Отличительной стороной военных действий на Украине является массовая добровольная помощь ополчению и войскам со стороны рядовых граждан РФ. Выражается это в сборе денег на предметы снабжения, которых в войсках или нет вообще, или нет нужного качества, на их закупку и доставку в воюющие части и подразделения. Связь, современные аптечки, тепловизоры, батареи для различного оборудования, обвес для огнестрельного оружия, прицелы закупаются волонтёрами на собранные среди людей деньги, как для российских войск, так и для воинских формирований ДНР и ЛНР, а в республики ещё и идёт то, чего не хватает чисто там – бронежилеты и бронепластины для них, шлемы, обувь, форма, наколенники – всё то, чем мобилизованные ополченцы оказались не обеспечены в полном объёме.

Особое место занимают беспилотники-квадрокоптеры. На примере беспилотников разных классов и посмотрим, чем подготовка к прошлой войне отличается от подготовки к будущей.

Маленькие дроны на войне

Если серьёзные машины, такие как «Орлан», поставляет Россия, пусть и в недостаточных количествах (в разы меньше, чем надо), то квадрокоптеры, которыми бойцы пользуются на уровнях взвод-рота-батальон, поставляют волонтёрские организации, опять же, и в ВС РФ, и в части ополчения. Безусловным хитом стали китайские квадрокоптеры компании DJI серии Mavic, особенно Mavic 3. Сейчас, когда производитель запретил поставлять их в зону конфликта, встали перспективы необходимости заказывать их в третьих странах. Впрочем, из третьих стран уже и так много что везут из китайской электроники, нашедшей применение на войне – отечественные склады выгребли подчистую.

Фактически зачастую наличие именно коммерческой «леталки» за 600 000 рублей, планшета, с которого она управляется, запаса батарей и зарядного устройства для них (хотя бы powerbank с хорошей емкостью) определяет сейчас разницу между победой и поражением в бою и порядок потерь: в одном случае – ноль-единицы, в другом – десятки-сотни. Людей, естественно. Это не преувеличение.


На фоне этого активизировались разговоры о том, как должны быть оснащены войска будущего. Пока ряд «говорящих голов» из телевизора пытается сделать вид, что у всех всё хорошо, и менять ничего не надо, бойцы в войсках и волонтёры утверждают совсем другое – много квадрокоптеров не бывает, воевать без них невозможно, по крайней мере, тогда, когда их массово может применять противник.

Квадрокоптеры стали одним из самых востребованных средств. Связка «квадрокоптер+120-мм миномёт», наверное, войдёт в военную историю как самая смертоносная по масштабам применения.

На видео ниже показана работа «Мавиком» в боях за Мариуполь, управляют админы телеграм-канала Reverse side of the medal. Меню из компьютерной игры в начале игнорируем, у ребят хорошее чувство юмора.


С помощью квадрокоптеров ведет разведку пехота, с её помощью и украинцы, и наши проводят своих людей и бронемашины через занятую противником территорию, выводят засадные отряды на именно ту улицу, на которую в километре отсюда свернула колонна, предупреждают свои танки о том, что впереди – чужие, не дают наступающей пехоте наткнуться на противника внезапно для себя. Трудно перечислить всё, для чего они применяются.

На фоне этого активизировались разговоры о том, что, когда всё закончится, надо наводить в армии порядок и снабдить её достаточным количеством беспилотников, которые можно было бы переносить в рюкзаке и применять, начиная со взводного уровня.
Всё верно.

Надо, и именно как минимум со взводного уровня, с возможностью для командира взвода придания БЛА и его оператора отделению в особых случаях.

Но это то, что должно было быть сделано давно. Это, безусловно, необходимые меры, но их не хватит и, если ограничиться только ими, то получится, что после Украины мы проводим подготовку к войне на Украине. Но она к тому моменту уже закончится, не так ли?

Прошлое, настоящее и будущее

Вообще говоря, развитые страны уже десятки лет имеют такую технику, причём военного стандарта, с защищёнными каналами связи и защитой от помех. Американцы впервые начали эксперименты с беспилотниками сверхмалого (для тех времён) размера, которые выдавались отделениям и взводам ещё в 2001 году, 22 года назад.

Запускаемые с руки беспилотники-разведчики, которые может носить один боец, у них тоже есть уже очень много лет, как и наработанные схемы их применения. В порядке отступления от темы – у них даже есть маленькие гусеничные дистанцинно управляемые машины, переносимые за спиной, как рюкзак, их можно зашвырнуть в окно здания или пещеру и изнутри смотреть, что там – маленький дрон даже взбирается по ступенькам. Жаргонное название машины – «пэкбот» (packbot), получившееся в своё время из слов «рюкзак» (back pack) и «робот» (robot).


Пэкботы разрабатывались в рамках остановленной Обамой военной программы FCS (future combat systems) и впервые пошли в бой во время боёв за пещеры Тора-Бора в Афганистане. Программа вообще дала очень много, например, новый уровень средств связи, мини-беспилотники и новую 120-мм пушку, которая, видимо, пропишется на новом поколении танков «Абрамс».

Про летающие дроны и речи нет – все возможные ниши для таких машин у них перекрыты серийными изделиями уже много лет, причём военными, с защитой от помех и связью военного стандарта.

И они такие не одни, фактически схема «беспилотники и артиллерия уничтожают, потом пехота зачищает» – это базис для всех армий мира, которые хоть что-то собой представляют, например, так воюют пакистанцы, турки. С теми же дронами-убийцами Иран баловался ещё в 2016 году в Сирии.

Про турецкие разведывательно-ударные «Байрактары», постановщики помех «Анка» и одноразовые малогабаритные дроны-убийцы «Каргу» сегодня знает весь мир. Как и про израильскую технику.

Россия применяла в Сирии беспилотные аппараты «Форпост», по сути израильский IAI Searcher, и отечественный «Орлан» – простой дешёвый и эффективный разведчик. Все прочие беспилотники, которые там использовались, были скорее экспериментальными моделями, успевшими как серийные уже на Украину. Опыты по подсветке лазером целей для управляемых снарядов тоже дали отдачу уже на Украине.

Украина показала, что достичь массовости Россия не смогла. У РФ есть беспилотники, работающие в полковом и бригадном звене. Тяжелых машин, способных вести разведку на всём театре военных действий, нет, ударные беспилотники – штучные изделия, а на уровнях ниже батальона есть только волонтёрские «Мавики» китайского производства.

Что произойдёт, если механически снабдить армию таким количеством беспилотников, которых хватило бы в условиях Украины, и на этом остановиться?

Это, как было сказано выше, надо сделать срочно, однако проблема как квадрокоптеров, так и подготовки к войне будущего куда сложнее, чем кажется, если её не осознать, то будет «подготовка к прошлой войне».

Следующая война будет совсем другой, и к применению квадрокоптеров в частности и дронов в целом будут совсем другие требования.

Просто набив войска этой техникой, мы догоним американцев середины 2000-х годов или турок конца 2010-х. Но сейчас 2020-е. Наши враги стоять на месте не будут. Потратив несколько лет, чтобы стать, как турки в 2018, но к 2028 мы должным образом к войне не подготовимся.

Что надо сделать, чтобы подготовиться не к прошлой войне, а к будущей?

Тенденции и их реализация

Для начала прикинем то, как будут действовать наши противники. Они, безусловно, или поняли, или поймут значение мини-беспилотников именно в боях на Украине, и сделают выводы, как ранее они оценили турецкие удары дронами-камикадзе Kargu и разработали контрмеры.

Например, в Германии для борьбы с маленькими дронами компанией «Рейнметалл» создана очень эффективная зенитная система на базе 35-миллиметровой автоматической пушки. Система называется «Скайнекс» (Skynex). В её основе радиолокатор, способный обнаруживать такие малозаметные цели, как квадрокоптер, автоматическая пушка с программатором снарядов, способная задать каждому снаряду время подрыва после выхода из ствола, осколочные зенитные снаряды с программируемым подрывом, буквально сносящие любое количество дронов потоком осколков, и электроника, увязывающая это всё в единый комплекс.

В мобильном варианте установка монтируется на шасси автомобиля-вездехода. Так как её придумывали для отражения роевых атак дронов, когда на цель идут сотни маленьких беспилотных камикадзе, то выживаемость маломанёвренного «Мавика» или чего угодно подобного в зоне работы такой установки будет равна нулю. Системы готовы к серийному производству. На видео пушка стоит на грузовике, но есть и другие варианты – на бронемашине и стационарный.


Встаёт вопрос – а должны ли мы учесть риск появления такой техники в руках наших врагов? Да, обязаны, хотя бы потому, что немцы такие не одни, существует масса компаний поменьше, которые работают над таким же оружием.

О том, что появление большого числа дешёвых и массовых целей над полем боя приведёт к ренессансу зенитной артиллерии, автор уже писал ранее в статье «Решение проблемы «насыщающих» атак ПВО», правда, там это было написано применительно к малогабаритным и массовым авиационным средствам поражения, но всё это актуально и для роевых атак дронов-камикадзе, и для борьбы с массовыми и дешёвыми беспилотниками-разведчиками.

Российские инженеры тоже работают над таким оружием, а именно по теме «Деривация-ПВО», но пока до серии у нас не дошло.

Зенитнки – не единственная угроза, которая появится в самое ближайшее время. Знакомьтесь – американский подход: «Лёгкая система противовоздушной обороны Морской пехоты» (LMADIS, Light marine air defense system).


Эти средства начнут поступать на вооружение в ближайшее время. Система состоит из четырёхантенной радиолокационной станции (РЛС) с активной фазированной антенной решёткой и оптико-электронного прицельного модуля над антеннами, предназначена она для обеспечения целеуказания системе постановки активных помех, способной нейтрализовать дрон.

Применяться будет в морской пехоте США, при успехе использования – везде. Есть варианты на треноге, на «Хамви».

Надо понимать, наши противники превосходят нас в промышленном отношении и смогут реально обеспечить тысячи беспилотников и барражирующих боеприпасов, и нам реально нужны будут средства борьбы с ними. Что это будет – оживление «Шилок» и их возврат на передний край, что-то на базе артиллерийской части от С-60, «Деривация-ПВО», а может быть, автоматизированная выдача целеуказания в каждую БМП – вопрос открытый, но что-то делать нужно, для нас проблема вражеской мелочёвки в воздухе будет стоять острее, чем для врагов.

Вернёмся, однако, к квадрокоптерам и прочим беспилотникам. Если мы готовимся к войне будущего и хотим действовать против тех, у кого есть зенитные пушки, способные массово уничтожать дроны или иные средства противодействия, то что нужно делать?

Во-первых, чётко понять, что дроны будут как боеприпасы – расходоваться в огромных количествах. Это потребует их упрощения, удешевления и производства в огромных количествах. Производство в огромных количествах потребует и работы на гражданский рынок, в том числе экспортный, потому что домашнего не хватит.

С военной точки зрения, нельзя будет больше просто висеть над полем боя и обозревать его, наводя по рации снаряды.

Посмотрим ещё раз видео выше – там «Мавик», в общем, летал часами, возвращаясь на свой КП только для замены батарей. Так пока ещё можно делать, но к будущей войне придётся учиться летать иначе.

На видео – манёвренность квадрокоптера. Внимание – это в основном не компьютерная графика. Очки виртуальной реальности тоже продаются всем желающим.


А вот новая модель, будущий хит.


Вот примерно так придётся вести тактическую разведку в условиях, когда у противника есть зенитные средства, оптимизированные для поражения таких целей, и носимые средства подавления их каналов связи.

Нужна будет тактическая модель применения дронов, а именно – полёты на скорости, с огибанием рельефа местности, умение прятаться за зданиями, пролетать через разные сооружения, короткие подскоки для засечки противника и выдачи целеуказания для артиллерии или других средств, уход обратно в укрытие, перелёт в другое место на малой высоте, подскок в другом месте для оценки результатов ведения огня. Необходимо будет уметь оценивать электромагнитную проницаемость деталей рельефа, в которых будет укрываться дрон, а у самого беспилотника должен быть реализован режим возврата в точку, в которой был последний устойчивый приём команд.

Дрон должен будет выдавать точные координаты целей в формате, в котором артиллерия их примет, он должен будет иметь привязку к реальной карте местности по системам ГЛОНАСС и собственной инерциальной навигационной системе, чтобы не зависеть от спутников. Мёртвые петли ему делать не обязательно, но манёвренность должна быть высокая, как и скорость полёта. И это должен быть именно коптер, запускаемый, например, с крыши БТР.

Всё это придётся проверять на учениях с реальными стрельбами, писать методички, и в конце концов включать в Боевой устав сухопутных войск. И даже в этом случае противник будет валить их сотнями, и поэтому их надо по-настоящему много. Как снарядов.

Всё? Нет. Мы ведь обсуждаем в том числе наведение артиллерии с дронов, так? На Украине ни одна из сторон не смогла организовать полноценную контрбатарейную борьбу. Именно поэтому и у нас, и у Украины до сих пор, спустя более чем сто дней боёв, применяется артиллерия.

Как выглядит контрбатарейная борьба в исполнении развитого противника? С его стороны – по первому же снаряду, который в него выпущен, радиолокационная станция (РЛС) контбатарейной борьбы автоматически определяет и передаёт артиллерийской батарее направление на цель и дальность до неё, после чего можно или сразу открыть огонь, или уточнить положение цели с беспилотника, который не надо выпрашивать у командира полка или бригады, а уже потом стрелять.

А как это выглядит с противоположной стороны? А вот как – на третий-четвёртый снаряд, выпущенный в сторону противника, начинаются прилёты по тебе, причём с хорошей скорострельностью, а если снаряды ещё и управляемые, то первый же прилёт поражает орудие. Вот как американцы могут за считанные часы выбивать артиллерию своих врагов. В НАТО это стандартная практика.

Как наша артиллерия работает с беспилотниками сейчас? Да просто корректировщик по ним наводит пушки на цель, наблюдая её с помощью телекамеры. Артиллеристы получают от него информацию типа «перелёт от цели на север 200 метров, на запад 100», после чего пересчитывают данные для стрельбы и стреляют снова, и опять получают от коррректировщика с беспилотником информацию о поражении цели. Иногда при уничтожении точечной высокоценной цели и, если позволяет беспилотник, можно дать подсветку для управляемого снаряда «Краснополь» с лазерным наведением, но он очень дорогой, таких снарядов мало, и дронов, способных на подсветку, тоже мало, соответственно, вместо точного выстрела обычно имеет место вот это.


Видно, что снаряды приходится буквально сыпать, и не всегда точно по цели. А ещё их приходится возить, для чего нужна масса грузовиков, а ещё надо много орудий, чтобы стрелять с такой интенсивностью, и всё это у противника, имеющего доступ к западным разведывательным ресурсам, будет как на ладони. У американцев даже термин есть для этого – «окружающая среда, богатая целями для поражения» (target rich environment). И неудивительно, ведь количество неуправляемых снарядов, нужных для подавления типовой цели, примерно в сто раз больше, чем управляемых. Соответственно, и пушек, и грузовиков, и времени для стрельбы нужно больше.

Сегодня это мы – окружающая среда, богатая целями для поражения. Наше счастье, что противник, с которым мы воюем – откровенно второсортный, с точки зрения организации и оснащения. Со страной, оснащённой и обученной по натовским стандартам, да ещё и правильно применяющей свои силы на практике, мы бы хлебнули в разы больше горя, чем с Украиной. Особенно это касается именно артиллерии.

С противником, который может вести полноценную контрбатарейную борьбу, так, как с Украиной, воевать не получится, он успеет накрыть нашу артиллерию после нескольких выстрелов, да и колоннам снабжения будет доставаться куда чаще. Значит что? А цель надо с первого выстрела поражать, чтобы задача решалась меньшим числом орудий, снарядов, и быстрее, чем противник среагирует. А как? Стреляя управляемыми снарядами.

И из гаубиц, и стрельбу из 120-мм миномёта придётся вести так же точно: несколько управляемых выстрелов и бегом с позиции, пока не накрыло, защищаясь своими антидроновыми зенитками.

Увы, но тут у нас всё плохо. «Краснополи» – дорогие, и им нужна внешняя подсветка, «Китоловы» и все их варианты, вплоть до миномётных «Граней», страдают той же проблемой.

Россия экономически больше никогда не сможет себе позволить дорогую войну, нужно искать варианты дешевле. Понятное дело, что это сильно ущемит интересы «уважаемых людей» в ОПК, которым нужны решения именно дорогие, прибыльные. Но альтернативой будет такая мясорубка в следующий раз, которой мы не видели с 1941 года. Впрочем, скорее всего, это и произойдёт, но потом-то надо будет исправляться. Как?

Для начала посмотрим на американцев.


На фото – наконечник с крылышками, вворачиваемый в снаряд вместо обычного взрывателя. Называется это «Комплект точного наведения М1156», и представляет собой это изделие по сути артиллерийский аналог JDAM, превращая за пять минут любой снаряд в высокоточный с отклонением в пределах 10 метров, но никогда не более 30, а с хорошего ствола – примерно 5. Вот короткий обзор. Понятное дело, что у противника всё это давно в серии.

Вот что нужно – точные снаряды, которые позволят решить задачу не за условно 900 выстрелов, а за 30–40. «Краснополь» решил бы за 10, но ему нужен подсвет, а «наконечникам с крылышками» нужны только координаты, которые военный беспилотник сможет дать в режиме реального времени – была бы соответствующая система связи и управления. Может ли российская «оборонка» создать такое простое и дешёвое решение? Не просто может, а давно создала.

Цитата:


Ссылка.

На фото, правда, «Краснополь», но текст по той самой теме. Это 2011 год. Кстати, пройдите по ссылке, посмотрите там радость ура-патриотов, они уже тогда не могли отличить будущее время от настоящего.

Вопрос на засыпку – есть эти изделия на вооружении ВС РФ сейчас, спустя 11 лет? (Подсказка – нет). Если бы все снаряды в нашей артиллерии были бы высокоточными, Украина уже, возможно, пала бы. Сейчас война, вероятно, уже была бы закончена, гибель наших ребят, ополченцев и гражданских на Донбассе уже прекратилась бы. Ну или хотя бы с Донбассом бы всё зарешали.

Перспективы получения ВС РФ таких боеприпасов сейчас туманны, как российская пилотируемая экспедиция на Марс, поэтому дальше эту тему продолжать не будем, двигаемся к тому, какие требования к мобильности артиллерии предъявляет нам будущее.

Если наши враги будут начинать нам накидывать «высокоточку» на третьем-четвертом выстреле, то, видимо, срываться с позиции надо после второго, и так до тех пор, пока возможности противника по ведению контрбатарейной борьбы не деградируют (об этом ниже).

Это ставит крест на буксируемой артиллерии, причём сразу. Даже в дуэлях с ВСУ наши артиллеристы вынуждены менять позицию после трёх выстрелов иногда, но это с украинцами, которые очень медленно открывают ответный огонь, с НАТО так не получится, к тому времени как наша Д-30 делает третий выстрел, в будущей войне уже надо набрать высокую скорость хода.

Таким образом – в войсках должны остаться только САУ. А как же «хит сезона» – 120-мм миномёт? Ведь наши 120-мм миномёты буксируемые, а не самоходные, их, получается, что, менять надо? Получается, что надо, иначе они не будут успевать выходить из-под удара и станут гибнуть. Вариантов тут просто нет.

У тех же американцев есть и РЛС, оптимизированные для засечки миномётов, а беспилотник-корректировщик окажется над позицией миномёта за пару минут после первого же выстрела – даже свернуться не успеть, не то, что уйти.

Как технически должен выглядеть миномёт в будущем? Скажем сразу, сделать дешёво – можно. Вот пример испанской системы.


У нас такое можно смонтировать на автомобилях УАЗ или «Тигр», или на прицепе. У финнов есть контейнерные системы, которые можно применять с грузовика, с катера или с земли.

Но тут опять подаёт голос экономика – это до 24.02.2024 можно быть что-то такое выдумывать, а теперь нет, на следующую десятилетку о тратах на что-то новое можно будет вспоминать только тогда, когда нет ничего старого, что можно вернуть в строй.

Что у нас есть старого? «Ноны» – самоходные артиллерийские орудия 2С9, разрабатывавшиеся для ВДВ. По разным оценкам, с хранения можно взять несколько сотен таких машин и распределить в войсках.


Возврат «Нон» безальтернативен, если мы хотим и выгоды от 120-мм миномёта иметь, и не терять эти миномёты без счёта. Да, «Нона» это не совсем миномёт, но она может выполнять те же задачи, что и обычный гладкоствольный 120-мм миномёт. Однако этим машинам нужна броня – сейчас они могут поражаться даже стрелковым оружием, осколками артиллерийских снарядов – и подавно, при этом алюминиевый корпус и малая грузоподъёмность шасси не дадут наращивать броню механически, за счёт стальных бронелистов и их пакетов, нужны или композитные, или титановые бронелисты малой массы. И то, и другое российская промышленность может обеспечить. С парашютом эти машины после того, как их добронируют, сбрасывать уже будет нельзя, но это и не нужно, они пойдут не в ВДВ.

Ещё одним вариантом является перезапуск производства «Ноны-СВК», того же орудия, в той же башне, но на шасси БТР. В базовом изначальном варианте это был БТР-70. Такая машина обойдётся дороже в получении, но сильно дешевле в эксплуатации, для расчётов она намного удобнее, к тому же её можно использовать в разного рода глубоких рейдах за счёт более высокой подвижности. Но проходимость у колёсной машины хуже.


Так или иначе, но если ремонт всего орудия 2С9 не рационален, то можно технически взять только башню и срастить её с БТР-70 или БТР-80 с хранения. Других вариантов пока нет – или так, или никак.

Существуют примеры обеспечения подвижности обычного 120-мм миномёта путём его установки на специально дооборудованное шасси бронемашины, например, так делали кубинцы.


Такие решения требуют инженерной проработки, чтобы убедиться в их успешности и рациональности. Из кузова грузовика им стрелять нельзя, слишком большие нагрузки при выстреле, грузовик их не выдерживает.

Так или иначе, буксируемые гаубицы должны уйти на склады хранения, союзникам и клиентам, в разные резервные части и тому подобное, их должны заменить САУ, и то же самое верно для 120-мм миномётов, так хорошо себя проявивших на этой войне.

А боеприпасы должны стать управляемыми. Иначе наши войска в следующий раз буквально умоются кровью с непредсказуемыми для страны последствиями. Анализ тенденций, зародившихся на Украине, и того, как на них будут отвечать наши противники в будущем, говорит именно об этом.

Пару слов о том, как снизить возможности противника по ведению контрбатарейного огня. Необходимо средство, чтобы искать радиолокаторы контрбатарейной борьбы и зенитных артиллерийских установок по излучению. Это радиотехническая разведка и сегодня может делать, но её нужно уводить на передний край, где эти РЛС и действуют, а для этого нужна специальная защищённая техника, способная рассредоточиваться, но работать при этом совместно.

А что делать с обнаруженными по излучению РЛС? Ответ – уничтожать или ракетами, способными наводиться на источник излучения, или такими же дронами-убийцами. Но их ведь сейчас нет на вооружении у Сухопутных войск? Нет. Их придётся создавать. И, кстати, познакомьтесь – дрон-убийца Kargi от турецкой компании Lentatek. Специфика – головка самонаведения, способная наводиться на сигнал работающей РЛС. На фото выставочный макет, но вообще их прототипы уже летают.


Турки утверждают, что это замена физически стареющих барражирующих боеприпасов Harop израильского производства, поэтому там есть и активный радиолокационный канал, но что-то подсказывает, что наведение на РЛС там реализовано не просто так. Конечно, есть такая задача, как уничтожение ПВО противостоящей стороны, но по итогам Украины это будет однозначно скорректировано.

Наши РЛС контрбатарейной борьбы точно познакомятся с чем-то подобным, если у нас в войсках не будет массово своих зенитных средств, способных сбивать такие цели в любом количестве, и было бы очень хорошо, чтобы и у нас был запас таких средств поражения.
И именно для того, чтобы противник утратил возможность вести контрбатарейную борьбу.

И последнее – всё вышеперечисленное не будет работать без автоматизированных систем управления войсками, пронизывающими их вплоть до взвода, или даже ниже – у тех же американцев каждая отдельная бронемашина уже отдельная часть такой системы. Без этого просто не получится драться разными родами войск в режиме единой боевой машины и в темпе, который будет не под силу более многочисленному и богатому противнику. А для этого надо, чтобы эти системы наконец-то дошли до войск. У нас же пока есть покупные китайские рации «Баофенг» и краудфандинг на нормальные радиостанции в интернете. Дальше так уже не получится.

Вот как примерно выглядит разница между прошлым и будущим.

В одном случае противник, пытающийся оставить нас без воздушной разведки и задавить своей артиллерией, столкнётся с тем, что он сначала просто не может посбивать все наши беспилотники, потому что их грамотно применяют и потому что их очень много, потом не может достать наши гаубицы и миномёты, потому что они стреляют с коротких остановок на один-два выстрела, потом ему в антенны РЛС контрбатарейной борьбы прилетают ракеты или дроны-убийцы, которые его оставляют и без средств борьбы с нашими беспилотниками, и без возможности обнаруживать наши пушки и миномёты, после чего ему начинает прилетать уже по позициям, технике и артиллерии, причём сразу в цель, высокоточными управляемыми снарядами, а его собственные попытки запускать беспилотники над нами натыкаются на лавину огня и стали.

В итоге нашей пехоте остаётся просто пойти и посчитать трупы.

В другом случае армии накупят дронов разного масштаба, чтобы у каждого командира батальона их было пару десятков, и успокоятся на этом, и тогда уже мы сначала получим лавину огня и стали, которая сметёт их с неба, потом дождь из высокоточных снарядов прямо по пушкам, танкам и бронемашинам, и уже вражеской пехоте нужно будет пойти и посчитать трупы. Будущее может оказаться безжалостным к тем, кто изо всех сил пытается застрять в прошлом.

Это всё про взаимодействие артиллерии, зенитных средств и беспилотников, но и в других родах войск тоже придётся именно прогнозировать будущее, чтобы готовиться потом именно к нему.

Ошибка недопустима

Выше приведен пример того, как надо организовывать взаимодействие беспилотников разного класса с артиллерией, чтобы подготовиться именно к будущей войне, а не догнать вчерашний день. Видно, что любой вопрос подготовки – комплексный, мы закупаем беспилотники и придумываем способы их применения в новых, будущих условиях, которые ещё не наступили, и во взаимодействии с этим меняем подходы к применению тех сил, на которые эти беспилотники работают, в описанном выше примере – артиллерии и миномётов.

Но точно с такой же прогностики должна начинаться работа над подготовкой к будущей войне танковых войск, пехоты, автомобильных частей, медиков, авиации. Пехоте придётся измениться ещё больше, чем артиллерии, и дело не только в беспилотниках.

Танкам придётся воевать с учётом того, как изменится пехота и артиллерия у противника.
Пример того, насколько «латание дыр», пусть и в больших масштабах, отличается от реальной подготовки к будущей войне, был дан выше. И именно с таким подходом нужно строить войска для следующей войны.

«Просто купить» – это подготовка к прошлой войне и залог поражения, причём тяжёлого. Это то, что надо было делать вчера, и чего никто не сделал, почему сейчас и «выплывают» проблемы.

А завтра будет завтра, будущее, а не прошлое и не настоящее, и требования там будут совсем иными.

Наша сильная сторона в том, что бои на Украине дают нам возможность предугадать это будущее, просто продолжая зарождающиеся сейчас на поле боя тенденции. А предугадав будущее, мы сможем к нему подготовиться.

Просто кто-то должен это сделать, а не отмахиваться от реальности, элементарно закупив немножко беспилотников и ещё чего-то того, что должно было быть сделано много лет назад.