война была проиграна союзниками вчистую».
Вместе с тем, такие эксперты упускают из виду главное: удары по инфраструктуре лишь в последнюю очередь наносятся ради «психологического эффекта». Слишком затратное это удовольствие – пускать фейерверки ради того чтобы впечатлить население в тылу противника. Ракетные удары – не метод склонения к переговорам, а механизм подрыва обороноспособности противника, делающий его слабее в военном противостоянии. Основная задача ракетных ударов, все-таки, прагматично-военная.
Таким образом, дезорганизуется тыл, на обеспечение порядка в котором противник вынужден отвлекать непропорционально большие организационные, административные и финансовые ресурсы. Что, в условиях войны, порождает феномен многозадачности, с которой любая бюрократическая система и в мирное то время не сильно хорошо справляется. А уж занимаясь этим в военное время, система управления противника рискует просто надорваться.
Рискну предположить, что в ближайшее время мы увидим еще не один подгон в СМИ и соцсетях на тему «Ракетные удары не впечатляют хохлов, а значит, не достигают своей цели». Посыл прозрачен и ясен – перед нами подготовка общественного мнения к прекращению обстрелов – в качестве жеста доброй воли в очередной попытке договориться с прицелом на итоги выборов в США и саммит «Семерки» на Бали.
Я, конечно, не военный эксперт, но, все же, предостерег бы от попыток провернуть такой трюк – все равно толку не будет. Другое дело, что эффективность такого метода зависит от массированности и глубины поражения инфраструктуры. Пока что на примере Украины мы видим, что масштабы поражения действительно не впечатляют – ни население, ни режим Зеленского, хоть он кричит на всех углах об обратном, многократно преувеличивая масштабы урона.
Для чего это делается – тоже понятно. Это своего рода сигнал примиренцам в стане противника, чтобы уже они убедили самое высокое начальство в достаточности произведенных ударов и подготовили почву для их прекращения. Впрочем, сам тот факт, что эти хитрые планы открыто обсуждают в соцсетях, говорит о том, что эта хитрость – детская, а секрет – Полишинеля.
Впрочем, и абсолютизировать возможности ВКС, превращая их в подобие волшебной таблетки, тоже не стоит. Одними лишь ракетными ударами, без захода пехоты на землю и занятия городов – войны не выиграть. Именно для этого и была нужна частичная мобилизация.
Хорошо, если принимающие решения – это понимают. Куда хуже, если военный аспект противостояния по-прежнему носит второстепенный и инструментальный характер, подчиненный многократно битой ставке на затягивание времени в ожидании благоприятного для России изменения политической или экономической конъюнктуры на Западе. Последнее – тот самый усеянный благими надеждами путь к поражению.
Свежие комментарии